1 часть (1/1)

—?какую песню хотите, Арина Романовна?иногда я поражалась тому, насколько люди могут быть упертыми.раньше я думала, что сама такая, но с появлением в моей жизни Шустова я поняла, что придется отдать свое чемпионство.перерывы были глотком свежего воздуха в текущей ситуации. постоянные вызовы, мониторинг ситуации и наблюдения с отчетами заставляли мозг кипеть, и я радовалась каждой десятиминутке, устало скидывая наушники и протирая пересыхающие от компьютера глаза.минуя штаб, я часто убегала в пустой ангар, где не было техники; тут обычно складировались бумаги, запасное оборудование и прочая лабуда, а закрывался он только на ночь. я научилась прошмыгивать туда в каждый перерыв, сидя в одиночестве на огромной металлической бочке, где раньше было горючее для самолетов, и покуривая заныканные в том же ангаре сигареты.а однажды меня спалил Шустов.—?ох ты, что тут за проникновение без взлома? —?его голос за спиной тогда подарил мне парочку седых волос.я остановилась, а руки от огромных железных дверей убрала так быстро, будто они раскаленные. об этом месте никто не знал, также как и о том, что я ухожу сюда каждый перерыв. коллеги знали, что я где-то на улице, но конкретного местоположения я не раскрывала.а этот просто так взял и спалил меня тогда.—?если кто-нибудь узнает, что я здесь делаю, я найду тебя, Шустов. и живым тебе от меня не уйти, гарантирую.тогда я подумала, что лучшая защита?— нападение, а при первом разговоре один на один уж точно. раньше мы никогда не общались, разве что перекидывались парой слов, как диспетчер и пожарный, а тут вот как.—?боюсь-боюсь!?— залепетал он, поднимая руки, после чего рассмеялся. —?забей, я никому не скажу. че ты там вообще делаешь? самолет собираешь или тренируешься надевать костюм?—?отдыхаю. у меня законный перерыв и ты мне мешаешь, —?пробурчала я, заходя в ангар.задвинув за собой тяжелую дверь, я рассчитывала, что Максим за мной не пойдет, но он ловко пролез в щель, которую я оставила, и оказался внутри.я услышала топот ботинок по бетонному полу за своей спиной и машинально закатила глаза, следуя к любимому баку. мое место рассекречено, и почему-то я подумала, что уже завтра половина штаба будет тут курить.запрыгнув на одну из металлических бочек, я залезла рукой под полку стоящего рядом стеллажа. там на куске изоленты была приклеена пачка сигарет, а зажигалка к ней пряталась в одной из банок на полке. Макс с интересом разглядывал появившиеся у меня предметы, как и то, в каком тайнике они были спрятаны.—?что? — спросила я, зажав губами сигарету и подняв глаза на пожарного.—?только ты можешь курить, сидя на баке с наклейкой ?огнеопасно?,?— хохотнул он, перемещая свою гитару, что была у него за спиной, вперед.подойдя к моему баку, Шустов уперся спиной в стену и устроил гитару в руках, после чего провел пальцами по всем струнам. инструмент издал громкий звук, который эхом отразился в металлическом ангаре.—?если ты еще не понял, это мое тайное место и о нем никто не должен узнать. ты сейчас занимаешься ровно противоположным, —?заметила я, подпалив сигарету и выпустив дым к высокому скругленному потолку.—?да ладно, забей! отсюда нас никто не услышит.—?нас? я разве предлагала тебе составить компанию?—?нет, но по лицу вижу, что ты и не против моего присутствия.и он заиграл.с того момента он каждый божий день моей смены, на каждый перекур (как будто он знал все время моих перерывов или переписал их себе и заучил) он приходил в ангар, усаживался рядом и играл мне что-нибудь из своего репертуара. когда Макс спрашивал, что я хочу услышать, я всегда просила песни, которых он точно не должен знать, а на следующую встречу он приходил, на зубок зная ее текст и мелодию.