Глава 29. Золотая шкатулка с пурпурной эмалью (1/1)

Ничего не понимая, я растерянно оглянулся в поисках дяди, чтобы узнать, в курсе ли он происходящего снаружи, но тот сидел на стуле рядом и спал даже крепче меня. Тогда я выбежал на улицу и увидел людей, толкавших телеги и тянувших скот вверх по холму за деревней. Какой-то пробегавший мимо ребенок крикнул:— Нет! О, нет! Там горит на горе!Я был просто потрясен. Неужели лес вспыхнул от пожара, устроенного нами в пещере? Поджигая в расщелине бензин, мы и не думали об осторожности, и теперь, если занялся лесной пожар, это все наша вина.Настроение начало стремительно портиться: если пожар разгорится сильнее, вреда он наделает много. Что же мы натворили? Вернувшись в палату, я разбудил дядю, мы вытащили из-под койки два ночных горшка и вслед за толпой побежали вверх по холму. По пути нас нагнал Толстяк на запряженной мулом телеге.— Мы тут наворотили дел, — крикнул он. — Пошли! Поможем тушить!Запрыгнув на телегу, мы с дядей увидели далеко впереди здоровенное облако черного дыма. Судя по нему, пожар был ужасно мощный, и Третий дядя прошептал:— Судя по тому, откуда оно поднимается, это наших рук дело.Я поспешил зажать ему рот ладонью, потому что к нам подбежало несколько местных.— Скорее вызывайте пожарных! Гора вот-вот рухнет! — закричали они.Сообразив, что пещера начала разрушаться из-за огня, я почувствовал подступающую тревогу. Если она обрушится, полчища трупоедов могут направиться в деревню. Мы принялись настегивать мула так, что у него зад распух, но, наконец, добрались до того места, куда все спешили, чтобы вступить в схватку с огнем.Местные отлично знали, что делать — часть из них расчищала подходы, а остальные принялись таскать воду во всяких лоханях. Выстроившись цепочкой, они стали передавать их из рук в руки. Посмотрев на все это, я прикинул, что весь процесс передачи таза с водой отсюда до места пожара займет не меньше двух часов.

— Послушайте, — крикнул я, — уже нет смысла носить воду. Огонь ею не потушить. Не нужно лишних жертв. Просто дождитесь приезда пожарных.Все посмотрели на меня как на психа, а один старик произнес:— Молодой человек, это вода, чтобы пожарные могли напиться. Если им нечего будет пить, они погибнут. И мы сделаем просеку, чтобы окружить огонь. Когда пламя ее достигнет, гореть окажется нечему, и оно потухнет само собой. Раз вы ничего не смыслите, то и не путайтесь под ногами.Он глянул на больничные утки у меня в руках и покачал головой.От смущения под взглядами всех этих людей я покраснел до ушей. Я выставил себя полным ослом и капитально опозорился, подумал я. Никогда больше не стану лезть со своим мнением. Опустив голову, я пошел за толпой в лес.Час спустя уже можно стало ощутить жар от огня, а все небо затянуло дымом. Люди мочили водой тряпки и повязывали их на лица. Я посмотрел на Толстяка. Тот вытащил из кармана шелковый свиток с золотой обшивкой, окунул в воду и тоже повязал, а затем взял лопату и, присоединившись к остальным, принялся копать траншею, чтобы остановить пожар.Мы протрудились до полудня. Наконец, в небе появились вертолеты, а в лес вошли пожарные, чтобы нас заменить. Я переживал, что из-за нашей глупости и беспечности кто-нибудь может погибнуть, но, к счастью, окончательная проверка показала, что все обошлось — только несколько человек получили незначительные травмы.В деревню мы вернулись совсем без сил. Чувствуя, что умираю от голода, я попросил встречного мальчишку испечь мне две лепешки с кунжутом и расправился с обеими в один укус. Мне в жизни не случалось есть ничего вкуснее, и я чуть не разрыдался, когда от них не осталось ни крошки.Потом нас хвалил деревенский чиновник. Он говорил, что мало кто из горожан стал бы в наши дни так помогать деревенским жителям, а я думал: прошу, остановись, иначе мое сердце не выдержит твоих слов. Если бы ты знал, что это мы устроили тот пожар, ты, наверно, убил бы нас на месте.К этому времени медсестра уже сменила Паньцзы бинты и промыла раны. Судя по всему, его дыхание стабилизировалось, но в сознание он пока так и не пришел. Заверив, что ему ничего не угрожает, врач посоветовал мне отдохнуть. Позже приедут парамедики и отвезут Паньцзы в крупную больницу в городе, добавил он, и его слова наконец-то меня успокоили.Вместе с Третьим дядей мы вернулись в гостевой домик, и я принял ванну. Не смени я одежду, мне бы и в голову не пришло, что на мне буквально не осталось живого места: каждый дюйм кожи покрывали синяки и ссадины. Когда я бежал, спасая жизнь, было не до боли, но вид всех этих повреждений напомнил, что нам всем пришлось пережить, и рывком вернул меня в реальность. Когда я вышел из душа, руки и ноги у меня болели просто нестерпимо.Я лег в кровать и моментально отключился, проспав до следующего полудня. Когда я проснулся, рядом в своих постелях оглушительно храпели Толстяк и Третий дядя.Я спустился вниз позавтракать и от официанта узнал, что с огнем справились. Это был всего лишь небольшой лесной пожар, так что пожарные уже уехали.Немного успокоившись, я отправился в больницу. Там мне сказали, что Паньцзы отвезли в городскую больницу в Цзинане. Я поспешил выразить всю свою благодарность, но нам лучше было здесь не задерживаться. Пора было уезжать, и через несколько дней мы вернулись в Цзинань.Первым делом мы с Третьим дядей отправились в больницу, куда положили Паньцзы, и занялись его документами. Он все еще не пришел в себя, поэтому мы решили остаться с ним, пока опасность не минует.

