Глава 5: Первый учебный день (1/1)

Думать о том, а как же все ученики проснутся вовремя, не имея в комнатах будильников, не говоря уж о мобильных телефонах, которые отбирают ещё с самого начала, Ричи даже не пришлось, ведь орущий вой сирены, так внезапно раздавшийся в стенах пансиона, разрастаясь устрашающими волнами повсюду, и забредая в каждую, пусть и закрытую дверь, заставил каждого не то что проснуться — испуганно подорваться с кровати, сметая остатки нереальных мечтательных картин развеявшегося вмиг сна.— Доброе утро, блять! — подал побитый, чуть охрипший голос Билл, накрываясь подушкой с головой, дабы хоть немного заглушить рёв их общего ?будильника?.— Три грёбаных года. Три! А к этой херне я так и не привык! — заорал Майк, глядя куда-то наверх, будто высказывая своё гневное недовольство самой Вселенной.— Теперь я ненавижу это место ещё сильнее, — захныкал Ричи, свесив ноги с кровати и мгновенно поникнув. Разбудить его разбудили, а вот выспаться не дали, более того, желание плестись на зарядку срубили на корню. — И вот это вот вы каждый день так просыпаетесь?— Ага! И каждый день я готов убить того, кто придумал это дерьмо! — буркнул Бен, — Как мы ещё не оглохли, бля.Стэн к общему негодованию так и не присоединился, потому что уже спокойно направлялся в ванную, стратегически заняв в очереди первое место и право на использование санузла дольше всех, пока к нему не начнут долбиться, ?вежливо? прося поторопиться.Пока Ричи отходил от всего этого ?прекрасного?, терпеливо ожидая, пока непонятные импульсы в его голове не перестанут бить по вискам, он, к своему глубочайшему сожалению, осознал, что вчерашний день, да и попадание в пансион — на сон ну никак не походил, а значит вся та вакханалия, что успела произойти с ним за один только день — абсолютная правда. Настроение стремительно портилось, хотелось утешиться хотя бы тёплым успокаивающим душем, но едва взглянув в сторону ванной комнаты, Тозиер обнаружил мрачную процессию состоящую из троицы его новых друзей, которые зевая и лениво потягиваясь, терпеливо ждали наступления своей очереди.Ричи разочарованно застонал, плюхнувшись обратно на кровать, и уставившись мутным взглядом в потолок. Очевидно, он последний познает все прелести утреннего душа, и, соответственно, получит меньше времени на сборы. Как бы не опоздать.Урис закончил довольно быстро, и даже не услышал поторапливаний. Он вышел, переодетый в спортивную форму, и пожелал всем доброго утра.Бен, рассеянно буркнув ?Ага?, поспешно влетел в ванную, Майк кивнул, а Билл как всегда не мог не размять свои голосовые связки с утра пораньше:— Моё предложение принимать душ вместе во имя экономии нашего драгоценного времени всё ещё в силе, Стэнни, — игриво подмигнул Денбро, встречая посвежевшего и более бодрого Уриса влюблённой улыбкой. Вчерашней обиды будто и не было, Билл просто не мог чересчур долго злиться на своего буку. Видимо, он окончательно влип, приняв и полюбив даже недостатки Уриса. Против чувств не попрёшь!— Я подумаю над этим, — мягко отозвался Стэн, проходя мимо, а Билл от шока аж рот раскрыл, и едва ли шею не вывернул, внимательно глядя вслед Стэну, будто не смея поверить в то, что это действительно он сказал.Денбро вдруг подумалось, что ему послышалось, или он просто спит, ведь Урис не мог сказать такого! Билл, как и обычно, ожидал быть отшитым, и даже приготовился с гордостью принять грубый отказ, но в итоге…— Ты тоже это слышал? — прошептал он, обращаясь к Майку, и остервенело дёргая его за рукав пижамы. — Я сплю?— Не послышалось, — добродушно сообщил Хэнлон, аккуратно отдирая руку Денбро от себя, — Могу для надёжности ущипнуть тебя.