после вылетов и тяжелых заданий, зная, что я еще в штабе, он приползал, садился рядом и устало что-то бренчал, буквально засыпая за гитарой, но всеми силами не давая себе закрыть глаза. тогда мне приходилось быть на чеку, чтобы тот не свалился с бака и мне не пришлось его поднимать.встречи в ангаре стали обыденностью. и я уже смирилась с тем, что теперь не одна.—?давай… ночные снайперы?— ты дарила мне розы,?— немного подумав, выдала свой заказ я в очередной день, когда мы собрались.—?тут ты меня не подловишь?— я знаю эту песню,?— ухмыльнулся Макс, беря в руки гитару и обыденно проводя пальцами по ее струнам. —?только теперь давай так: я играю, а ты?— поешь.—?тогда ангар наполнится не музыкой, а ревом кита,?— рассмеялась я, стряхивая пепел со своей сигареты в консервную банку, которую пожарный и притащил мне однажды, представив, как новую пепельницу.Шустов же смотрел так, будто у меня нет выбора.—?ты реально хочешь это услышать? —?он кивнул. —?ну давай.ночные снайперы?— ты дарила мне розы?ты дарила мне розы, розы пахли полынью.знала все мои песни, шевелила губами.исчезала мгновенно, не сидела в засаде,никогда не дышала тихонько в трубу.мы скрывались в машинах равнодушных таксистов,по ночным автострадам нарезали круги.ты любила холодный, обжигающий вискии легонько касалась горячей руки.?он первый, кто заставил меня петь. я впервые делала это для кого-то. и, пропев первые несколько строк под его аккомпанемент, я забыла о том, что считала свое пение самым ужасным. Максим слушал меня, параллельно подыгрывая и слегка заметно улыбаясь.?а потом было лето, мы прощались и знали:мы с тобой одной крови, мы небесных кровей.твои драные джинсы и монгольские скулы,ты была моей тайной,зазнобой моей?закончив песню, я замолчала, дав ему проиграть пару аккордов, а когда гитара умолкла, Шустов перевел на меня глаза и улыбнулся.—?ты хорошо поешь,?— оценил он, складывая руки на гитаре и упирая подбородок в ладони. —?почему до этого не подпевала?—?у тебя и без меня хорошо получалось,?— улыбнулась в ответ я, возвращая сигареты и зажигалку в свой тайник, после чего спрыгивая с бака. —?ладно, мне пора. увидимся.—?Арин.позвал он меня, сняв гитару и оставив ее на баке. парень спрыгнул и подбежал ко мне. я обернулась на его голос и остановилась.—?пойдем на свидание? —?предложил он, а мои брови поползли вверх от удивления. после чего я заулыбалась, а дальше вообще рассмеялась. —?я серьезно. соглашайся!Макс выглядел действительно серьезно настроенным. он смотрел на меня сверху вниз, кудряшки мягко спадали ему на лоб, а глаза бегали по моему лицу.конечно, он волновался, приглашая меня, но виду старался не подавать. в любом случае, я привыкла к нему, и когда наши смены не совпадали и мне приходилось курить одной, я чувствовала себя тоскливо и скучно без музыкального сопровождения своей вредной привычки.за время наших совместных перекуров, Шустов успел придвинуть к моему баку такой же, который специально притащил из другого ангара, чтобы не сидеть на полу, а также смастерил мне симпатичную пепельницу из банки из-под кукурузы, которую раскрасил своими руками.с каждой секундой идея свидания казалась все менее бредовой.—?я могу подумать? —?поинтересовалась я, склонив голову вбок.но ответ уже был готов и был положительным.—?конечно. как придумаешь, дай мне знать; мне надо подготовиться.—?ого, песню сочинить?—?думаю, песню я приберегу для второго свидания.я ушла из ангара с улыбкой и вернулась за работу.кристина кошелева?— песня последней встречи?так беспомощно грудь холодела,но шаги мои были легки.я на правую руку надела перчатку с левой руки.оказалось, что много ступеней,а я знала?— их только три.между кленов шепот осенний меня попросил:со мною умри.?