Такие глупости... (1/1)

Я вновь расправляю волосы сына. Но даже сейчас они кажутся мне спутанными. Так, у меня уже начинается маразм. Надо успокоиться... Боже, да как можно сохранять спокойствие, когда твой сын... Боже... Когда его проткнуло пикой. У меня даже слезы наворачиваются на глаза, когда думаю об этом.- мама, может тебе принести успокоительное? - ласково спрашивает Костя.Поднимаю голову и медленно киваю. Да, мне сейчас не помешает лекарство. - он не пришел в себя?В палату заходит Егор. Доктор видит состояние пациента и молча идет ко мне:- Юра, с ним все будет хорошо. Не надо реветь.Демон гладит меня по голове. Эх, меня сейчас не успокоить. Мое материнское сердце просто разрывается на куски при одной мысли, что мой ребенок пережил такой ужас.- скажи, ему было сильно больно?- да... Ему же матку проткнуло. Мне даже пришлось накладывать внутренний шов. Благо еще острие не раскромсало ткани. А ведь могло быть и хуже. Эти гады еще додумались смазать маслом омегу и полить им же пику. Это облегчило вхождение, но и поспособствовало быстрому проникновению. Его проткнуло всего за пару секунд. - а в дальнейшем он будет мучится от болей?- я выпишу ему сильные обезболивающие. Плюсом можно колоть уколы. Смахиваю пальчиком слезы. Мне очень жалко сына. Ведь он так намучился. - Егор, я тебя искал, - Костя заходит в палату. - маме надо таблетку успокоительного дать.- сходи на пост к Жене. Он даст лекарство, - спокойно говорит врач.Костя уходит за препаратом. Я все ещё держу руку сына. - Егор, а он долго будет лечится? - не выдерживаю я.- ткани будут долго заживать. Я сделал ему внутренний шов. Заживление будет долгим, но потом он сможет без препятствий выносить и родить ребёнка. И ещё ему надо будет сделать чистку. Я не стал доскребать его сразу. Ткани были и так слишком травмированы. Проведу чистку скорей всего завтра. - хорошо. Вновь смотрю на сына. Он так и не пришёл в себя. Его руки тёплые, но пальцы все равно холодные. Эх, дитя ветров... А особенно северного ветра этого холодного города.- мама... - слышу я тихое бормотание. Поднимаю голову. Он открыл глаза. Очнулся. Мой ребенок пришел в себя!- Кира, ты как себя чувствуешь? - тут же бегло спрашиваю, боясь, что он вновь впадет в беспамятность.- голова кружится и болит живот... - чуть ли не стонет он.Я не могу насмотреться на открытые глазки сына. Меня такая радость переполняет. Он пришёл в себя. Теперь уж точно все будет хорошо. - ты потерял много крови, поэтому и голова кружится, - спокойно говорит Егор. - а ребёнок? Что с ребёнком? - тут же, кажется забыв про голову спрашивает Киря.Чёрт. Как же ему, ребёнку, сказать про выкидыш? Ведь он еще сам дитя. И он потерял то, чем так дорожил...- ты потерял ребёнка, - спокойно говорит Егор. Глаза Кирилла наполняются слезами. Мда... Не думал, что он узнает об этом так резко. Надо было его подготовить к этому известию.- как? Он умер? - не верит сын.- у тебя был выкидыш, - повторяю я. В этот момент заходит Костя. Он держит в руке таблетки. - Костя, я не хотел смерти ребёнку, - рыдает Киря. Егор отключает его от аппаратов и капельницы. Я аккуратненько присаживаюсь на кровать и приобнимаю ребёнка. Мой мальчик дрожит. Бедненький, его и пытали, и навредили ему. Проткнули все ему. И ребёнка лишили. Суки... И я даже не всех перебил тогда, в башне.- мама, что мне делать? - вытирает слезы сын.Что мне ему ответить? Сказать чтобы смирился? Но это же глупо и не правильно. Нельзя смириться со смертью своего ребёнка.- Кира, тебе надо успокоиться. Прошлого не вернуть. Что случилось, то случилось. - Костя, а ты будешь любить меня? - всхлипывает ангел.