— Ну уж нет! — Билл замотал головой, а после расплылся в счастливой улыбке, ещё раз с примесью восторга и счастья глядя в сторону Уриса, который, кажется, вёл себя как обычно, и сейчас спокойно застилал свою кровать. Но при этом он старательно прятал возникший румянец на щеках и смущённую улыбку, размахивая одеялом слишком активно, скрывая за белыми простынями свои эмоции. И только Ричи, чья кровать соседствовала со спальным ложем Уриса, мог узреть настоящие чувства друга, и одобрительно кивнуть. Первый, пусть и незначительный шаг уже сделан, и Тозиер уверен, что Билл оценил это.Время стремительно текло, а Тозиер так и не встал с кровати. Не потому, что не хотел, а потому-что доступ к душу был всё ещё закрыт. Ричи не считал, сколько он провёл в лежачем положении, пока ждал, когда все закончат там плескаться, но как только наступил его черёд — до зарядки, а после и пробежки оставалось всего пять минут, а это значило, что парням уже нужно было поспешить.— Идите, я вас догоню, — бросил ребятам Ричи, мимолётно прикидывая в голове, успеет ли он сделать всё, что хотел, и не опоздать? Впрочем, из-за ограничения по времени, Тозиер делал всё впопыхах, и по внутренним ощущениям, справился за четыре минуты, уже на выходе натягивая на себя серую спортивную футболку, стараясь не наступить на свои незавязанные шнурки, чтобы не споткнуться на ровном месте.К своему удивлению он обнаружил, что парни никуда не ушли, а спокойно остались стоять на местах, терпеливо дожидаясь его, будто никуда и не спешили.— Вы чего ещё тут?.. — недоумённо спросил Ричи, на секунду замерев от удивления.— Нет времени на дурацкие вопросы, у нас минута. Побежали! — скомандовал Майк, и они всей гурьбой вылетели из комнаты, буквально несясь на всех парах на свежий утренний воздух.Пятеро парней летели к выходу просто на сверхзвуковой скорости. Их персональная пробежка началась куда раньше, чем у остальных, так ещё какая! Билл и Бен уже привычно задыхались, проклиная тот день, когда впервые взяли в рот сигарету, и пристрастились к никотину; Стэн и Ричи неестественно краснели, а Майк замедлялся, чувствуя упадок сил от такой резкой нагрузки.Каким-то чудом они таки успели добежать, пристраиваясь к краю огромной шеренги, состоящей из остальных парней в идентичной форме. По-хорошему, ребятам следовало распределиться по росту, а Билл должен был стоять одним из первых, но незначительным замечанием от преподавателя отделаться всё же легче, чем получить наказание за опоздание.Впрочем, широкий, словно скала, физрук — мистер Фаррелл — таки сделал парням замечание и они, по его указаниям, встали на нужные места, как и положено, в соотношении роста. Ричи, благодаря своей внимательности, заметил, что он стоит через три человека от Каспбрака, а рядом с любимчиком директрисы, всего через одного, маячит головушка Билла.— Приветствую всех на очередной утренней тренировке. — громогласно пробасил мистер Фаррелл, которому, чтобы привлечь внимание, не нужно было даже надрывать голос, настолько он был громким и сильным. — Начинаем, как и всегда, с разминки, а затем пробежка вокруг здания. И без фокусов!Парни рассредоточились на четыре шеренги, образуя некое подобие шахматного поля. Пока мистер Фаррелл обводил всех пристальным взглядом, внимательно выискивая отсутствующих, и заодно отлынивающих от работы, самый высокий воспитанник пансиона курировал зарядку, показывая всем движения, которые сейчас нужно выполнять.?Странно что не этот выскочка? — подумалось Тозиеру, и он сразу же притворно скривился, от того, что совершенно случайно представил, как Каспбрак в своей флегматичной манере, будто нехотя, демонстрирует всем определённые движения; как его кожа, покрывшись капельками пота, поблёскивает на тёплом солнце, а собранные в извечный пучок волосы покачиваются туда-сюда от активных движений.?