Глава 21. Труп зеленоглазой лисы (1/1)
Господи, подумал я, это же Третий дядя, но разве он не наверху до сих пор? Как же тогда его голос звучит так близко? Я обернулся посмотреть на него и обнаружил одного только Толстяка — больше никого рядом не было. И тут Третий дядя заговорил снова:— Сейчас у тебя теплая, живая рука, но стоит тебе запустить ее в рот покойнице, и ты труп. Так что не дури.Я вслушивался изо всех сил, пытаясь понять, откуда он говорит, — похоже, голос доносился из-под нефритового ложа.— Третий дядя, а как ты оказался под этой платформой? — озадаченно спросил я.— Позже объясню, — ответил он, — а прямо сейчас делай, как я говорю. Опусти ее голову, надави большим пальцем на горло, а затем ударь по затылку. Только палец не убирай, иначе она проглотит ключ.Кивнув, я подчинился — нажал трупу на горло и слегка стукнул по затылку. Ключ вылетел изо рта и упал на платформу.Мои плечи тут же расслабились, потому что руки вокруг шеи разжались и покойница легла обратно. Теперь, когда она меня больше не обнимала, я позволил себе облегченно выдохнуть. И тут я услышал, как снизу опять доносится дядин голос:— Племянник, Толстяк все еще рядом?Подняв голову, я обнаружил, что тот уже подобрал ключ и теперь внимательно его рассматривает.— Да, тут.— Посмотри, — сказал Третий дядя на диалекте Ханчжоу, — и скажи мне, отбрасывает ли он тень.Я понятия не имел, к чему ведет дядя, но послушно покосился в сторону, где находились ноги Толстяка. Вот только то место, куда должна была падать его тень, полностью скрывало нефритовое ложе. Чтобы увидеть, есть она у него или нет, требовалось поднять голову.— Мне сейчас не видно, — ответил я.— Послушай. — Голос Третьего дяди звучал очень взволнованно. — Я тебе кое-что расскажу — только ты не пугайся. Только что по дороге сюда я внимательно рассмотрел этого парня. Ты должен быть очень осторожен, потому что Толстяк не человек.Я посмотрел на Толстяка. Физиономия у него была розовой и румяной, да и в целом, судя по тому, как он выглядел и двигался, он никак не мог быть призраком.— Третий дядя, может, ты видел кого-то другого?— Нет, это точно был он, — заверил он. — Я не ошибся. Разве он не уговаривал тебя только что сунуть руку в рот трупа? Он же пытался тебя убить.— Так ты думаешь, что Толстяк призрак? — чувствуя подступающую панику, выпалил я.— Да. Что бы он ни говорил, не верь. А теперь быстро! Найди что-нибудь поблизости, чтобы защититься, когда он захочет причинить тебе вред.В этот момент Толстяк наградил меня взглядом, полным таких злости и возмущения, что я наполовину поверил в правоту дяди. Я лихорадочно зашарил вокруг и наткнулся на ремень, который снял с трупа в доспехах. Надеясь, что предки вырезали на своих поясах заклинания для защиты от зла, я торопливо схватил его.Хотя слова на ремне были едва различимы, я все же сумел понять, что текст относится к периоду княжества Лу. Может, это и правда Властитель павших воинов? А тогда женщина рядом — его жена?Пока все эти мысли проносились у меня в голове, я не терял времени и успел одни раз просмотреть надпись на ремне. Большинство слов я не понял, но несколько узнал с легкостью. Тронутые позолотой символы гласили ?Правитель Иньси?, ?Царь западного подземного мира?. Это точно было заклинание против злых духов. Мое открытие жутко меня обрадовало.И тут мне в голову пришла мысль, от которой мне сделалось не по себе.— Третий дядя, что-то не так. Это нефритовое ложе не прозрачное. Как же ты меня видишь?— Не знаю, — ответил дядя. — Я вижу тебя снизу так ясно, словно оно из стекла. Когда я сюда пришел, ты как раз собирался сунуть руку в рот трупа, чтобы вытащить ключ. Я крикнул тебе остановиться, и, к счастью, ты меня услышал. А не то бы ты запустил руку ей в пасть, вот был бы ужас.Его слова еще больше сбили меня с толку. Ощущение какого-то подвоха все не проходило. Нефритовое ложе было довольно узким, два трупа лежали, тесно прижавшись друг к другу, и все равно занимали его целиком. Да и луна светила не слишком ярко. Даже будь ложе прозрачным, разглядеть все четко сквозь два тела в таком плохом освещении казалось просто невозможным.
Я опять посмотрел на Толстяка. Тот все еще изучал ключ. Внезапно я понял, что что-то точно не так.Толстяк был из тех людей, кто, даже не понимая диалект Ханчжоу, на котором говорил дядя, все равно влез бы в наш разговор. И уж совсем не в его духе было так долго сидеть, молча уставившись на ключ.Я поднялся с ложа и похлопал Толстяка по мощному плечу, просто чтобы посмотреть, как он ответит, но, к моему потрясению, реакция вышла крайне бурная. Яростно уставившись на меня, он взревел:— Ах ты, мелкий гаденыш — да ты врал мне все время!