- я тебя все равно люблю,- Костя кладет на стол таблетки и присаживается к нам. Он берет брата за руку и тихонько целует её. Я ещё крепче обнимаю Кирилла. - у меня живот болит, - тихо плачет бедный ребёнок. - тебе желательно лечь. А то от резких движений швы разойтись могут, - говорит Егор. - давай ляжем, мышонок. Я встаю с кровати и тихонечко укладываю ребёнка. Он поворачивается на бок и стонет. - нет, голубчик, тебе только на спине только можно, - напоминает Егор. - больно живот. - дай посмотрю. Егор поднимает одеяло и начинает щупать живот ребёнка. Затем он тихонько раздвигает ноги и достаёт из кармана халата перчатку. - не бойся, я не сделаю больно. Егор надевает перчатку и проводит рукой по промежности. Я беру руку сына. Кирилл морщит нос. Доктор уже обследует его. Мальчику наверное неприятно или больно. А может и то и другое вместе.- у тебя горячий живот. Я напишу направление на анализ. Подозреваю у тебя инфекцию. Меня бросает в лёгкую дрожь. А если его заразили венерическими? - инфекция? - тихо переспрашивает Киря. - да, не бойся. Если и найдём что-то то вылечим. Но я надеюсь, что это просто воспаление или реакция на препарат, - говорит Егор, вытирая перчатку салфеткой. - мама, мне страшно. По щекам ребёнка снова текут слёзы. Бедный, так страшно ему. Да что ему! Меня самого трясет. А если его и правда заразили заразой. И что за воспаление? Это опасно? Хотя, еслиб это было смертельно, то Егор бы уже его на каталку и в кабинет. А так...***В палату заходит Саша. Я стараюсь не набросится на него сразу. Ибо то, что рассказал Костя повергло меня в такой шок, что мне кажется, еслиб муж был рядом, то живым бы он из палаты не вышел. - мне сказали, что он очнулся, - заходит он. - очнулся. Можешь поговорить с ним, - стараюсь спокойно сказать я. - я не собираюсь говорить с папой, - выкрикивает Киря.Саша молча идёт к кровати сына и кладет на тумбочку конфеты:- я твои любимые принёс. - подавись ими сам. Муж небось охринел от такой выходки. Глаза то вон как округлились!- Киря, прости меня, если я опять где - то плохо повёл себя. - это ты виноват! Из-за тебя у меня выкидыш. Ребёнок заливается слезами. Кажется самое время. - Саша, скажи мне, а почему ты хотел выкидыша? - ну, он мал ещё для детей. Но я же только первые дни бесился. - а кто ему отраву подсыпал? Зрачки мужа начинают бегать. Вот и попался, чёрт:- кто тебе это сказал?- Костя. Он видел все и выкидывал еду. - это не я. Саша отходит от меня. Почуял, что сейчас ему трындец будет. Я медленно снимаю ремень с брюк. - Саша, скажи, а зачем ты издевался над ребенком?- я не издевался.- да? А кто заставлял его мыть полы руками и таскать тяжелое ведро? А потом приседать с гантелями? Скажи мне, у тебя совесть есть?- ну да, было дело, - с дрожью говорит муж, глядя на ремень. - но я сожалею об этом.Я со всей силы бью брата ремнем по ноге. Муж взвывает от боли и вжимается в стену:- я прошу у него прощенья, и у тебя, и у Кости... Юра, только не бей меня!Еще сильней ударяю мужа. Он теперь начинает матерится. - ты тварь, понимаешь? Он ребенка носил! А если бы случилось что - то плохое? Ты не подумал об этом!Я не церемонясь хватаю мужа и нагибаю. Саша пытается вырваться, но я начинаю стегать его ремнем. - мама, прекрати! - вопит Костя.Ха, а мне плевать, что дети видят, то как я стегаю их отца.Да, может не правильно пороть альфу при свидетелях... Но, блять, эта сука того заслужил! И я вообще не понимаю только одного: когда я был беременн, Саша с меня пылинки сдувал, даже посуду запрещал мыть. А тут сын ему и полы моет, и гантели тягает. Ну нельзя же так!- ненавижу тебя!Я бросаю брата на пол и пинаю его в бок. Саша кряхтит:- Юра, блять, ты больной?