Брр, ну и мерзость!? — Ричи высунул язык и замотал головой, будто бы прогоняя оттуда непрошенный противный образ, и концентрируя всё своё внимание на зарядке.Собственно, всё проходило довольно хорошо: изредка мистер Фаррелл выкрикивал кому-то замечания, жалуясь на то, что упражнение делается неправильно, но в остальном всё было в порядке, а если и вовсе абстрагироваться — можно подумать, что Тозиер снова учится в школе и ходит на уроки физкультуры, которые раньше без каких-либо угрызений совести имел наглость пропускать в старших классах.?Веселье? закончилось, когда мистер Фаррелл объявил об окончании зарядки, и приказал всем снова выстроиться в одну ровную линию.— Десять кругов вокруг пансиона, думаю, будет достаточно, — с мстительным упоением пролепетал он, наслаждаясь всем спектром негативных удручающих эмоций, что отпечатались на лицах уставших парней. — Нарушители спортивной дисциплины будут бежать штрафные круги, всем всё ясно?Все единогласно выкрикнули: ?Да!? — без особого энтузиазма, зато громко.— Тогда вперёд!Кажется, Ричи услышал, как раздосадованно застонал Билл, явно не желая сейчас подыхать от усталости и истощения, но тем не менее, послушно побежал вслед за остальными, искренне надеясь, что таки доживёт до конца этой мучительно-изнуряющей пробежки. Чёрт бы побрал этот спорт!Первый круг Ричи пробежал сносно, только вот всё ему впереди маячил затылок Каспбрака и его длинные волосы. Бежал он как настоящий спортсмен: соблюдая допустимую дистанцию, держа спину ровно, и гордо смотря вперёд, на свою невидимую цель.В голове что-то щёлкнуло, и вот Ричи уже обгоняет нескольких парней, пристраиваясь рядом с мистером ?Я идеален во всём!?. Он, к слову, даже взглядом не повёл, продолжая свой путь, а вот Тозиер молчать не желал:— Эй, Каспбрак, ты ночью сладко спишь?Вопрос ответ не возымел. Придурок только бег ускорил, желая оторваться от приставучего новенького, но Тозиер так просто не желал его отпускать. Почему-то было жизненно необходимо достать его, а ещё лучше — взбесить так, чтобы он аж покраснел от злости, и, возможно, обезумел так, что повалил бы Ричи на землю и стал бы-?Так, стоп. Всё я не о том!? — одёрнул себя Ричи, снова предпринимая попытку достучаться до старосты.— Я это к чему: ночью никаких странных шорохов у себя не слышал?— Не твоё дело, Мальвина. Избавь меня от своего общества, будь добр. — сама вежливость и непоколебимость, это и бесит больше всего.Ричи слышит скрежет собственных зубов, и старается не разозлиться ещё сильнее, слыша, как ненавистное прозвище срывается с чужих губ с необычайной лёгкостью. — Значит, ты ничего не услышал. — констатирует он, — Это хорошо…— Если ты думаешь, что своими неуместными загадками сможешь заинтересовать, то ты ошибаешься. — у паршивца даже голос не дрогнул, и отдышки никакой нет, будто и не бежит вовсе, а светскую беседу ведёт. Ричи мысленно ухмыльнулся, чувствуя, как рыбка захватила наживку. Осталось только потянуть за крючок, и вуаля — улов!— Пф, никто и не пытается. Просто вчера я как следует отблагодарил тебя за свой новый цвет волос.Эдди хоть и был довольно догадливым, и умом явно не обделён, но то, что сейчас вывалил рот Тозиера — он никак нормально истолковать не мог, оттого и появились вопросы, которые, из-за собственной же гордости, задавать не шибко хотелось.