Глава 14. Перемена (2/2)

Дверь распахнулась и показался Лун Ци. Он поклонился, и, не разгибаясь, протянул ей два свитка.

- Второй мастер приказал мне передать их вам, молодая госпожа, - Лун Ци был немногословным человеком. И хотя сказал он немного, теперешняя манера разговора полностью отличалась от предыдущий. Он все еще говорил холодно, но в его голосе появился намек на уважение.

Состояние тела Цзюнь Циня с поразительной скоростью улучшалось, и он знал, что за все это ответственна молодая госпожа перед ним.

- Положи их туда, - девушка указала на стол поблизости, медленно подняв голову.

Лун Ци поклонился еще раз и вошел комнату, глядя не на нее, а в пол. Положив свитки на стол, он собирался уходить, но внезапно она сказала:

- Подожди.

Он немедленно замер на месте.

- Возьми лекарство, что лежит на столе, - приказала она.

Лун Ци поднял голову, посмотрел на стол и увидел маленькую белую фарфоровую бутылку. Взяв ее, он спросил:

- Как я должен дать это второму мастеру?

- Оно для тебя, - сказала У Се, посмотрев на него.

Мужчина напрягся всем телом.

- Как ты собираешься ухаживать за моим дядей с такой травмой? В будущем не делай таких глупых вещей.

Как врач, да еще и с таким чувствительным обонянием, как она могла не ощутить этот слабый запах крови?Лун Ци на мгновение замер, затем выправился и жестко поместил правый кулак слева у груди, чуть поклонился и тихо покинул комнату.

Цзюнь У Се поглядела на закрытую дверь и вернулась к своим делам.

- Холод снаружи, тепло внутри. Это относится к таким людям как ты, - послышался из окна дразнящий голос.

Цзюнь У Се наморщила брови, обернувшись на источник звука. На подоконнике, сложив руки на груди, сидел Цзюнь У Яо. Он улыбался, глядя на ее ошеломленный вид.

На этот раз она не смогла почувствовать никакого запаха крови.

- Он совершил ошибку и получил за это наказание - это не стоит пристального внимания. Не думал, что ты будешь так добра, что приготовишь для него лекарство, - веселье пропало из его глаз, когда он посмотрел на нее.

В тот день, после того, как Лун Ци принес ей извинения и попросил о наказании, она отмахнулась от него. Этот жесткий и прямой человек наложил свое собственное наказание. Он высек себя более ста пятидесяти раз, пока вся его спина не была изранена, однако он не издал даже крика, а уже на следующий день он держался как обычно.

Кстати, Цзюнь У Яо знал об этом, однако к нему это не имело никакого отношения. Кроме того, его это совершенно не интересовало, он почти забыл об этом, но вспомнил из ее действий сегодня.

- Я ненавижу тот запах, - ответила она мрачно.

Цзюнь У Яо хихикнул и спрыгнул в комнату.

- У Се так несправедлива. Когда я был ранен, почему ты не лечила меня? - слегка надув губы, он подошел к ней и, прислонившись одной рукой к стене позади нее, загнал девушку в угол.

Его темные волосы, ниспадающие по изящному лицу, щекотали ее щеку.

Цзюнь У Се нахмурилась и отстранила мешающие пряди от себя.

- Из-за твоего имени, - она посмотрела на него, сделала шаг в сторону и спокойно ушла.

Цзюнь У Яо, никакой медицины, неизлечимый*.

- Ха-ха-ха-ха! - услышав ее объяснение, он не мог не рассмеяться. Он схватил ее за запястье и втянул во властное объятие.

Ее маленькое тело было мягким и слабо пахло травами, это на самом деле успокаивало.

Она не боролась, не сопротивлялась, просто спокойно оставалась в его объятии, только пара ее умных глаз впивалась в него полным неодобрения взглядом.

- Сегодня я как следует вымылся. Ну же, понюхай, ты ведь не чувствуешь никаких неприятных запахов, исходящих от меня, - прошептал он ей на ухо глубоким притягательным голосом, к которому примешивалось легкое озорство. Он явно поддразнивал ее.

- Нет, - Цзюнь У Се чувствовала, что что-то неправильно, но не могла определить что именно.

- Будь уверена, что если есть что-то, что тебе не нравится во мне, я не позволю этому существовать, - он улыбнулся и еще теснее сжал ее в своих руках. Он понял, что, неважно, что он делал с ней, она все равно не реагировала. Эта девушка, казалось, не знала значения его действий.

Как чистый листок бумаги, совершенно пустое выражение лица.

И он очень хотел оставить свои отметины на этой бумаге!