Глава 3. (1/1)
Лариса РубальскаяСегодня кто-то продавал на перекрестке счастье.Оно лежало средь крючков и старых ярких платьев,Среди усталых пыльных книг, средь кисточек и мела.Оно лежало и на всех неверяще смотрело.Народ шел мимо, редко кто вдруг подходил к прилавкуКупить брошюрку, календарь, иголку, нить, булавку.И равнодушный взгляд скользил по глупой мелочевке,А счастье так просилось в дом, так робко и неловко.Адам
Стоило мне почувствовать жизнь, понять, что же это такое, познакомиться с чувствами…Я стал где-то нужным. Перестал заниматься с ненужной и бездушной техникой, а начал общаться с природой, которая отплачивает тебе тем же, что ты ей даешь. Это стало невероятно, я слышал пение птиц, шорох листьев. Я впервые смог почувствовать теплоту солнца и прохладную гладь реки. Я отдался чувствам, а не машинам и бумагам по которым жил раньше. Моя жизнь сильно изменилась, и только все стало на свои места…моя любовь, моя Ева исчезла. Ее поймали солдаты. Я хотел кинуться за ней в ту же минуту, но Снейк остановил меня. Он что-то говорил, что сейчас мы ни чем не поможем, что нам необходимо собрать силы, найти более уязвимые места, и самое главное выждать время и застать противника врасплох. Шла уже вторая неделя все было готово, но мы не торопились, Снейк заставлял ждать, говоря что если Ева еще жива, значит, в ближайшее время она будет жить. У меня появилось странное чувство, что Змей ведет свою, непонятную мне игру.Адам расхаживал по двору, выводя своей траекторией только ему понятные фигуры, но сам он этого даже не замечал, его мысли были где-то далеко, где-то рядом с возлюбленной. Так проходил не первый день, поэтому люди уже перестали обращать на парня, какое-либо внимание, лишьнекоторые прохожие пытались прервать замысловатый чертеж шагов, предлагая Адаму передохнуть или перекусить, но почти ни у кого не получалось это сделать. Только Снейк и Строубери имели хоть какие-то влияние на взбалмошеного юношу. Адам боялся за любимую, ведь он жил среди этого народа. Ему были известны все уловки, все возможные пытки и жестокие казни, но самое главное, он знал, как этот народ жаждет смерти неугодных им. Так же ему было известно что этот народ не отступит от своих желаний.
Он прекрасно знаком с Лилит, которая непременно кинется на Еву, в попытке отомстить Адаму, и даже если Еву спасут в первом раунде, то желание лучшей дойдет до ее отца, а тот в свою очередь не упустить возможности удовлетворить зверские желания дочери.Все эти знания теребили, мучили и разрывали душу мужчины. В один из вечеров, когда его насильно усадили за стол, а Снейк заставил поужинать. Змей попробовал разговорить бедного мальчика, да для Снейка это был именно мальчик, полюбивший такую же, как он девочку, но все-таки избалованный мальчик, который теперь пытается измениться ради любимого человека и ему это медленно, мучительно, но все такие удавалось.
- Мальчик мой, оставь это, оставь эту нервозность. Для того что бы победить- необходимо сохранять хладнокровность ума. Поверь мне, если бы с Ева была мертва или ее хотели казнить об этом знали бы все, и мы в том числе. Пока все тихо, значит Солюс так..- Солюс?! Салюс первый кто кинет зажженную спичку! Этот тиран не простит Еве моего ухода. Ему не понять, что это было мое решение, он во всем обвинит ни в чем не повинную девушку. Салюс - бесчувственная сволочь, ему не..- Хе-хе-хе – посмеивался Змей. – Ты серьезнотак думаешь? – Мужчина стал очень серьезным. – Зря…и не смей оскорблять человека, которому вообще-то служил, и не один год. – Съязвил Снейк. – А сейчас доедай и иди отдыхать, завтра решиться наша судьба и установиться новая история. – Снейк убрал за собой посуду и вышил на улицу.Снейк Спасть совершенно не хотелось, хоть он и говорил что, необходимо набраться сил, сам же не собирался ложиться, да у него и так есть сила. Правда…были бы силы выдержать любой поворот. Снейк безумно переживал за Еву, ему была страшна встреча с Солюсом, он переживал за свой народ, но все это перекрывало неоправданное чувство надежды.Ветер гулял в кроне деревьев, иногда перескакивая на бег или наоборот, резко останавливался и начинал кружить в вальсе. Листики деревьев наконец-то получили возможность пообщаться и теперь безумолку трещали и шелестели, радуясь такой нередкой возможности. Небосклон чист, лишь изредка стражник-облако пройдет по линии горизонта, а оставшееся время, звезды смело одаривают редкого созерцателя своим светом. Не полная луна светила далеко в небе. Где-то пели поздние птицы, кругом царило спокойствие.
Снейк приметил одно дерево и без труда забрался на него. Развалившись на ветке, растворился в окружающих звуках.Мысли, ранее клубившиеся на периферии сознания, теперь же начинали выползать и давить на Змея. Он не раз просчитывал все ходы завтрашнего действия. Почему-то он верил в Солюса, он старался верить, что Ева жива. Змей давно заметил, что характер правителя стал меняться, он стал каким-то лояльным, перестал напоминать мраморную статую на пьедестале. Конечно, от Снейка это не укрылось, все-таки он помнит своего друга. Но только ли друга? Нет. Не просто друга. Для Змея, Солюс был чем-то бОльшим,чем просто другом. Снейк это понял когда ушел от него, емуего жутко не хватало, но упорство и гордость не позволяли вернуться к тому, но еще одной причиной был страх. Страх того что его может не приять новый правитель,страх того что его вообще не пустят в пределы города. Так в прочем и оказалось. Змею было безумно больно смотреть в пустые, бесчувственные глаза, на эту закаменевшую позу, на эти четко высеченные жесты. Снейк отчаялся увидеть своего родного человека, но не видеть мужчину совсем тоже было невыносимо, поэтому он начал совершать набеги.Он стал замечать некие изменения в статуе, но на этом все и остановилось, как и поток мыслей о правители. Ведь завтра все решиться, так решил Снейк, хоть на кон и поставлено слишком много. Завтра, все будет завтра.