Поэтому Эдди промолчал, решив, что такой поступок будет самым разумным. А Ричи изнутри буквально разрывало, гаденькая ухмылочка всё никак не желала сползать с лица, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не вывалить всё и сразу, а мудро выдержать интригующую паузу. — Ты вчера так испугался за свой несчастный ящичек. Видимо, замок таки барахлил, так я пришёл его починить! — Тозиер никогда раньше не блефовал, но он очень старался выглядеть правдоподобно, и самостоятельно поверить в то, что знает о том, что находится в этом ящике, хотя на самом деле, даже малейшего понятия не имел.Эдди остановился так резко, что Ричи, тоже по инерции затормозив, но увы не так успешно, едва ли не пропахал носом землю. Чертыхнувшись, он постарался выровняться, украдкой поглядывая на реакцию старосты.Вот он — момент истины! Сейчас Каспбрак разозлится, схватит его за края футболки, с намерениями отмутузить, и, возможно, у него даже получится ударить, но всё закончится весьма плачевно, ведь мистер Фаррелл подоспеет вовремя, чтобы влепить ему выговор, и, возможно, даже назначить наказание.Да, Ричи прекрасно помнил, что вчера они с ребятами решили ограничиться банальным запугиванием и мотанием нервишек выскочке-старосте, но Тозиера так сильно бесил этот Каспбрак, что он резонно подумал, что и наказание ему не повредит.Но все представления Ричи о последующей реакции Каспбрака разбились о жестокую реальность, ведь этот паршивец остановился только ради того, чтобы завязать себе грёбаный шнурок! — Блеф — это не твоё, Тозиер, как и способность включать мозг, — напоследок бросил Каспбрак, вновь возобновляя бег, и оставляя Ричи далеко позади.?Сволочь какая, нет, вы посмотрите на него! Он точно не ебучий робот, у него вообще есть слабые места там, чувства какие?? Тозиер буквально не знал, куда себя деть от пробирающей его ненависти, и буквально готов был взорваться на месте. Поганец ещё и посмел сбежать, забыв послушать, как Ричи просто, но со вкусом, пошлёт его нахер, а может, и ещё куда подальше, Тозиер так и не определился. За все девятнадцать лет жизни, ещё никто и никогда не бесил Ричи так сильно, как этот говнюк Каспбрак! Всё в нём невыносимо сильно раздражало: от его пофигистичного тона, вседозволенности, заумных фразочек, полной невозмутимости, его длинных волос, будь они неладны, до идеального поведения везде и во всём. Тозиер не понимал, как в одном человеке может быть собрано и соединено в кучу всё то, что он так яро ненавидит и презирает. Так ещё эта патлатая зараза умудряется оскорблять его, безобразие!Благодаря бурлящей внутри злобе, Тозиер умудрился пробежать свои десять кругов раньше всех, за что и получил похвалу от мистера Фаррелла. Он совершенно не собирался становиться здесь лучшим, и совершать определённые ?успехи? в этом пансионе, отчего снова рассердился на Каспбрака — это он всё, придурок догадливый.***Завтрак прошёл так быстро, что Ричи даже не успел почувствовать вкус еды и вдоволь насытиться предлагаемым спектром блюд. По столовой плелись сонные уставшие мухи, а за их столом было настолько тихо, что можно было услышать каждый вздох и движение челюстями, ну и звон столовых приборов, естественно.Непоколебимый Каспбрак, как и всегда, сидел в одиночестве в самом дальнем месте, чинно нарезая на кусочки свой омлет, и своевременно переворачивая страницы принесённой им синей книженции. Вновь такой же опрятный, костюмчик приглаженный, а лицо совершенно не выглядело помятым, а искрило бодростью, чего не скажешь об остальных. Будто и не он, вместе со всеми оббегал, казалось, бесконечные круги вокруг пансиона.?Да как, чёрт возьми, придурку этому всё удаётся!?? — недоумевал Ричи, терзая свой мозг неразрешёнными вопросами. Он всё не отводил настойчивого взгляда от Каспбрака, иногда из-за невнимательности промахиваясь вилкой с наколотым омлетом мимо своего приоткрытого рта. Да уж, ранний подъём и не менее ранняя, выматывающая до ужаса, зарядка, имела свои последствия.