прошло несколько дней, на которые у Шустова выпали выходные.следующая смена ожидалась крайне нагруженной из-за того, что лесные пожары только разрастались, и я уже начинала переживать. огонь охватывал все бо?льшие территории, и кому, как не нашим бригадам, их тушить?придя одним из таких дней в ангар, я почувствовала себя откровенно одиноко. на соседнем баке меня никто не ждал, не звучала тихая гитара и с улыбкой меня никто не встречал.за эти несколько дней одинокого курения я поняла, что начала привязываться к своей компании, а мимолетных улыбок во время песен мне начало дико не хватать.я не понимала, что происходит, но несколько дней дали мне точно понять?— без него я себя больше не представляю.в этом определенно была своя романтика?— сбегать на перерывах из здания штаба, идти в старый ангар, осматриваясь, чтобы за тобой никто не шел хвостом, и приходить к нему, забравшемуся на соседний от твоего бак с гитарой и уже ожидающему заказ песни дня.?милый, милый,и я тоже умру с тобой.ты обманут переменчивой,злой судьбой.?влюбляться в этого человека было очень опасно в силу профессии.—?привет, ты где ходишь? —?возмутилась я, как только Макс показался на пороге ангара с большим опозданием.мой перерыв уже наполовину прошел и я успела скурить две сигареты, а его все не было. лучшей тактикой, как обычно, я выбрала сразу и в лоб спросить, что происходит. еще при нем не было гитары, что заставило меня немного насторожиться, как только глаза не зацепились за инструмент еще при входе.—?привет, я не надолго. попрощаться,?— ответил он, подойдя поближе ко мне. —?мы улетаем, Арин. тушение плюс недельное патрулирование.—?недельное? —?удивилась, словно маленький ребенок, я, округлив глаза.он улыбнулся, заботливо заправив мои светлые пряди за уши по обе стороны своими теплыми пальцами. черт, от этого у меня под рубашкой пробежали мурашки.я с трудом могла провести четыре дня в одиночестве, а теперь целая неделя, и не факт, что все ограничится этими семи днями.—?ладно тебе, не переживай так,?— мягко проговорил он, улыбаясь с меня. —?ты же диспетчер, будешь знать, что я и где.—?одно дело знать, где ты в пределах базы, а другое?— так далеко…—?эй, я не знал, что ты будешь волноваться за меня настолько сильно!честно, я и сама не ожидала.—?иди-ка сюда,?— он раскинул руки, предлагая мне угодить в объятия.я спрыгнула со своего бака и, подойдя, смело обняла Шустова. он явно не ожидал таких крепких объятий, поэтому потупил пару секунд, после чего обхватил меня теплыми руками, словно в кокон, и уткнулся щетинистым подбородком в макушку.?это песня последней встречи,я взглянула на темный этаж.только в спальне горели свечиравнодушно сжатым огнем.милый, милый,и я тоже умру с тобой.ты обманут переменчивой,злой судьбой.?пока мы обнимались, я всеми фибрами чувствовала неладное. как будто что-то должно произойти, и явно не со мной. это чувство скребло меня изнутри, а поделиться им с Максимом — было бы заставить нервничать и его, и меня еще больше. поэтому я старалась изо всех сил загнать себя в мысли о том, что все хорошо и думать позитивно.пускай и видела картину лесов того места, куда они отправляются.—?пообещай, что будешь осторожен,?— попросила я, подняв голову. мы пересеклись взглядами. —?там творится полная жесть и…я не успела договорить, как он наклонился ко мне, компенсируя разницу в росте, и едва ощутимо коснулся моих губ своими.побоявшись, как я на это отреагирую, Шустов отстранился на пару сантиметров и взглянул на меня. живот наполнился бабочками еще в тот момент, когда он заправил мне волосы за уши. до этого мы практически не касались друг друга, а теперь обнимались в ангаре и даже поцеловались.теперь бабочек в моем животе стало еще больше.