Вот так я и умру? (1/1)

Когда Нил проснулся в первый раз, его сил хватило лишь на то, чтобы повернуть голову к медсестре, которая проверяла какую-то трубку, и снова провалиться в сон. Во второй раз он мог поклясться, что почувствовал как его коснулась чья-то грубая рука. Он не мог определить, кто это был, потому что просто не смог открыть глаза. Он почти сразу же отключился. В третий раз его разум был намного менее затуманенным. Нил уже мог формировать свои мысли без ощущения, что голову погрузили в зыбучие пески. Он медленно приоткрыл один глаз и немедленно закрыл его. Ярко. Слишком чертовски ярко. — Нил?Кажется, Микс заметил, что было вполне ожидаемо. В тот момент, когда он услышал его — мозг переключился в скоростной режим, миллионы мыслей возникали в голове одновременно. Первым пришло осознание того, что он находился в больнице, это обескуражило его на секунду перед тем, как он всё вспомнил. Мысли устроили безумную пляску в его голове. Одна его часть была на грани слёз, в ярости на себя за неудачную попытку, планирующая найти новое оружие в ту же минуту, как его выпустят. Другая его часть чувствовала огромное облегчение. Однако мысль, которая имела первостепенное значение, заключалась в том, что Микс что-то сказал, а это означало, что, с большой вероятностью, все его друзья тоже здесь, а это означало, что, с большой вероятностью, они все знали про его попытку покончить с собой. Чёрт. Твою мать. Нил сосредоточился на том, чтобы убедиться, что его глаза закрыты полностью и попытался выровнять дыхание. Возможно они подумают, что он всё ещё спит. На его предплечье лежит чья-то рука и он едва сдерживает себя от того, чтобы вскочить от этого прикосновения. — Нил.Это был голос Чарли. Очень, очень расстроенного Чарли. Нил не мог точно сказать, была ли это злость, усталость, беспокойство или что-либо ещё, но что бы это ни было, оно заставляло Нила чувствовать себя немыслимо, невыносимо виноватым. Он не хотел отвечать. Сейчас он спит. Он спит и не обязан разговаривать, ему не нужно рассказывать своим друзьям (или, о Боже, родителям), что, черт возьми, произошло. Ну уж нет. Ему не до этого.В комнате стояла тишина уже примерно две минуты. Нил пытался оставаться как можно неподвижнее, что было почти невозможно, потому что он постоянно в движении. Так было всегда (почти не было, подсказывал разум). Они уже ушли? Переступили порог палаты, а он не заметил? Он снова приоткрыл глаза, увидел окружение - все определённо ещё здесь - и обратно зажмурился. Это не кончится ничем хорошим, он точно это знал. Все здесь. Все видели его. Он почувствовал, как кто-то сел на краю кровати. "Хей", — Нокс говорил настолько тихо, как будто боялся, что если хоть немного повысит голос, то Нил просто сломается. Как же его это раздражало. От этого у него скручивался живот. Он не хрустальный. — И вам привет, - сказал он наконец. Звучало, если честно, ужасно. — Медсестра привезла еду, на случай, если ты голодный.— Еда в этой больнице ужасна. — Но явно не хуже той стряпни, которую нам подают в школе. Нил мысленно фыркнул, но даже не смог заставить себя улыбнуться. Почему Нокс вообще разговаривает с ним? — Тут есть и молоко. Оно, правда, скорее всего, просрочено, но... Он полностью открыл глаза и посмотрел прямо на Нокса. Он неуверенно улыбался и Нил даже почти поверил, что это искренне, если бы не глаза, которые друг, очевидно, выплакал этой ночью. Веки Нила почти сразу начали опускаться: "Я не особо, ну знаешь. Голодный. Но всё равно спасибо." — Доктор сказал, что ты должен хотя бы попытаться что-то съесть, - сказал Кемерон. — Да, уж я-то могу догадаться, что сказал доктор, Кемерон, - рявкнул Нил, - должен стать одним из них, помнишь? Кемерон оторопел и Нил правда хотел извиниться, но почему-то он почувствовал злость. Сильную злость. — Не будь ослом, - сказал Чарли, а Нил даже не пытался скрыть своей насмешки. — Оу, кто бы говорил. — Ребят, давайте не будем начинать, - Нокс пододвинулся. Нил повернулся к нему: "И о чём ты хочешь чтобы мы поговорили? О погоде? Конечно, давай, сегодня прекрасный день: отрадный и солнечный. Или, быть может, мы в центре ёбаного землетрясения? Понятия не имею, потому что, если вы не заметили, я не на улице!" — О чём, чёрт возьми, ты думал, Нил? - Ладони Чарли сжались в кулаки. Он усмехнулся. — Нет, я хочу знать, что, мать твою, такое произошло, что ты думал, что можешь просто... просто... — "Просто" что, Чарли?! Что?! — Я ухожу. Позовёте, когда он перестанет вести себя как придурок, - Чарли покачал головой. — Чарли... Он даже не услышал Питтса: уже вышел за дверь. Повисла тишина, никто не знал, что сказать. Нил хотел сесть, но жгучая боль пронзила его плечо и он сощурился. — Нил, тебе не следует.. Кто-то положил руку ему на спину. — Твоё плечо.. Нил отстранился, пытаясь сдержать ворчание: "Я, блять, в порядке. Я сам." Они все отодвинулись, наблюдая за ним. Никогда в своей жизни он не был так зол. Он не должен был справляться со всем этим. Всё должно было закончиться, чёрт возьми. Его уже не должно было существовать. — К чёрту всё это. Я возвращаюсь в постель. — Нил, ты должен покушать. Он даже не поднял взгляд, лишь откинулся назад к подушке. Он закроет глаза и подождёт, пока не услышит удаляющиеся шаги. Одна, две, три, четыре пары. Чарли уже ушёл. Тодда здесь не было. И только после того, как он убедился, что все ушли, он ещё больше зарылся в подушку. Слёзы беззвучно текли по его лицу. Он облажался. По-полному. Всё казалось неправильным.В какой-то момент открылась дверь. Нил старался не двигаться. Он предположил, что это просто доктор, проверяющий жизненные показатели или пришедший забрать уже остывшую еду, пока не почувствовал, как чья-то рука легонько поглаживала его спину. — Нил? — Мама, - он тихо всхлипнул. Вокруг него обвились руки, старательно избегающие всех трубок, проводков и большой повязки, покрывающей его плечо. Он прижался к ней, тихо плача. — Ох.. В этот раз он был благодарен, что она не говорила много. Нил не сможет выдержать ещё разговоров. Ему просто нужно, чтобы кто-то посидел рядом с ним. Это единственное, что она всегда делала хорошо. — Мне жаль, - пробормотал он. — Ш-ш-ш. Не стоит об этом сейчас. Ты просто... - Она замолкла, крепче прижимая его к себе. — Всё хорошо. Теперь с тобой всё будет в порядке. У него не хватило духу сказать ей, что он не верит ей.В конце концов ему удалось заснуть.Но когда он проснулся, то снова был один.