Глава 24. Освобождение зомби (1/1)
В панике мы сделали несколько шагов назад. То, что саркофаг трясся, означало одно — существо в нем двигалось. А любое движение внутри гроба — крайне дурной знак.Большой Кай побледнел, как смерть.— Кажется, внутри есть что-то живое, — дрожа, произнес он. — Третий господин, думаю, лучше нам оставить этот гроб в покое.Третий дядя внимательно осмотрел все швы и покачал головой.— Это невозможно. Саркофаг запечатан так, что внутри совсем нет воздуха. Даже если бы туда поместили что-то живое, оно давно бы задохнулось. А еще это только внешний гроб, под которым есть еще один, внутренний. Возможно, их даже несколько. Это делает шансы выжить еще меньше. Давайте просто немного понаблюдаем и внимательно послушаем.Я попытался навскидку определить вес гроба. Насколько я помнил, самыми тяжелыми из всех, когда-либо найденных бронзовых саркофагов, были цилиндрические гробы, принадлежавшие дворянину из семьи Цзэн. Весили они примерно девять тонн. Внешне саркофаг перед нами был примерно таким же, как и они, однако гробы из усыпальницы Цзэн были сделаны из бронзы и дерева, а тот, что обнаружили мы, целиком из одной только бронзы. Поэтому, хоть я и предположил, что весит он куда больше девяти тонн, определить точную цифру я не мог.Третий дядя и Большой Кай сперва соскребли ножами весь воск, которым были запечатаны швы. Затем они просунули ломы и, крякнув от усилия, налегли на них. Что-то громко хлопнуло, бронзовая крышка смялась под их нажимом, и я поспешил помочь избавиться от нее. Весила она, казалось, не меньше тонны, у нас ушла целая куча времени, прежде чем мы смогли сдвинуть ее в сторону. К этому времени все мы тяжело дышали и едва не падали с ног от усталости. Наконец, мы дружно поднажали, преграда пала, и перед нами предстала внутренняя часть саркофага.Мы увидели изящное покрывало из нефрита, покрытое лаком и с нефритовыми бусинами по краям. Под этой оберткой скрывался деревянный, украшенный росписью гроб.У Паньцзы глаза чуть не вылезли из орбит, едва он увидел все это. Он схватился за живот, а на его лице отразилась смесь жадной радости и физической боли.— Твою ж мать, — вскрикнул он, — да на свою долю от этого нефрита я всю оставшуюся жизнь смогу делать все, что пожелаю.
— Вздор! Это нефрит из Манасы в Синьцзяне, — рявкнул Третий дядя. — Если разбить его на куски и продать по частям, удастся выручить всего несколько сотен тысяч долларов, которые, когда разделим их на всех, не окупят даже потраченного времени. Чтобы это покрывало чего-нибудь стоило, надо вытащить его целым и невредимым.Поскольку он уже доставил всем кучу проблем, Паньцзы замолк после первого же взгляда Третьего дяди. Почесав затылок, он шагнул в сторону от столь сильно искушавшего его нефрита.Третий дядя постучал по деревянному гробу и заметил:— Обычно дворян периода Сражающихся царств хоронили в двух внешних гробах и трех внутренних. Если считать кипарис за первый внешний гроб, то бронзовый саркофаг будет вторым. Тогда этот деревянный гроб должен быть самым ценным.С большой осторожностью, чтобы ничего не повредить, он ножом принялся отделять золотые нити, которыми нефритовая оболочка крепилась к расписной крышке. Через полчаса ему, наконец, удалось полностью отделить нефрит, чтобы увидеть то, что скрывалось под ним.Затем Третий дядя осторожно сложил нефритовое покрывало и убрал его в рюкзак. Подняв его, я обнаружил, что он жутко тяжелый и нести его будет непросто.Как только внешнее покрытие оказалось удалено, я наконец смог увидеть роспись на деревянном гробу. Расшифровать ее было гораздо проще, чем надписи. Я включил лампу и внимательно всмотрелся.Всего гроб украшало несколько рисунков. Тот, что на крышке, изображал сцену, как мертвеца кладут в саркофаг и опускают в гробницу. Я увидел огромное дерево с трещиной в центре ствола. Открытый бронзовый гроб несли скелеты, идущие мимо люди уважительно преклоняли колена.Ободренный нашими открытиями, Большой Кай пришел в самое приподнятое состояние духа и, схватившись за деревянный гроб, потянул его вверх. Третий дядя немедленно оттащил его назад.— Стоит тебе решить, что ты увидел призрака, так ты всякий раз валишься в обморок, — заорал он. — А как деньги почуял, так сразу готов лезть на рожон. Под этим слоем есть еще один, не испорти его. Действовать надо медленно и осторожно.Затем он присел на корточки и прижался ухом к гробу, жестом велев нам соблюдать тишину.Мы затаили дыхание. Довольно долгое время Третий дядя вслушивался, а затем обернулся, мертвенно-бледный и дрожащий.— Черт возьми, — едва слышно произнес он, — кажется, там кто-то дышит.