- в отличии от тебя нет. Сволочь!Костя идет к папе:- ты как?Мне хочется вякнуть ему, что бы он отошел от этой твари. Но может сын хочет сам разобраться с ним?- папа, тебе сильно больно?На мое удивление, Костя помогает отцу подняться: - Кость, тебя не пугает то, что твой отец так поступил с твоим омегой?- он извинился и вину понял, правда бать?Саша кивает ему. Черт, да как так можно? Как можно вот взять и простить этого садиста? Он же небось еще и кайфовал от этого всего. Бесит!- Кирюша, прости, что я так с тобой поступал. Я правда не подумал про последствия.- я тебя не прощу... Ты хотел смерти ребенка - получи!Бедное дитя вновь плачет:- ты даже не попытался мне помочь, тогда... просто сидел в кресле.- это было кресло из дуба. Ты же знаешь, что это дерево вытягивает из меня силы.- но ты не пытался освободится от оков! Пока я мучился, сползал вниз, насаживался... А ты просто смотрел на это и изредка говорил держаться.Ребенок прикрывает лицо руками. Его тело дрожит от всхлипываний. - Саша, уходи отсюда. Киря тебе не рад, - прошу я мужа.Муж тяжело вздыхает и уходит из палаты. Да, так будет лучше. Пусть вообще не подходит к сыну, пока тот его не простит.- я еду домой, - спокойно говорит Саша.***Кира вновь рыдает. Я тихонько обнимаю сына и целую его в макушку. Ребёнок тихонько обнимает меня. - нам надо идти, - напоминаю я. - мне страшно. - но так надо. Ангел отстраняется от меня и просит помочь ему подняться. Я встаю и подарю ему руку. - я держу тебя. Приобнимаю за талию и помогают встать с кровати. - мама, мне трудно идти. Поможешь мне?- конечно, мышонк. Мы медленно идём к двери. Бедный ребёнок хромает. Я держу его тело и не даю упасть. Эх, как я его понимаю. После родов я неделю не мог нормально жить. Мне даже сидеть было больно. А первые сутки даже на бок лечь не мог. Хорошо ещё, что Саша заботливый альфа. Он и детьми занимался и за мной ухаживал. И ведь ни разу не пожаловался, что он устал. Ведь два новорожденных ребёнка и омега, который с кровати встать не может, могут утомить. Помню, первые сутки, когда очнулся, не мог даже пошевелиться. Саша тогда сам уложил детей рядом со мной, чтобы я покормил их. Потом он мне принёс еду. Есть тогда совсем не хотелось, но и не мог я нормально кушать. А брат усадил меня как смог, и так, что бы я не мучился от боли, и начал кормить с ложечки. В тот момент я ненавидел его, но спустя время, понял, что он правильно сделал. У меня и так молока было не особо много и поэтому надо было много кушать, иначе бы детки голодали. Да, мне повезло с альфой. Он заботливый. Но почему же он так обращался с сыном? Ну забеременел и что? Да, в его возрасте это не особо хорошо, но нельзя же из-за этого провоцировать выкидыш. И к чему привёл этот столь желанный выкидыш? Ребёнок рыдает ночами и оплакивает тот злополучный эмбрион. А Кире ведь не объяснишь, что на трёх неделях это был всего лишь сгусток клеток. Конечно, он и сам это знает, но он просто отказывается верить, что его сын так и не родиться. Хотя он сможет родиться... Лет через пять - семь, а может и десять. Но сейчас Киря воспринимает это как трагедию. Трагедию всей жизни. - вот мы и пришли, - открываю я дверь кабинета.К нам тут же подходит огромный альфа двухметрового роста. Он держит дверь и помогает нам зайти:- присаживаетесь на кушетку. Вы Кирилл Пархоменко?Ангел поднимает голову и тихо говорит: - да...Я усаживаю его на кушетку. Надеюсь, ему не больно сидеть на столь жесткой поверхности. А в это время пристально смотрю на врача. Мне кажется его лицо уж больно знакомым...- Сережа - Серый кабан это ты?Доктор поднимает голову:- Юра - труля? Ха! Как был пюздюком, так и остался!