1:1 (1/1)

1-я реальность.Земля.30-й век.Хрустальный дворецАвтор Vir-chanВзгляд Хотару на это безобразие в её жизни. Робость.***Самое мое заветное желание — чтобы когда-нибудь тебя достигли эти мои невысказанные мысли и чувства. Звучит, как насмешка: сенши, что несет разрушение миру одним безжалостным взмахом Глефы,?— столь робкая в выражении собственных чувств.***Помнишь?Все началось со взгляда. Твоего. Моего. Ты удивил меня.Тем, КАК ты смотрел. Не отвел глаза, смотрел без тени испуга прямо на меня?— не сквозь.Ты ведь знал, кем я являюсь.Молва о Хранительницах сил планет бежит далеко впереди каждой из нас. А обо мне говорят, порой переходя на шепот. Запретный воин с запретной планеты, несущий разрушение. Ты не мог не знать, а все продолжал смотреть.Моя душа подернулась рябью робости, подобие легкого смущения переплелось с озадаченностью и столкнулось с… интересом? Да. Но мое бледное лицо все также не выражало ни одной эмоции.На самом деле подруги заметили раньше меня, шепча на ухо, как самую сокровенную тайну?— их яркое воображение и впечатлительность так скоро и услужливо нарисовали сто и одну подробность, что именно означал твой взгляд.Они порой такие милые и наивные, мечтательны и романтичны, что до меня?— я робкая и прячу все внутри. Но и мне свойственно небольшое любопытство, о ком все же они столь увлеченно говорят.Взглянуть на тебя было не сложно. Сложно было проигнорировать. Даже сам факт отсутствия в твоем откровенном взгляде страха, испуга, побега, замешательства. А последнее настигло меня, застало врасплох.Разве возможно так на меня смотреть?..Ты мог, и твой скучающий и недовольный всем вокруг вид не распространялся лишь на меня.На меня не смотрят так прямо, как ты,?— отводят взгляд, порой специально избегают, бросают короткие взгляды, мимолетные, чтобы убедиться в слухах. Что ?Смерть? против представлений выглядит так: невинные черты лица, почти как у ребенка, невысокий рост, тонкая и бледная?— хрупкая с виду, с взглядом чернее тьмы и диапазоном эмоций, стремящимся к нулю.Ты умудрился удивить меня в тот день второй раз подряд, подойдя так запросто по завершении переговоров, словно для тебя не существовало преград. Будто безмолвная стена моей силы для тебя пустяки и ее вовсе нет?— лишь выдумка. ?Что это? Бесстрашие? Разве так шагают в бездну или прыгают в пропасть?— отчаянно-решительно, словно так надо?— предопределено, предрешено???— проносилось в моих мыслях в тот момент, а ты стоял напротив, растерзав расстояние между нами, смяв пространство, как простой лист бумаги, сократив вмиг до такого близкого?— для скрытной, замкнутой и робкой моей натуры?— достаточно близко, невероятно рядом. Ты смотрел на меня, даже не мигая. Такой уверенный, сильный, смелый и предельно честный. Последнее особенно подкупает, ведь ты не пытался казаться не тем, кем являлся, напуская на себя важности или значимости, явился и представился таким, какой есть. И ты не скрывал своей истиной сущности демона, а гордо нес, как знамя. Уже этим ты очаровал меня. Меня уже непреодолимо притягивала в тебе и эта твоя сторона, мне знакомая.Тьма мне близка. Ходит с рождения рядом, везде со мной, бок о бок, рука об руку?— собственные Свет и Тьма. Вроде баланса на грани личного безумия. Немногие знают об этом, потому единицы смогут понять.С детства я взглядом тянулась ко всему в мире: меня притягивали и завораживали отдельные частички, составляющие, из которых собиралась целая картина. Если пошире распахнуть глаза, то можно увидеть больше, значительно объемнее охватить этот мир и не только. Запечатлеть его таким, какой есть?— всю полноту, широту и красоту, в том числе и неказистую. Для того, чтобы жить здесь и сейчас, радоваться до конца тому, что есть, впитывать это ?здесь и сейчас?. Да, мне снятся вещие сны, но я не жду будущего?— они посещают меня, как первые предвестники, чтобы была готова. По мельчайшим деталям я узнаю, когда миру настанет конец, когда грозит окончательная гибель, когда мир разрушили до того состояния, что мне остается лишь одно?— завершить начатое другими. Да, я тоже убийца, палач всего мира в глазах других. Но мне это безразлично, и сожалеть — не мой удел.Есть лишь одно желание: чтобы знал и понимал ты.Долг. Предназначение. Что значат эти слова? Почему все облекают наши судьбы в такие плоские значения? Смерть не должна никому ничего. Сила, дарованная мне,?— это дар, а не займ. Галактический Котел — не кукловод и не рулетка, раздающая силы и судьбы одним и тем же избранникам. Каждая из сенши с уверенностью выбрала свой путь и судьбу самостоятельно?— невозможно по чьей-то указке жертвовать жизнью. Это гораздо больше любого долга и предназначения. Мы живем и любим так же, как и все. То и защищаем, за то и сражаемся.Да, я воплощение самой смерти с косой, несущая разрушение, забирающая оставшиеся жизни. И никто не желает знать и помнить, что, разрушая мир до основания, я несу ему и Возрождение. Каждый раз, опуская палаш, я четко представляю тот мир, который возродится, каждую деталь в нем, и удерживаю эту мысль там?— на самом острие Глефы....Ты верно не догадываешься, что не осознавая того, каждый раз ждала, когда ты придешь снова? И все думала: какой он, твой дом - Немезис? А тогда, помнишь, ты говорил много, и о Млечном пути, и о наших жизнях, и о том, что шагнешь в Бездну. Тогда я поняла, что не раздумывая, шагнула бы следом за тобой. Скрытной и робкой, мне нужно много времени для осознания и принятия решений, но тогда я сама испугалась своей смелости и решительности - своих собственных чувств, и поцеловала тебя лишь в щеку, не зная, как выразить и донести, что полностью разделяю все тоже... Мне все же не хватило смелости на большее в неожиданный для меня момент.. Мое желание, чтобы ты узнал, как сильны мои чувства к тебе?— сквозь жизни и реальности. Чтобы ты знал: когда я буду опускать Глефу в этот раз, в каждой частичке моей души, памяти, сердца, в каждом желании, в каждом проявлении моей разрушающей и созидающей силы?— будешь ты. Твой образ. Твой взгляд глубоких сапфировых глаз?— такой бесстрашный и немного жадный, такой манящий и привлекательный. Твоя улыбка и смех, твое недовольство и ворчливость, принципиальность и честность, верность себе и семье. И твоя тьма, и твой свет, что виден мне. Все наши встречи, и шершавая кора того дуба, услужливо укрывающего нас листвой в тени, и твое удобное надежное плечо, звук твоего голоса, обжигающе-щекочущее дыхание, сплетение наших рук и биение сердец. Занося и опуская Глефу, я буду думать о тех мирах, которые будут после. И у меня будет одно желание?— встретиться с тобой и быть вместе. В последний миг на острие Глефы в том новом мире обязательно будешь ты.