Цвета 1.05 (1/2)
— Привет, ты особо не торопилась, — улыбнулась Сакура, подперев спиной шершавое дерево. Она смотрела, как блондинистая девчонка неуклюже пыталась натянуть вторую сандалю, подпрыгивая на одной ноге.
— И тебе добрый день, — вздохнула Ино, все же натянув на ноги злосчастную обувь. — Чего так рано-то? — Вообще-то сегодня последний день экзамена, — объяснила розоволосая, направившись в сторону Академии. — А одной сидеть скучно.
— И на кой черт мы туда идем? Мы же сдали, — возмущалась Ино, догоняя ее и идя рядом с подругой. — Опять из-за Наруто? Он уже в третий раз сдает, с отстающими. Ему уже не на что рассчитывать.
— Прояви хоть каплю сочувствия, — слегка нахмурилась Сакура, скрестив руки на груди. — У него никого нет, и его ненавидят все жители. Наруто некем стать, кроме как шиноби.
— Ну да, я бы тоже ненавидела того, кто все время над всеми подшучивает, — язвительно проговорила блондинка. — И чего ты с ним носишься? — Дело не только в его поведении. Люди боятся и ненавидят его по совсем другой причине, — прошептала Сакура, чтобы ее услышала только подруга. — Даже среди шиноби. Такой реакции нельзя добиться безобидными шутками.
— Хм, в детстве родители говорили мне держаться от него подальше, — задумчиво проговорила Ино, усиленно что-то вспоминая. — Не помню только почему. Это тоже как-то связано? — Вполне возможно, — кивнула девушка. — Но его исключение маловероятно. Шиноби с таким количеством чакры просто не могут игнорировать.
— Кстати, ты уже отдала регистрационный бланк? — попыталась перевести тему Ино.
Сакура сама не понимала, когда вообще успела подружиться с блондинкой, тем более с таким стервозным характером. Может когда Ино единственная пришла навестить ее в больнице, представившись ее соперницей, узнав о потере памяти. Или когда помогала ей ориентироваться в цветах, озвучивая их названия. Это если не вспоминать о том, как она старательно учила Сакуру читать и писать, не говоря уже о ручных печатях. Определённо что-то из этого. — Да, — лаконично ответила девушка, витая в своих мыслях. — А что ты написала в информации о себе? — заинтересованно спросила девушка, и решила подать пример. — Я вот написала, что специализируюсь в техниках манипуляции сознанием.
— Что у меня Тайдзюцу выше среднего, и про идеальный контроль над чакрой. Но мне еще есть куда развиваться в контроле. Мне кажется, что он недостаточен, — нудным тоном проговорила Сакура, и ухмыльнулась. — Ах да, забыла написать о запасе чакры на уровне слабого Джоунина. — Да как ты это делаешь?! — возмутилась Ино, не отличавшаяся большим количеством чакры. Это у нее семейное. — Только недавно же было как у Чунина! — Есть одна тренировка, хоть и болезненная, — поморщилась Сакура, вспоминая ощущения после длительного открытия врат. — Создавая огромную нагрузку на чакроканалы, можно увеличить ее выработку. Конечно, это могут и простые техники, но процесс идет очень медленно.
— Ты ведь расскажешь своей лучшей подруге о способе этого добиться? — заискивающе прошептала она, прижимаясь к ней всем телом.
— То есть ты действительно готова терпеть ужасающую боль по всему телу, каждый день? — усмехнулась Сакура, прекрасно зная ответ. — Конечно! — заверила ее Ино, и затем неуверенно продолжила. — А это действительно так больно? — Первые дни я вообще не могла ходить, — неохотно признала Сакура. — И это при том, что рядом со мной был эксперт по этой технике. Последующие разы были конечно легче, но боль все еще адская. Я придумала этот способ только месяц назад, и пока продвигаюсь методом проб и ошибок. Пока все идет неплохо. — Понятно. Тогда я лучше повременю с этим, — кивнула блондинка и обеспокоенно продолжила. — И ты будь осторожней с этим! Боль не появляется просто так, точно есть какие-то повреждения внутри тела! — Буду осторожней, — кивнула Сакура, даже не пытаясь пререкаться. Но усмехнулась, вспоминая лицо Гай-сенсея, когда он узнал о таком эффекте врат.
*** Они сидели на крыше одного из домов, смотря за тем, как родители встречали своих детей. Многие конечно же получили протекторы, налобную повязку с символом деревни, выгравированную на металлической пластине. Это был своего рода опознавательный знак, говорящий о принадлежности к одной из скрытых деревень.