***Урок этикета проходил настолько скучно и нудно, что Ричи лишь каким-то неведомым чудом удерживал в относительной бодрости остатки своего сознания, дабы позорно не уснуть, ляпнувшись головой о парту. Обводя поплывшим взглядом аудиторию, Тозиер понял, что он тут не один такой уставший и побитый, готовый уснуть в любой момент, если голос преподавательницы станет на полтона ниже, или более убаюкивающим. Прописные истины, которые миссис Шей тщетно пыталась вдолбить в головы учеников, всё проходили как-то мимо, совершенно не усваиваясь и отчаянно не желая запоминаться. Она и сама не была в восторге от своего рода деятельности, и дабы получать хоть какое-то удовольствие от своей скучной, порой, раздражающей работы, любила совершенно внезапно вызывать какого-то ученика, пытаясь подловить его, а после с неким злорадством и удовлетворением следить за тем, как он роет себе могилу невнятными ответами.— Тозиер! Что ты думаешь по этому поводу? Правильно ли поступил этот мужчина? — мерзким, чуть более громким голосом спросила миссис Шей, заставляя Ричи вздрогнуть, подняв на неё совершенно потерянный, ничего не смыслящий взгляд. Он-то уже полчаса как летал в своих беспорядочных мыслях, думая о чём-то далёком и отвлечённом, даже не обращая внимания, а уж тем более не вникая в то, что несёт эта старуха.?Какой мужчина? Куда поступил?? — хрен его знает. Кажется, миссис Шей обрисовывала какую-то ситуацию, и сейчас желала получить от Тозиера вразумительный ответ, а он не то что не вслушивался — даже примерного понятия не имел, о чём это она.— Эмм, — протянул Ричи, испуганно ища помощи хоть у кого-нибудь. Стэн едва слышно зашевелил губами, стараясь подсказать, но у Тозиера в голове крутилось отчаянное: ?Пиздец-пиздец-пиздец?, словно бегущей строкой вырисовываясь на его лбу. — Полагаю, ему следовало встать со своего места, когда ему протягивали руку.Неловкую тишину разрезал уверенный и спокойный голос Каспбрака. Паршивца не только не наказали за то, что он беспардонно вклинился в чужой разговор, но ещё и похвалили за правильный и складный ответ.— Как всегда верно, мистер Каспбрак! — елейным голоском пропела миссис Шей, — Хоть кто-то слушает меня. А Вам, мистер Тозиер, выговор! — сообщила она, тыкая в него своим противным, чуть пухловатым пальцем, — В следующий раз я попросту назначу Вам наказание за пропуск моего урока!— Но я ведь не пропускал! — отчаянно выкрикнул Ричи.— Вы должны присутствовать не только телом, но и мозгом, и слушать то, о чём я рассказываю! — недовольно буркнула миссис Шей, — Ах, да: ещё хоть слово, сказанное без моего разрешения, и Вы получите ещё один выговор, приводящий к наказанию, мистер Тозиер, я предупреждаю! — Да пожалуйста, подавись, мымра!— буркнул Ричи совсем тихо, надеясь, что его никто не услышал. Он поймал обеспокоенный взгляд Бена и кивнул ему, мол, всё в норме.?Бесит. Как же он бесит!? — сетовал Тозиер,прожигая гневным взглядом патлатый затылок всезнающего придурка. ?Специально, что-ли, выводит? Или мстит так за случай на пробежке?? Ричи сжал кулаки, продолжая пялиться на ровную спину Каспбрака. Ну вот кто его просил влезать? Так сильно хотел выпендриться перед всеми?Вдоволь обматерить и обсыпать гневными возгласами старосту, Ричи не дал звонок, который наконец-то прозвенел, оповещая всех о том, что первый урок закончен. Тозиер снова хотел ?поболтать? с Каспбраком, но едва выйдя в коридор вместе с потоком выплывающих из кабинета воспитанников, нигде его не обнаружил. Будто растворился.?