Часть 2 (1/1)

Константин Александрович Разин никогда не думал, что больше половины родных и дорогих ему людей могут так или иначе сделать ему плохо. Их и так было мало.Брат, с которым они провели вместе всё детство в песочнице, подло подставил его, чтобы скрыть "тёмные" дела своего начальника.И жена, которая всё знала и вышла замуж за него, стоило Косте сесть в тюрьму.Подруга детства. На неё Разин злился тоже, мечтая отомстить за то, что так просто забыла его. Оставила.А потом, пожалел, что не сбежал раньше. Ведь тогда бы он смог ей помочь. Защитить.Саша оказалась в тюрьме в Питере из-за того, что подняла скандал Леониду по поводу Кости. Она пыталась, просила, умоляла брата Разина помочь тому выбраться из ижменской зоны. Не могла поверить, что Костя мог убить и сама всячески пыталась попасть в Ижму к нему хотя бы на короткое свидание. Но её не пропускали. Леонид, взволнованный тем, что Крафтова может что-то узнать, изложил переживания Хопину и тот, недолго думая, укатал девушку в хату.Где ей пришлось выживать так же, как и Косте. В женской колонии было не менее опасно, чем в мужской. А вспороть себе брюхо в тюрьме было как панацея от всех бед.***— Проходи, Знахарь. Здесь все свои.Костя кивнул всем собравшимся за столом. Когда те ответили тем же и с разрешения Артёма сели, Разин сел тоже.У Кости уже откровенно чесался язык спросить о том, чем его сюда заманили, но держать себя надо было. И в руках, и перед братвой. Но отомстить всем, кто был причастен к его заключению хотел чуть ли не безумно.— Этот Хопин неплохо нам мешает. — наконец, начал подводить к главному Стилет. Знахарь даже чуть придвинулся ближе, но лицо так и оставалось бесстрастным. — Со своими родственниками разбирайся как и когда тебе удобно, но Хопин должен быть первым. Ворсистый тебе поможет.Миша хохотнул в своей манере и подлил себе и Резину водки. Тот отказываться не стал. Не по понятиям.— И да. Тут один человечек очень хочет тебя увидеть. Так хочет, что всю муторню с ижменским планом продумала сама. — усмехнулся Стилет, закусывая солёным огурцом. Константин напрягся. — Она? — переспросил Знахарь, акцентируя внимание на том, что "человечек", которой так хочет видеть его на свободе, женского пола. В голову шатена закралась мысль и смутная надежда, но он понимал, что это фактически невозможно.— Да, Костя. Она! — кивнул с прежней усмешкой вор в законе. — Её погоняло Волчица. Во многом, кстати, благодаря тебе оно такое. Но думаю, что имя Крафтова Александра Романовна тебе скажет больше.Глаза Кости полезли на лоб. Его надежда оправдалась, но что Санька делала в таких кругах? И почему она ещё не здесь?— Почему благодаря мне? — поняв, что ему и не собирались говорить где Крафтова на данный момент обитает, а встреча с ней случится не сейчас, Костя решил узнать историю "второго имени" единственного родного оставшегося человека. То, что она получила его в тюрьме Разин понял сразу. И это смутило его настрой резко напомнить Саше о своём существовании. Ведь она забыла про него. Никаких передач в тюрьму, хоть он и не нуждался в этом, ни весточек, ничего. Взяла и забыла.Но, получается, пока Знахарь лелеял обиду и думал, как отомстить и выбраться, она тоже была на нарах? Но за что?И вот тут, мужчину осенило.— Потому что она верна тебе как чёртов волк. — усмешка никак не хотела сходить с губ Артёма, но в этот раз она стала как-то теплее. — Все, кто знал её и то, что она на нарах парится поголовно выдали гениальную ассоциацию: "Крафтова, да ты хренов волк!" Все посмеивались над тем, что она орала на надзирателя с требованием к своему адвокату помочь тебе выбраться. — скрестив руки, Стилет следил за эмоциями Знахаря, уже поняв, что эта тема может их вызвать. — Малая никак верить не хотела, что ты мог кого-то грохнуть, а когда узнала, что это сделал твой брательник по заказу своего начальника, Хопина, совсем озверела. Кто-то из её сокамерников тогда ляпнул про то, что у Саньки по отношению к тебе просто "Волчья верность", вот и закрепилось. А бабу-то Волком не назовёшь, вот и бегает теперь, твои новые проблемы по возможности решает Волчица.Костя был в лёгкой прострации. Он знал, что Саша никогда его не придаст, но не был уверен, что он нужен ей после всего. Его это задевало. Он сам себя накрутил и как итог — озлобленность распространилась и на неё. Потому что, если вдруг что, он не смог бы её удержать. Но как выяснилось, и не нужно. Она сама не хотела даже отходить от него, когда все остальные отвернулись. Действительно, волчья верность. Не собачья, а волчья.***Голубоглазого передёрнуло, когда он вспомнил это сравнение. Одновременно, ему вспомнилось стихотворение. Оно очень подходило под ситуацию:И собака, что ластитсяКаждый день в твоём дому,Никогда с ней не сравнится,Не сравнится потомуЧто не может быть блаженствоКаждодневною игрой...Любовь волчья не уступитПёсьей страсти никакой.И ведь действительно. Лина была собакой, а Саша волком. Ангелина ластилась каждый день, в то время как от Крафтовой Костя отхватывал оплеухи за то, что забывал иногда элементарно поесть. Правдивые слова в стишке: "Любовь волчья не уступит, Пёсьей страсти никакой"...Константин задумчиво коснулся пальцами чуть ниже живота. После пластики от шрама что-то, но осталось, а вот Саша свой убирать не стала. Он служил ей напоминанием того, что не стоит так слепо доверять людям.Как оказалось, план побега с ижменской зоны корректировала с воли она. Малява, что пришла Арабу, была её. А когда Костя во второй раз оказался у Стилета, то увидел её. Впервые после тюрьмы.***— Бобёр, людей в кафе трехануть надо, зарываться парни стали.Знакомый, родной голос, который ему обещали по приезду к Артёму. Костя аж в дверях встал, не веря, что хоть один близкий человек рядом, ждёт его, скучает, любит.Крафтова стояла в зале огромного дома Стилета и разговаривала с его помощником. Но повернувшись к пришедшим, округлила глаза. А потом...— Костя...— Узнала...И Знахарь ловит налетевшую на него подругу детства, слегка наклоняется, сжимает в объятиях как самое дорогое, зарывается носом в волосы и еле сдерживает слёзы. Доли секунды. Ей хватило всего доли секунды чтобы узнать его. Её прерывистое "родной" ему в шею выжглось на подкорке, каждую ночь потом прокручиваясь перед сознанием.— Взгляд, Разин. Твой чёртов взгляд я узнаю где угодно.— Кость? Ты идёшь? Все тебя ждут.Знахарь быстро обернулся на родной голос, увидев нерешительно заглядывающую в его комнату Крафтову. Резко, как делал только он, Разин сел на кровати, с доброй усмешкой посмотрев на Крафтову.— Все меня ждут, потому что ты никому поесть не даёшь пока я за стол не сяду.— Нужно кушать всей семьёй!Костю еле заметно трехануло. Семьёй... Такое слово странное... Но теперь, Разин снова его понимает. Понимает, что оно значит. Внизу его ждут верные друзья, прошедшие с ним огонь, воду, медные трубы и Афган, а перед ним сейчас стоит единственная женщина, которую он любит. И боится этим спугнуть.