1 часть (1/1)
Миссис Шепард развешивала белье на веревке на заднем дворе своего дома. Малыш играл в песочнице, лепил куличи. Его игра протекала тихо. Миссис Шепард обернулась через плечо и с улыбкой посмотрела на сына. Какой же он все-таки милый! Такой невинный маленький человечек. У него такие крохотные ручки и ножки, что можно без труда обхватить их одной рукой. Некоторое время женщина умильно любовалась своим ребенком, потом медленно подошла и наклонилась над ним: мальчик что-то держал в руках. Наверное, нашел в песочнице.- Что это у тебя такое? – спросила женщина, забирая находку у сына.Пальцы тут же оказались в крови. В руках она держала собачью лапу, вернее остаток с мягкими подушечками с обратной стороны.- Боже, - взвизгнула миссис Шепард, отбрасывая часть конечности, некогда принадлежавшей ее псу.Подхватив ребенка на руки, женщина подкралась к углу дома и заглянула в промежуток между стеной и забором, где стояла будка, в которой жил пес.- Бакстер? – нерешительно позвала она.Ее сердце отстукивало бешеный ритм – тук-тук-тук – от страха и волнения. Оно чуяло недоброе. Это совершенно точно лапа Бакстера. На земле, выпотрошенный, лежал Бакстер. Будка в крови и следах борьбы. Увидев то, что она увидела, миссис Шепард истошно завизжала, крепче прижимая ребенка в груди. Она выбежала на центральную улицу и стала кричать, направляя свое послание одновременно всем и никому.- Он убил Бакстера! Он убил моего Бакстера! – раздавался крик.Несколько ребятишек, игравших неподалеку в хоккей с палками, обернулись, всего на несколько секунд задержали внимание на бешеных звуках, резавших привычные шумы улицы, и продолжили игру.Пальцы Стайлза всего на секунду дрогнули. Он сильнее сжал коробку. Норман надрывался и рвал веревку, привязанный к поливному крану, торчащему из каменной стены дома. Эта ненормальная миссис Шепард верещала похуже тупоголового пса.- Заткнись, Норман, - зло бросил Стайлз.Скотт сидел в их с братом персональном маленьком аду. В руке нож, лезвие прижималось к запястью другой руки. Скотт примерялся, но все никак не решался попробовать. Вся комната увешана фотографиями с участием Скотта и Стайлза. Привкус смерти на каждой картинке, сделанной на Полароид, окрашивал и без того темную комнату в пикантный мрачноватый цвет. Два мальчика стоят плечом к плечу, как два приведения, в бледных рубашках, взявшись за руки, под ногами – лужа крови, стекающей по внутренней стороне бедер, как если бы мальчишки были женщинами и у них шли месячные. На другой фотографии Скотт лежит в постели, вены перерезаны, крутом цветы, а в изголовье булавкой прикреплена записка, написанная от руки на жженом листе бумаги: ?Я ухожу из этого мира без страха, горечи и отчаяния. Прошу, похороните меня в этой одежде. Спасибо?. Или тело Скотта, безвольно нанизанное на белоснежный забор их дома. В воспоминаниях Стайлз стоит с фотоаппаратом и говорит, что крови слишком много, и это смотрится неправдоподобно. Скотт раздраженно фыркает и приказывает снимать. Стайлз пассивно пожимает плечами и щелкает. Появляются родители. Только что вернулись из магазина – машина припаркована на подъездной дорожке, у папы в руках бумажный пакет с покупками. Мама ворчит: ?Я же просила не устраивать подобные сцены у меня во дворе?. ?Мам, ты мешаешь?, - цедит Скотт, внутренне упрекая мать куда жестче.- Еще одна собака сдохла, - мрачно сообщил Стайлз, зайдя в комнату и закрыв за собой дверь. – На этот раз Бакстер.- Поделом ему, - без особого воодушевления пробормотал Скотт.Стайлз поставил коробку на комод, сел на кровать, напротив Скотта, и долго выжидающе смотрел.- Что? – отозвался тот на молчаливый призыв брата.- Мне страшно, - сообщил Стайлз.Скотт приподнялся, а затем сел, заметив потерянный вид младшего.- Чего ты боишься?- Я не хочу висеть, не хочу, чтоб меня нашли таким.- Стайлз, - убеждающим тоном произнес Скотт. – Это будет страшно. Представь, что будет, когда нас найдут. Они точно испугаются. Я перережу себе вены… - он ненадолго задумался, примеряясь ножом к запястью, а затем откинулся на спину, разнежился на подушке и опасно поводил лезвием по шее. – Нет, резать вены – слишком по-детски. Я перережу себе глотку. А ты, - он снова посмотрел на брата, - повесишься.- Это будет некрасиво.- Зато страшно.Скотт резко сел лицом к младшему и посмотрел в глаза. Между мальчиками образовалась неразрывная связь, какая устанавливается всякий раз, стоит им посмотреть друг на друга. Они даже могут читать мысли друг друга.- Помнишь, мы обещали? Либо свобода в шестнадцать, либо смерть.- Нам было восемь, - пренебрежительно напомнил Стайлз.Скотт вспыхнул.- Какая разница! Мы пообещали, что всегда будем вместе.Стайлз как будто вспомнил, какой смысл заложен в этом обещании, как глубоко, на самое дно Мирового океана, туда, во тьму, уводят эти слова. Он кивнул, хотя глаза его все еще были полны страха. Они со Скоттом всегда должны быть вместе, и никто не сможет разлучить их. Они понимают друг друга сильнее, чем близнецы. Их связь нерушима. И даже после смерти… Кто знает, есть ли что-то там, за чертой, из-за которой нельзя вернуться.