- не думал, что ты во врачи подался.- меня просто на химфак не взяли. И я пошел в лаборанты. А теперь вот, помогаю врачам в установке сложных диагнозов. Так, тут написано проверить на венерические заболевания и воспаление после операции. Кирилл, иди за ширму и раздевайся.Киря берет меня за руку и тихо шепчет:- мама, он же альфа. Мне точно надо перед ним раздеться?- да. Он доктор, Киря.Ребенок немного смущается.- если хочешь, я могу побыть рядом...- нет, я сам. Помоги встать.Я помогаю сыну подняться. Он морщит нос и сжимает губы. Сдерживает крик. Больно ему.- дойдешь? Ангел кивает и не спеша идет за ширму. Я сажусь на кушетку и терпеливо жду его. Надеюсь, все будет хорошо. Точнее, мне хочется в это верить. Ведь если его чем - то заразили или он подцепил инфекцию... Боже, думать не хочу об этом! Надо успокоиться и просто не загонять себя по всякой ерунде.- к вечеру будут известны результаты анализа. Серёжа стоит рядом и вытирает руки полотенцем. Киря медленно идёт ко мне:- мне боль, мама. Я встаю с кушетки и беру сына за плечи. Он вновь морщит нос. - спасибо, Сережа, может ещё поговорим про жизнь.Мы выходим из кабинета. Киря просит меня остановиться. Ему очень больно идти. - попробуй дышать глубоко. Полегче станет, - советую я. - мама, мне идти трудно. Каждый шаг отдается болью в животе. И ещё просто анус болит. Я недолго думая беру сына на руки. Он лишь вскрикивает. - если тебе больно идти, то я тебя сам донесу. Киря обхватывает руками мою шею и кладёт голову на плечо. На меня косо смотрят два мимо проходящих беременных омеги. Они перешептываются и неприятно хихикают. Эх, не понимают они ещё много. Если твоему ребёнку плохо и ты можешь ему помочь, то ты сделаешь это. Даже если твой поступок привлечет к себе косые взгляды окружающих. Это мой ребёнок. И мне плевать на общественное мнение по этому поводу. - потерпи, мышонок, сейчас укол сделаю. Я аккуратно укладываю его в кровать и тут же поправляю подушку. - мама... - стонет Киря и хватается за живот. Я беру с подноса шприц и снимаю чехол с иглы. Ангел уже плачет от нестерпимой боли. - сейчас, потерпи. Аккуратно ввожу иглу, дабы не причинить ещё больше страданий. - вот и все. Скоро станет лучше. Потерпи, - заверяю я, введя лекарство.Кира вытирает слёзы. Бедный ребенок, как же мне его жаль. ***Открывается дверь палаты. Я потираю засыпанные глаза. Сколько не спал нормально? Сутки? Двое? Да и спал ли я? Дремал только в этом жёстком кресле. Хорошо ещё, что Костя принёс плед и подушку мне. Позаботился о маме. - привет, Юра, как Киря?Голос мужа заставляет меня в миг проснуться. - Саша, зачем пришёл? - потирая глаза спрашиваю я.- сына проведать. И тебя заодно. Я фрукты принёс. - положи в тумбочку и иди, пока Кира не проснулся. Саша молча идёт к кровати сына. - ему все ещё больно?- да. Саша, уходи. Кирилл не обрадуется твоему приходу. Муж открывает тумбочку и кладет пакет. Он снова смотрит на сына и тяжело вздыхает. Затем он обходит кровать и идёт ко мне:- ты выглядишь уставшим. Саша придвигает стул и садится возле меня. - просто бессонная ночь была. У Кире спазмы были. И ещё ему двигаться больно. - бедняжка...Саша грустно смотрит на сына и тяжело вздыхает.- ты рад, что у него выкидыш случился? - напрямую спрашиваю я.Муж переводит взгляд на меня:- с чего ты решил, что я буду рад этому?- ты хотел выкидыша. Вот, получи!- не такой ценой я хотел...Саша вытирает слезу. - тебе не стыдно? - резко спрашиваю я, заглядывая в голубые демонические глаза брата.- мне больно думать об этом...- я тебя ненавижу за это. Слышишь? Ненавижу...Муж пристально смотрит мне в глаза:- я сожалею об этом. Я хочу попросить прощенья у тебя и у Кири...