Толстяк торопливо распрощался, едва мы покинули горы, оставив номер телефона, по которому с ним можно было связаться, и отдав Третьему дяде шелковый свиток.На следующий день я позвонил в больницу и узнал, что Паньцзы все еще не очнулся. Я вздохнул, и тут в комнату с мрачным видом вошел Третий дядя.—Черт подери, как я зол… Поверить не могу, что меня обвели вокруг пальца!Решив, что его обманули на антикварном рынке, я сказал:— Третий дядя, если тебя, с твоими знаниями и опытом, удалось обмануть, значит, ты купил первоклассную подделку. Ее не составит труда перепродать.Третий дядя вытащил шелковый свиток с золотой обшивкой и рявкнул:— Перепродать? Черта с два! Я говорю не об антиквариате, а об этой вот штуке!Я чуть не свалился с кровати.— Что? Это невозможно.— Еще как возможно. Я отправлял его на экспертизу, чтобы там проверили содержание золота. Результаты показали, что оно слишком чистое. В ту эпоху очистить золото настолько качественно было просто невозможно. Это почти идеальная подделка!Я никак не мог поверить в происходящее.— Я подозревал что-то такое, — вздохнул Третий дядя. — Мэньюпин явно мог одолеть любого зомби, так почему он все время убегал? А с кровавым зомби он расправился только под самый конец. Очевидно, он хотел таким образом отделаться от нас и в одиночку заняться своими делами.— Значит, когда его не было с нами, он отправился в главную пещеру и открыл гроб Властителя павших воинов? А потом положил туда фальшивый золотой свиток? Но как он мог провернуть все это в одиночку? Да и саркофаг в дереве можно открыть, только сорвав все цепи. Мы бы заметили следы, сделай это кто-то до нас, — зачастил я.— А заднюю стенку гроба ты проверял? Он же расхититель гробниц. Вероятно, он сделал за ним еще одни подкоп и таким образом подменил настоящий шелковый свиток фальшивым! — Третий дядя снова вздохнул. — Какая жалость, что годы опыта не помогли мне распознать обман. Этот человек непостижим, понять его невозможно.Я все никак не мог до конца поверить его словам.— Значит, все, что я прочел в свитке, — ложь?Третий дядя кивнул.— Во-первых, история сама по себе звучит невероятно. Ему удалось нас одурачить, потому что нас отвлекало все случившееся в гробнице. Теперь, когда я заново обдумываю то, что ты прочел, я вижу слишком много несостыковок. Да и как ты, с твоим уровнем знаний, мог понять только два самых важных отрывка? Если ты не разобрал все остальное, это ясно указывает на то, что он подправил те, которые у тебя получилось прочесть, чтобы ты их понял.У меня отвисла челюсть. Третий дядя опять вздохнул.— Похоже, он единственный, кому известна тайна Властителя павших воинов. Пещера обрушилась, вернуться и узнать правду теперь не выйдет.Его слова потянули за собой другое воспоминание, и я воскликнул:— Ах да, чуть не забыл! Наша поездка все-таки была не совсем напрасной. Я кое-что принес из гробницы!И я перевернул рюкзак, моля небеса, чтобы я ее не потерял. Но золотая шкатулка с пурпурной эмалью была на месте. Я взял ее.— Вот. Забрал ее из рук трупа лисы.— Это шкатулка с секретом, — взглянув на нее, сказал Третий дядя. — Главное отделение запирается на замок. Особо много туда не положишь, но открыть его непросто. Видишь?

Он повернул крышку шкатулки, и она раскрылась. Под ней оказался небольшой вращающийся диск с восемью отверстиями, в каждом из которых виднелась цифра. Больше всего он напоминал старомодный телефонный диск для набора номера.— Это самая старинная разновидность шкатулок с секретом, — нетерпеливо продолжил Третий дядя. — Открыть ее, не зная пароля, нельзя. Погоди минутку. Я схожу в тот гараж через улицу, одолжу паяльную лампу — вскроем ее и посмотрим, есть ли что внутри.И Третий дядя убежал, прежде чем я успел его окликнуть. Восьмизначный пароль — может, это 02200059? Но как набор цифр на ременной пряжке какого-то иностранца может быть древним паролем? Я набрал 0-2-2-0-0-0-5-9, раздался щелчок, и шкатулка открылась.