Наша первая тихая прогулка. (1/1)

—В этой стране так мало серьёзных преступлений, что даже хочется чего-то такого, ну, серьёзного! Понимаешь?— выдохнул майор Дымов .— Понимаю, — подтверждённо кивнул и легко улыбнулся Миша. Он натянул свою фуражку и поплёлся прочь из кабинета вместе с майором. — Значит так, ребята, — командным тоном заявил майор Дымов, — Сегодня заканчиваем работу раньше, дело закрыто, а новых происшествий,— смешок, — слава Саврасову, пока не заявлялось. Ребята массово обрадовались, Спицин похлопал по плечу Круглова, взаимно улыбаясь и оглядывая как радуются остальные, даже Миша гордо поправил фуражку на своей свободной от мыслей голове.— Отставить! — дал команду майор, в его голосе был слышен задор. — Чтоб я ни одного из вас не видел в отделении через 10 минут!Милицейские принялись собираться, сразу после командной фразы. Дымов облегчённо кивнул в дверь и исчез. На улице темнело, видимо, эта ночь будет самой тёмной летней ночью, ведь на календаре была только середина августа, а на часах 17:36. Так свежо и так легко, что просто хочется не то, чтобы прогуляться до дома пешком,а даже погулять и заснуть на крыше какого-нибудь не совсем высокого здания. — Машка, хочешь я тебя провожу до дома?Темнеет, что делать такой девушке одной на улице ?—слегка неуверенно, но выразительно воскликнул Круглов.— Нет, спасибо, такая девушка сама способна дойти до дома.— В словах девушки была слышна дружелюбная насмешка и попрощавшись со всеми, она села в машину и её облик исчез под уличными фонарями. Круглов вздохнул и глянул на товарища Соловьёва.— Молодец, главное - не сдавайся!— поддерживающе похлопал по плечу Дымова Миша и легко улыбнулся. Ребята так же позитивно распрощались, как закончили этот рабочий день. Миша будь то подъезжал к подъезду дома Григория Ивановича Котова, они ночевали и держались на тот момент вместе, после того как встретились. Котов знал всё, и про рыжего и про путешествия во времени, от того было легче самому Соловьёву, потому что искали путь вернуться они вместе, даже рыжий мог знать того, чего не знают они оба или это всего лишь лживая маскировка. Мужчина помассожировал плечо, после того как вышел из машины. Он сам не понимал, нравится ли ему эта реальность или он больше хочет домой. Тут Шурка, мать, Надя, Катя, но какое это имело значение, когда он в другом 2011 году, где СССР всё-таки не развалилось, жить спокойнее, если бы не рыжий. Павлов, равнодушен к тем кого убивает, зачем убивает? Для того, чтобы причинить боль другим, а если уж Мишке,то затронуть его любимых. Убивает для самоудовлетворения, даже иногда сам не понимает зачем, он же маньяк. Такой ловкий, продуманный, а ведь никто не верит Мишке, кроме Котова, что рыжий очень опасен, ведь в этой стране был только один маньяк и это Чикатило, других и не обнаруживалось. Соловьёв протер глаза руками и посмотрел в отражение бокового окна машины, там был виден знакомый облик, от чего он вздрогнул и тут же обернулся, по улыбке и натянутому капюшону сразу было понятно - это явно Павлов. А ведь появляется он так открыто не так часто, потому что удаётся прятаться хорошо и следить одновременно, почти все то он знал про Мишку, почти. Сам Миша не понимал своих чувств, даже не контролировал в себе, понимал иногда, что скучает по рыжему и удивляется. Они взаимно ненавидели друг друга так, что даже любили, кажется, сильнее. Стянув свой капюшон, Павлов начал делать непоспешные шаги в сторону Соловьёва. — Что, Мишка, не скучал? Где мои крепкие объятья и мокрые поцелуи в щеки?— всё той же ухмылкой он встречал милицейского, доброй и слегка сбивающей с мыслей. Соловьёв хотел, толи ударить и хорошенько отпинать или накинуться на него с крепким таким объятьем, чтобы не хотелось отпускать и отпускаться. — Дашь покой, я устал,— Миша на удивление выглядел так, как будто был готов сделать все, чтобы от него отстали и дали отдохнуть. — просьба.