Сейчас, даже услышь мы, как из гроба нас зовет призрак, мы бы решили, что в этом нет почти ничего странного. Но вот то, что в запечатанном ящике без кислорода лежало и дышало живое существо — такое разум отказывался принимать. Большой Кай перепугался так, что едва сумел выдавить:— Это… это же не может быть оживший мертвец, да?— С ума сойти! — воскликнул Третий дядя. — Вот только не начинай сейчас опять чушь пороть. Мы зашли слишком далеко — ты же не хочешь сказать, что я должен закрыть этот саркофаг обратно?Вытащив из-за пазухи копыто черного осла, дядя кивнул мне. Я направил оружие на гроб, а Большой Кай поудобнее перехватил лом, готовый врезать всему, что попробует выскочить на нас оттуда.Третий дядя поплевал на ладони, передернул плечами, чтобы расслабить мышцы, и всунул лом в щель под крышкой. Но стоило ему только это сделать, как позади него кто-то крикнул:— Стой!Мы обернулись и увидели Толстяка — а мы-то думали, он все еще без сознания.
— Нет, нет, — замахал он нам. — Откроете его так, и потом проблем не оберемся. Никак вы считаете, что со своими убогими навыками сумеете обнести эту гробницу? То, что вы творите — это как с фонарем искать дерьмо в сортире. Совсем не соображаете.— Как же его тогда открыть? — У Третьего дяди сделался такой вид, словно он готов был убивать.Толстяк замахал рукой, показывая Третьему дяде отойти, а затем запустил ладонь в щель между бронзовым гробом и деревянным, зажмурился и принялся шарить там, пока с силой не дернул за что-то. Оглушительно хлопнуло, крышка гроба распалась вдоль на две половины, и откуда-то из его глубин раздался полный муки крик. От ужаса меня приморозило к месту, и я едва не выронил пулемет.Подскочив к нам, Толстяк широко раскинул руки и завопил:— Назад!Без раздумий я наставил на саркофаг оружие и сделал несколько торопливых шагов прочь. Расписной деревянный гроб поднялся над бронзовым, точно цветок лотоса. Половины расколотой надвое крышки свалились вниз, и нам открылось его содержимое, от которого перехватило дух, — поднявшийся рывком и севший человек в черных доспехах.Я поднял оружие, готовый выстрелить в любую секунду, но Толстяк схватил меня за руку.— Не стреляй… Броня на нем жутких бабок стоит. Не попорти!Наконец-то я увидел, каков из себя легендарный Властитель павших воинов. Он относился к тем созданиям, которых называют влажными трупами — их тела так и не разлагаются, сохранив всю свою плоть, оставшуюся податливой и упругой на ощупь. Кожа его побелела настолько, что казалась чуть ли не прозрачной, точно жемчуг, но лицо исказилось, словно он умер в мучениях, а глаза были крепко зажмурены. Все это было весьма странно. Если он знал, как сохранить тело той девушки так, чтобы она казалась в смерти красивой и безмятежной, то почему его собственный труп выглядел иначе?— А я уж было решил, что это гребаный зомби, — заметил Третий дядя, подойдя к краю саркофага. — Смотрите-ка. Сзади его подпирает кусок дерева. Не удивительно, что он может сидеть.Мы все тоже подошли — и да, это оказался обычный фокус. Когда гроб открылся, лежавший внутри труп подняла деревяшка, упиравшаяся ему в спину наподобие пружины.Мы облегченно вздохнули. Я подумал, что, похоже, Властитель подготовился ко всем возможным неожиданностям, которые могли произойти после его смерти. Вот только он, как никто иной должен был знать, что те, кто боится духов и призраков, не станет грабить могилы, а бывалых расхитителей такой ерундой не проймешь. Людей без малейшего опыта в этом деле его фокус наверняка перепугал бы до полусмерти, но то, что мы посмели открыть гроб глубокой ночью, доказывало — мы не из робкого десятка. Такой примитивный способ нагнать страху людям вроде нас представлялся едва ли не оскорблением.
Подойдя к трупу ближе, мы решили, что доспехи на нем вполне могут считаться третьим внутренним гробом. Я опознал в них Нефритовую броню с золотыми нитями, хотя понятия не имел почему нефрит почернел.Но когда я подошел еще ближе, у меня невольно вырвалось удивленное восклицание. Грудь мертвеца поднималась и опускалась так, словно он дышал. Более того — я отчетливо слышал его дыхание и почти мог поклясться, что вижу, как из ноздрей вырываются облачка пара.У Большого Кая отвисла челюсть, и в следующий миг он во всю мощь заорал:— Кажется… кажется, эта хрень живая!