Ночного покоя нет (1/1)

Роберт в юности писал стихи. Скорее всего?— наивные и корявые: точно он сейчас уже не скажет, давно не перечитывал. Потому что до сих пор стыдно вспоминать то время: когда кто-то из одноклассников увидел у него исписанные листы, вытащил, зачёл вслух всему классу, и Роберта потом ещё пару лет дразнили ?стихоплётом?. Про что были эти стихи?— Роберт тоже не помнил. Помнил только прошлое ощущение: стыдно быть не таким, как все. Стыдно и небезопасно.А теперь что?Теперь у него вообще все не как у людей.Он спит со своим коллегой: именно своим, а не своей. Коллегу зовут Пол Эйвери, и он самый настоящий мужик. Он решителен и отчаян, он работает репортёром и, в частности, способен сорваться среди ночи в командировку по заданию редакции.А Роберт способен потащиться вместе с ним. За свой счёт. Точнее, за счёт Пола, это же его была идея. Прямо посреди ночи потащиться, потому что когда Полу звонит главный, Пол находится в постели с Робертом. И они там занимаются сексом.Пол выдаёт эту идею?— ?полетели со мной??— как что-то совершенно обыденное, и Роберт, захваченный внезапным азартом, даже не возражает. А сейчас, стоит только закрыть глаза, перед глазами картина: ночной Сан-Франциско в иллюминаторе лайнера россыпью мелких огней. Таких мелких, что аж дух захватывает.Они прилетели утром, разместились в гостинице, и Пол усвистал по заданию, пообещав вернуться вечером. Посетовал, что главному до фонаря их поиски Зодиака, ?ты же понимаешь, Бобби, журналистика?— она такая, если тема перестала быть горячей, а факты?— жареными, то начальство эта тема уже вряд ли заинтересует?,?— и убежал. Правда, сказал перед уходом:—?Я сейчас быстренько там обернусь, и мы отдохнём. И Зодиака обсудим, там есть о чем поговорить. И все остальное,?— он ухмыльнулся и взял Роберта за задницу.И уехал.Роберт маялся в номере до позднего вечера и подумал было, что Пол обманул его и сбежал. А его самого оставил здесь, в чужом городе. Но за полчаса до полуночи Пол ввалился в номер, нахмуренный и озадаченный, чмокнул Роберта в щёку, как любимую жёнушку, попросил ?сварганить кофе? и засел за какой-то ворох исписанных листов, принесённых с собой. Потом расчехлил печатную машинку, которую таскал с собой во все поездки, и затарахтел.Роберт, как было велено, сварганил кофе и принёс его Полу на блюдечке. Пол взял чашку, отхлебнул и улыбнулся слегка виновато:—?Прости, Бобби, тут такое… завалили работой, в общем. Но я сейчас быстро разделаюсь, и мы…Роберт сидел в кресле, прикрыв глаза. Перед глазами крутилась снова та же картинка: ночной Сан-Франциско с высоты. Роберт помнил, как тогда захватило у него дух?— то ли от этого ракурса, то ли от того, что Пол сидел рядом,?— и теперь дремота никак не шла, сменяясь каким-то закипающим внутри напряжением.Роберт вылез из кресла, посмотрел на Пола. Пол прекратил печатать и посмотрел на Роберта.—?Вот такая жизнь, Бобби,?— сказал Пол. —?Ночного покоя нет.—?Какого покоя? —?не расслышал Роберт. Пол усмехнулся:—?Да это я так. Вспомнилось. Я стихи писал в молодости, представляешь? Так вот это из моих стихов. ?Ночного покоя нет, зато впереди рассвет, и мы полетим с тобой в рассветный наш непокой. Пусть ждёт нас сомнений тьма, зато хорошо весьма, что новой порой ночной придёт к нам наш непокой?. Ммм?..Роберт вытаращил глаза: Пол? Писал в молодости стихи? И так спокойно об этом рассказывает?—?Я т-тоже писал,?— наконец промямлил Роберт. —?Надо мной посмеялись и сказали, что это стыдно.—?Чего это? —?фыркнул Пол. —?Стихи писать стыдно? Да пошли они! Я вот свои стихи со сцены в школе читал, и пусть только кто вякнул бы, что это стыдно! Хотя стихи, как я сейчас понимаю, были достаточно дрянные, верно?Он расхохотался, потом глянул на свою машинку, поморщился и решительно встал.—?Всё, Бобби, хватит, я им не ишак. Допишем завтра днём, а сейчас…Он нарочито облизнул губы, и у Роберта пересохло во рту. И сердце застучало: то ли от неожиданного ?допишем?, то ли от зрелища, как язык Пола пробегает по губам, то ли от понимания того, что ночного покоя им обоим сегодня всё-таки не будет.