Он обнимает меня.- ладно, Саша, тебя я прощаю. Но сын может и не простить тебя.- я буду умолять прощения.Саня целует меня в щеку.- ты уставший. Тебе бы поспать нормально. А то синяки под глазами огромные.Все же муж забоится обо мне. Это так приятно... Но мне не дает покоя мысль о том, что наш сын сейчас так мучается. Да, Саша не виноват в этом... Но он так хотел, чтобы он потерял ребёнка. - Юра, ты выглядишь замотанным. Саша приближается ближе к моему лица. Он хочет поцеловать меня?- давай не будем? - почему?Я отстраняюсь от мужа и просто игнорирую его вопрос. Не хочу отвечать. Он и сам должен понимать, что мне хоть и приятны ласки и ухаживания, но не рядом с сыном, что едва уснул. А ведь бедный мальчик так мучился. - папа? Ты зачем припёрся?Киря злостно смотрит на отца. Видимо, наши разговоры разбудили его. - я хочу попросить у тебя прощенья за все. - Саша идёт к кровати сына. Ребёнка морща нос садится на кровать. Ему больно двигаться. - Киря, мне стыдно за то, что я хотел выкидыш, - встаёт на колени Саша. - пошёл вон! - сквозь зубы шипит ангел. Саша берет сына за руку и гладит её. - Киря, прости меня, прошу, я не могу жить, пока ты зол на меня. Кирилл, прости. - чтоб ты сдох!!! - кричит Кира и резко хватает отца за шею. В глазах ребёнка читается ненависть и злоба. Его пальцы ещё сильней обхватывают отцовскую шею. Кажется, ещё секунда и он точно его задушит, а если не задушит, то переломает шею. - стой!Я иду на помощь мужу. Хватаю сына за запястья и пытаюсь оторвать его руки от Саши:- Киря! Ты задушишь его!!!Я с силой расцепляю руки ангела, по получаю несколько царапин. Кирилл злобно шипит и пытается ударить меня, но я вовремя уворачиваюсь:- Киря! Хватит! - неожиданно для себя кричу я.Кирилл удивленно смотрит на меня. Да, я позволил себе крикнуть на него... Никогда прежде не кричал, а тут просто взял и повысил голос на него.- Юра... - хрипит Саша.Я помогаю мужу подняться. Он все еще хрипит. Да, силен однако, Кирка.- мама, как ты можешь ему помогать? Он же изменяет тебе...- Кира, не говори ерунду, - не верю я.- мама, это правда! Он изменяет тебе! Он в бордель ходил!Я смотрю на мужа. Он, держась за горло, поднимается и хрипит. Не могу поверить в то, что он мне изменяет.- Кира, откуда тебе это известно?- я видел, как он выходил. И он тогда даже пожелал мне доброго дня и погладил по голове! Мама, он врет тебе!- Саша? Это правда?Муж молча кивает. Я не тут же даю ему смачную пощечину. - это было один раз, - оправдывается муж.- откуда мне знать было это один раз или много? Да и со шлюхами ты развлекался или на стороне любовника держишь?- я только один раз решил отдохнуть от скандалов. Ты кричишь на меня, Киря бесится, благо, что Косте на все пофиг! Я захотел просто отдохнуть. Не более...- я тебя не привлекаю? - напрямую спрашиваю я.С трудом сдерживаю слезы. Мне кажется, что мое сердце сейчас рвут огромными металлическими крюками на тысячи мелких кусков. Но при этом, каждый кусок продолжает биться, ибо в нем живет любовь... Любовь к детям и этой твари...- Юра, просто надо было мне отвлечься. А ты меня все так же привлекаешь...Я уже не слышу слова мужа. Мне больно от осознания, что мой муж, которого я так люблю, так гнусно поступил. Если он и правда всего раз сходил к проститутке, то мог бы извинится, покаятся... Да просто сказать мне не судьба была? Я бы принял это. Да, неприятно, но ведь и его понять можно... С этой беременностью у нас дома творится черт знает что. Я бы тоже не выдержал... Но я же терплю.- Саша, почему не признался?- мне стыдно было.Сын уже стоит возле меня и шепчет мне на ухо:- он плохой, видишь? Он не любит тебя, раз изменил.