А затем поднял руку, в которой все еще сжимал тот самый кинжал, что я ему бросил, и попытался меня им ударить.Я отскочил на несколько шагов и закричал:— Какого черта ты творишь?Глаза у него налились кровью. Казалось, он меня даже не слышал. Бросившись ко мне, он снова попытался меня ударить. Все его движения были мощные и точные, и я понял, что, если не побегу, он меня достанет. Я бросился вниз по ступенькам, Толстяк рванул за мной.— Ах ты дрянь, нехорошо убегать от меня, — прорычал он, скрипя от ярости зубами так, словно я только что убил его отца.Спасаясь, я помчался прочь. Толстяк был крупным и тучным, но двигался, словно олимпийский бегун. Туннель, по которому я бежал, был очень коротким и уже через пару секунд я должен был оказаться в конце погребальной площадки. Дальше начинались лианы. Стоит наступить хотя бы на одну, и я снова буду болтаться вниз головой, точно какая-то сосиска.Неужели Толстяк и правда дьявол, собравшийся утащить меня в ад, чтобы там истязать? Но какой дьявол станет бегать по земле и тыкать в людей обычным ножом?Пока я думал, туннель успел кончиться. Я резко остановился и, точно хлыстом, ударил Толстяка ремнем. Тот увернулся, я бросился к нему, чтобы вцепиться зубами в руку, в которой он сжимал кинжал. Быть может, я первый на свете человек, который решился укусить призрака. Толстяк вскрикнул от боли, кинжал упал на пол, и я пинком отшвырнул его подальше.Толстяк схватил меня, повалил на землю и, стиснув горло в стальном захвате, прорычал сквозь зубы:— Я тебя придушу, гнида.С мыслью, что раз ты, жирдяй, играешь грязно, то мне тоже можно, я накинул ему на шею ремень.Я затянул его что есть мочи. Толстяк стиснул хватку еще крепче. Каждый из нас отчаянно пытался задушить другого прежде, чем задохнется сам. Толстяк бился насмерть и так яростно, что я чуть не откусил себе язык, но я не сдавался, приложив в ответ все свои силы. Вот только ремень, так хорошо сохранившийся на вид, время все-таки не пощадило. Стоило мне хорошенько нажать, и он лопнул надвое.В тот же миг, как он порвался, украшавшие его кусочки меди разлетелись в разные стороны. Медяшка со словами ?Правитель Иньси? угодила мне прямо в рот. Я сглотнул горькую слюну и чуть не задохнулся от поднявшейся тошноты — слишком хорошо мне было известно, что эта железяка совсем недавно была на трупе. В тот же миг перед глазами заклубился туман, словно я провалился куда-то, где все поглотила густая черная мгла.Что случилось? Неужели, Толстяк сумел так быстро меня задушить? Горечь во рту становилась все сильнее и сильнее, туман с каждым мгновением редел, и тут я, вздрогнув, пришел в себя и обнаружил, что лежу на нефритовом ложе. Обхватив меня за плечи, Толстяк изо всех сил душил меня, и его глаза теперь горели ярким зеленым светом.Медный ключ с темно-зеленой жемчужиной по-прежнему лежал во рту мертвой красавицы, и она по-прежнему крепко меня обнимала. Внезапно я понял, что все, что я видел и слышал в последние несколько минут, было иллюзией.
Повернув голову, я посмотрел на труп зеленоглазой лисы. Его маска так и лежала на земле, а сам он, скосив глаза в узких глазницах, смотрел прямо на нас.Вот черт, подумал я. Неудивительно, что Толстяк предупреждал меня на него не смотреть — его зеленые глаза явно обладали чудовищной властью. Толстяк продолжал меня душить, сжимая горло с невероятной силой, и если у меня во рту и правда был кусочек меди, то теперь он полностью растаял. И тут я краем глаза заметил в руках трупа лисы золотую шкатулку с пурпурной эмалью. Потянувшись, я схватил ее и изо всех сил ударил Толстяка по голове.Тот и не подумал разжимать хватку — если уж на то пошло, она сделалась даже крепче. Похоже, он собирается меня задушить, а потом оторвать мне голову, решил я. Его нужно было остановить, как угодно, и я ударил еще раз, даже сильнее, чем прежде. Раздался странный звук, глаза у Толстяка закатились, и он, выпустив наконец мое горло, рухнул на меня. Я закашлялся, сплевывая кровь, и тут увидел, как труп лисы распахнул глаза шире и уставился в нашу сторону. От его взгляда исходили волны такой силы, что я не смог сопротивляться и посмотрел в ответ.
В тот же миг я почувствовал, как иллюзия опять начинает опутывать меня. У меня не оставалось выбора — я столкнул Толстяка на труп, тем более что больше не сильно и тревожился на его счет. Мертвец полностью скрылся под его тушей. Жуткие зеленые глаза больше на меня не смотрели, и я начал понемногу приходить в себя.Я потер шею. На ней уже проступали здоровенные синяки от пальцев Толстяка, а опухла она так, что я с трудом узнавал ее на ощупь. Все тело у меня болело. Недооценивать могущество гипнотического взгляда трупа зеленоглазой лисы явно не стоило.Я подобрал золотую шкатулку с пурпурной эмалью, которой только что воспользовался вместо оружия, и обнаружил в ней крошечную замочную скважину.— Хм, — протянул я и перевел взгляд на мертвую красавицу. — Так, может, твой ключ от этой шкатулки?А потом я заметил разорванный надвое пояс и рассыпавшиеся вокруг медяшки. Воспоминание о вкусе меди во рту наполнило его, словно кровь.