привстав на носочки, я обняла его за шею и поцеловала в ответ.—?теперь точно обещаю, что вернусь,?— прошептал он, соприкоснувшись своим лбом с моим. я смущенно опустила взгляд. —?помнишь, я тебе там свидание обещал?—?помню. я пойду,?— не дав ему договорить, ответила я, подняв на него глаза. Макс на секунду опешил от такого ответа, но потом расплылся в улыбке, как дурачок. —?даже готова еще раз спеть тебе, только вернись живым, пожалуйста.—?ого, вот это жертвы,?— рассмеялся он, после чего мягко поцеловал меня в лоб. —?но и ты мне кое-че пообещай, ладно?я вопросительно свела брови на переносице.—?если я не вернусь,?— заговорил Шустов, а я была готова возразить, но он приставил к моим губам указательный палец, заткнув, и продолжил:?—?загляни в свой бак, ладно? не заранее, а только когда узнаешь, что мне каюк.—?Шустов, ты че задумал?—?пообещай, Арин.—?хорошо, хорошо, я загляну.он кивнул мне, после чего взглянул на наручные часы.—?мне пора,?— уведомил Максим, а у меня сжалось сердце. —?эй, хватит. вернусь я!—?че, так заметно, что у меня сейчас сердце остановится?—?очень заметно. еще раз тебе говорю, прекращай,?— успокаивал он, крепче обняв меня. я кивнула, якобы пообещав, но мы оба знали, что я врала. —?позвоню через спутник, если Палыч даст.—?буду ждать.—?и не волноваться.—?и не волноваться,?— повторила за ним я, вздохнув.Шустов снова поцеловал меня, после чего взял за руку и мы вместе побрели к выходу из ангара. он разрешил проводить его до самолета, куда мы и шли. ветер дул в спину, заставляя волосы улетать к лицу. Максим смеялся с меня, потому что я отмахивалась от них и практически ничего не видела. дорога до самолета оказалась слишком быстрой, как и долгие на первый взгляд объятия, которые пролетели быстрее секунды.?милый, милый,и я тоже умру с тобой.ты обманут переменчивой,злой судьбой.?—?Арина,?— над ухом раздался голос Громова, пока я сидела и работала за компьютером. стянув наушники, я обернулась на начальника. —?есть важный разговор. уходи с линии и поднимись ко мне в кабинет.я пока не понимала, что за важный разговор, да и не особо хотела, потому что вот-вот ждала возвращения мужчин с задания. сняв наушники, я зашагала за Владимиром Ивановичем в сторону его кабинета. когда мы поднялись, он жестом предложил усесться в кресло за длинным столом.—?в общем, это по поводу Шустова,?— начал начальник, а сердце пропустило пару ударов.я ждала его возвращения, особенно после новостей о том, что он спасал детей, но меня также интересовало то, почему именно меня он позвал поговорить о Максиме. я состроила максимально непонимающее лицо, ведь и правда не догоняла, с чего бы шефу говорить о нем со мной.—?брось, весь штаб видел, как ты его провожала на самолет.мои щеки покраснели и я неловко закусила губу.—?мне тяжело об этом говорить, но Максим признан мертвым.я замерла, даже перестав дышать. Громов поднялся со своего кресла и, налив мне воды в высокий прозрачный стакан, пододвинул прямо в руки.—?на вертолете с детьми не хватало тяги и он принял решение спрыгнуть, дав ему взлететь. там была лужа слитого горючего, и пилоты сказали, что стоило им набрать высоту, она полыхнула. после такого, как ты понимаешь, выжить сложно... прими мои соболезнования!я слышала его голос, как будто через толщу воды, а на самом деле не вникала в слова после того, как шеф сказал ?спрыгнуть?. в полыхающем лесу и пояснений не нужно было.я вцепилась пальцами в стакан воды, рискуя раздавить его.—?Арина?—?да?—?тело еще не найдено, так что мы не теряем надежд. если что-то еще будет известно, я тебе сообщу, хорошо?молча закивав, я поднялась с места и на ватных ногах покинула кабинет. вернувшись на свое рабочее место, я просто смотрела в одну точку заставки рабочего стола компьютера, а слезы капали из глаз.