Я вытираю слезу. Мое сердце рвется прямо в моей груди. И увы, эта боль начинает притуплять мое сознание...- разведись с ним. Он не нужен тебе. Он не любит тебя...- я его люблю!!!Я разворачиваюсь к сыну и просто вцепляюсь в его волосы:- не смей так говорить о моем муже, слышишь? Не смей...Два обезумевших зрачка недвижно смотрят на меня. Рот расплывается в жуткой улыбке, похоже на улыбку Джокера. Искусанные окровавленные губы, растянутые наб белыми и ровными зубами. Бледное лицо, лишенное румянца, кажется приобрело еще более болезненный тон. Волосы свисают спутанными сосульками прямо на лоб и скулы, скрывая синяки и раны. Голубые глаза бледнеют и кажется, покрываются пеленой дыма. Да, демоническое начало в моем сыне прослеживается, и сейчас оно берет верх над его чистой и непорочной природой.- Киря... - беззвучно говорю я.Кажется, что - то необъяснимое заставляет меня отпустить его волосы и сделать шаг назад. - мама... Ты чего? Или ты хочешь ударить папу?Кажется, что ребенок одержим, кисти его рук безучастно висят. Ноги стоят ровно, хотя еще час назад ему было больно стоять даже с опорой.- мама... Мама...Он делает шаг и гладит меня по голове:- мама, он плохой. Он не достоин жить с нами... Он плохой... Разведись.- нет, я люблю его... Кира, давай успокоимся?- разведись. Я хочу развод! В миг меня охватывает ненависть к собственному сыну.- да мало ли чего ты хочешь!Я даю резку пощечину ребенку. Кира тут же замирает и смотрит на меня уже другим взглядом. Невинный, чистый, непорочный, непонимающий, что происходит.- мама?Мной овладевает злоба. Злоба к этому мерзкому ангелу, что смеет указывать мне, что делать. Я одной рукой вцепляюсь в его худую шею и тащу этого сорванца к стене. Сильно вжимаю его лопатками и просто выдавливаю из него болезненный крик.- я не дам такой шавке как ты разрушить мою семью. Назло тебе, я прощаю его! Мне трудно насладиться этим ощущением власти. Власти над жизнью. И пусть это жизнь моего сына. Я подарил ему эту жизнь, и я могу ее и отнять.- Юра! Прекрати!Муж буквально оттаскивает меня от задыхающегося Кирилла. Сын держится за горло и жадно глотает воздух ртом. Боже... Что едва не сделал?!***Я захожу в квартиру. Усталость заставляет меня тут же присесть на пуф. Врач сказал, что у меня переутомление, отсюда и агрессия и неконтролируемость действий. Плюс невроз... Да, я просто решил сорваться на сыне. - мама, срочно! Помоги!Слышу я крик сына из ванной. Преодолевая усталость приходится встать и идти на звук. Открыв дверь я прихожу в непередоваемый ужас. Сын вяжет окровавленные повязки на запястьях Саше.- боже!!!Я тут же срываюсь с места и в секунду оказываюсь у мажа. Он без сознания.- когда ты его нашел?- только что, он себе резал руку. Мама!Ребенок не сдерживает рыданий. Я щупаю пульс. Да, Саша еще жив.- Саша, ты слышишь? Саша!- на нашатырь, - протягивает мне ватку Костя.Я тут же даю мужу понюхать ее. Так, он медленно открывает глаза. Отлично.- Саша, это что?- прости... Я просто...- что просто? Что ты хотел сделать, старый дурак?- умереть хотел, дурень!Саша прикрывает рукой лицо. Я продолжаю его трясти:- зачем?- ты разве не видишь, что творится с Кирей? Это из - за меня. Из - за моего желания.- эх, дурак ты мой, у вас это семейное...Я обнимаю мужа. Эх, как же он меня напугал. Да, в тот момент мне показалось, мое сердце еще и умерло в одно мгновение. Тысячи частей просто в одну секунду перестали биться и питать организм жизненной силой. - мама, может скорую вызвать?- не надо, Костик, все позади...Я обнимаю моего старого дурочка. Эх, Санька, вроде старше ты меня, а такие глупости совершаешь... И я не только про порезанные запястья...