Даже рыжий был удивлён, что сам Соловьёв его просит, а не приказывает, но не мог он дать ему покой, всем сердцем чувствовал как сильно скучал, готов взять его слегка сонное лицо в обе ладони и расцеловать, лоб, щеки, нос и даже губы. Павлов как-будто не расслышал просьбы мужчины и игриво схватил его фуражку с его головы и надел на свою. Тяжко вздохнув, Мишка закатил глаза и вернулся взглядом сначала на губы рыжего, потом в его глаза, заплывшие чёрными зрачками. Они всегда так увеличены? Миша, конечно, замечал большие зрачки Павлова, но сегодня они как то иначе, больше, даже склоняются к неестественному, но до потребления наркотических веществ тут совсем далеко.— Только после того, как прогуляешься со мной! Мишка!— снова улыбается этой улыбкой, но она сегодня какая то, иначе, даже приятно. Отказать рыжему - расплюнуть, но почему-то он этого не сделал и одобрительно, но с лёгкой усталостью кивнул. Он даже позабыл, что на нем нет фуражки. Они повернулись в сторону парка и медленно пошагали. Рыжий ловко пропихнул свою правую руку Мише под локоть, что оба даже не заметили на пару секунд, как милицейский резко вырвал руку, не поколышнувшись. Маньяк и сам не заметил того, даже взгляда не повёл в сторону мужчины. — Мишка, мы же взрослые дяди, все понимаем,— и Павлов торжественно протянул свою руку Соловьёву. Без намеков было понятно, он требовал:"возьми её и не отпускай!". Как дети, ей богу. Миша сначала отрицательно фыркнул, но потом упёрто взял его руку в свою и они продолжили все так же идти, слушая свой волнительный темп сердца. Гуляя по парку, держась за руку, маньяк и милицейский будто были слегка пьяны, Соловьёву даже стало плевать, что это выглядит как-то откровенно, он знал, что это закончиться и он пойдёт спать, но и в душе он хотел продолжения,знать, что будет дальше. Проходя под тусклым уличным фонарем, рыжий вдруг сплетает их пальцы и останавливает обоих. Хочется спросить, что? Что не так? Как будто Мишу устраивают действия маньяка, а ведь и правда, ему нравится. В этот момент прогулки, он ощущает некие приятные чувства, подобных не ощущал с Катей. Как же странно, он хочет больше этого чувства, а так же его отталкивает противная мысль, что сейчас он находится с маньяком, которого выловить не может, да и не хочет. Любит его. — Я удивлён, Миша. Сейчас мы стоим под звёздами и держимся за руки, разве не этого желают сердца влюблённых? — снова стебётся, но и прав. Вмазать ему что ли, мысленно почесал затылок Павлов. — Такие слова говоришь, как-будто я и сам не заметил, что сейчас мы похожи на голубых,— неуверенно и стесняясь этого слова, но задорно проговорил Миша. И тут звонок по карманому телефону Павлова, тот резко расцепляет пальцы свои и маньяка и мгновенно отвечает на звонок:— Да? В порядке, по работе задержался, дома буду минут через 15.Это был Котов, Миша бросает трубку, кладёт в карман и смотрит на рыжего. Вот, что ему этот Котов, чем я хуже? Почему он не со мной, сдался ему этот Котов? Улбыка рыжего была не такой уверенной:— Мамочка домой зовёт? До поздна не гуляй, Мишенька, опасно! — вот напрашивается на подзатльник.— Как взрослый дядя, так уж и быть сопровожу до дома маленького мальчика.Соловьёв ухмыльнулся и пошагали они вместе, без всякий голубых привязней. Молча шли и наслаждались тишиной, даже Павлов на удивление был молчалив. Насладился. Доходя до подъезда, рыжий остановил Соловьёва, тот хотел уже идти домой. — Даже не попрощаешься с лучшим другом?— Он распространил руки для объятий.Была ни была и Миша все же прижался к рыжему. Тепло. И приятно. Сердце стук и тембр выдавал волнение, рыжий чувствовал сердцебиение Мишки, да и сам Мишка был готов поклясться, что слышал стук сердца маньяка. Сердце всё-таки у его есть, знал он это в такие моменты, когда тот не трогал его любимых. А кого он любил на самом деле? Сам запутался, только на ромашках считай. А Павлов знал, любит он и Соловьёв это чувствовал. Ненавидят друг друга, что даже любят.