я шмыгала носом, просто давая слезам срываться с ресниц и смотря вперед. как будто зависла в прострации, пытаясь догнать, что же произошло, но это пока не укладывалось в моей голове.—?Арин,?— с соседнего стола на меня обратила внимание Катя. —?Ариша!я повернулась к ней, и она слегка удивилась моему виду. тушь растеклась по щекам грязными полосами, а глаза покраснели и опухли. Катя взяла свою бутылку воды и протянула ее мне:—?попей воды. надо успокоиться.—?да, ты права,?— проговорила дрожащим голосом я, вытерев грязный след туши тыльной стороной ладони.взяв воду, я сделала пару ее глотков, чтобы восполнить водный баланс, но лучше мне не стало. перед глазами постоянно был Макс, в ушах звучал его голос и музыка, а кожа будто ощущала его объятия, которыми мы распрощались.я никак не ожидала, обретя близкого человека, так быстро его потерять.—?не теряй надежду,?— продолжала успокаивать Соколова. —?как будто ты Шустова не знаешь?— он просто так не сдастся...Катя старалась поддержать меня, наговорив еще кучу слов, но я их практически не улавливала.—?если не вернусь, загляни в бак, ладно?голос Шустова повторял это в голове, и я приняла решение пойти в ангар, где и стоял тот бак. молча поднявшись с кресла на колесиках, я взяла с собой воду и зашагала в сторону выхода из операторской.я быстро дошла и оказалась возле ангара. крышка моего бака поддалась не сразу, но сил и упорства во мне хватало, поэтому я открыла ее. там был пластиковый пакет карамелек, которые Макс постоянно уплетал, когда я сидела и курила, говоря, что у каждого свои привычки, и записка, сложенная вчетверо. усевшись на бак, где обычно сидел Шустов, я стала ее разворачивать.привет, Арина Романовна!надеюсь, тебе не придется это читать, пишу на всякий случай, на существование которого не надеюсь.не грусти и не переживай за меня.целую, Шустов.—?и все? —?хлюпая носом, спросила я у кусочка бумаги.слезы начали капать сразу же, как только я развернула записку. глаза пробегались по буквам, но я мало что видела из-за набежавших слез.эта записка была явно не тем, что я бы предпочла увидеть в качестве прощального письма. мне казалось, что он просто издевался надо мной, даже на расстоянии. я повертела бумажку, надеясь увидеть на ней еще что-нибудь, но короткое послание было единственным текстом. шутник!почему, как только в жизни все устаканится, кто-то обязательно хочет бросить в нее камень? и, видимо, этот кто-то замахнулся еще тогда, когда Максим в первый раз засел со мной в ангаре.я уселась на его бак, держа в руках записку и шуршащий пакет с конфетами. смотрела на них, а слезы сами продолжали литься, не останавливаясь и не планируя останавливаться.я не знаю, сколько просидела в ангаре. успела съесть несколько конфет и залить записку слезами — ручка на некоторых словах расплылась в голубые кляксы. снаружи уже стемнело, и я поняла, что оставаться здесь смысла нет. нужно было ехать домой, как бы тяжело это не далось.выйдя на улицу, я втянула воздух носом, прикрыв заплаканные глаза. еще пара вдохов помогли мне успокоиться и я побрела в сторону штаба, прижимая к себе подарок.со стороны взлетно-посадочных полос послышался шум; самолет заходил на посадку. проводив его взглядом, я зашагала дальше.—?девушка! —?крикнули мне сзади. —?конфетки не найдется?обернувшись, я увидела, как в мою сторону, прихрамывая, идет мужчина, но в темноте было видно плохо. я дала ему подойти поближе и, когда увидела лицо, обещанные конфетки рассыпались по асфальту взлетной полосы, выпав из рук и разбежавшись из упаковки.— я же говорил: не грустить и не переживать. — живой…— конечно! ты же мне еще свидание обещала!