Ну и хер с ним!? — со злостью подумал Тозиер, на сей раз выискивая в толпе своих друзей.***Вводное занятие по Реконструкции характера прошло спокойно и без эксцессов. Ричи, конечно, охреневал от того бреда, что втолковывала в их неокрепшие умы мисс Гринович, но если абстрагироваться, и воспринимать всю получаемую информацию за абсурд, то вполне сгодится, да и сама директриса была на удивление спокойна: никаких замечаний, внезапных вопросов, или чего-либо ещё.Однако к следующему уроку Ричи был абсолютно вымотан и совершенно не подготовлен. Часовые лекции отнимали слишком много энергии не только своей длиной, а и объёмом ненужной информации.На следующее занятие, под кодовым названием: ?История?, он плёлся без особого энтузиазма. Ещё хуже было оттого, что на этот раз с ним не будет его друзей, и Ричи останется совершенно один. Впрочем, зайдя в аудиторию, Тозиер был несказанно рад тому факту, что Каспбрака тут не будет. Одним бесячим существом меньше, чем не повод для улыбки?Заняв одно из последних мест, Ричи с интересом уставился на доску, на которой большими и жирными буквами, белесым мелом было выведено одно слово:?Гомосексуальность??Кажется, ничего хорошего ждать не стоит? — подумалось Ричи, однако все его беспокойные мысли разом исчезли, когда в аудиторию вошёл он: красивый, статный, широкоплечий мужчина. Он поприветствовал присутствующих небрежной беглой улыбкой, изящно поправил слегка спавшие на переносицу очки, и облокотился бедром о стол, скрестив руки на груди, изучал обстановку, ожидая, когда же прозвенит звонок.Ричи пытался быть чуть сдержаннее, но он просто не мог налюбоваться этим красавцем: тёмно-синий костюм так идеально облегал и подчёркивал особенно удачные места, а эта лёгкая игривая улыбка и вовсе заставляла сердце Тозиера трепетать и внутренне пищать от восторга. Тозиер был уверен на все сто: если он прикоснётся к нему, то сразу же обожжётся, настолько жаркая и обжигающая энергетика исходила от этого горячего красавца. Чёрт возьми, да он просто мечта! — Приветствую Вас, мои дорогие ученики! С некоторыми я уже знаком, но для новеньких, — мужчина скользнул оценивающим взглядом по Тозиеру, а тот аж вздрогнул, плавясь и упиваясь его вниманием, — Представлюсь. Меня зовут мистер Аарон Никсон.— Мистер Ааорн Никсон… — пролепетал Ричи, мечтательно вздохнув и расплываясь в обожающей улыбке. Перед ним во всей своей эстетической красе стоял он — его идеал, мечта детских грёз и подростковых воображений. Ни один парень, которого Тозиер встречал до этого, ни в какое сравнение ни шёл с мистером Никсоном. Не то чтобы он влюбился, но, чёрт возьми, отрицать не стал, что с первых же секунд, как увидел его — беспощадно запал, подолгу задерживая взгляд на его изящных скулах, точёном подбородке, забавной складочке на лбу, и привлекательных губах, сложенных в лёгкой ненавязчивой улыбке.— Думаю, все уже обратили внимание на доску, и на слово, которое на ней написано. — не дожидаясь утвердительных кивков, мистер Никсон продолжил, — Так вот, я предлагаю Вам сыграть в интерактивную игру: сейчас каждый по-очереди будет подходить, и напишет соответствующую ассоциацию. Первое, что приходит на ум. Вперёд!Начали, как и всегда, с первых парт: парни один за другим выходили к доске, брали в руки мел, и уверенно писали: ?Болезнь?; ?Ошибка?; ?Грех?; ?Боль?; ?Мерзость?; ?Грязь?; ?Обуза?; ?Заблуждение?; ?Опасность?; ?Жестокость?; ?Зло?; ?Насилие?...Мистер Никсон внимательно следил за каждым, и одобрительно кивал, видя, какие ёмкие ассоциации его ученики придумывают к этому слову.А Ричи вообще не смотрел за тем, что сейчас происходит: его взгляд был направлен на Аарона, на его сильне плечи, изредка дёргающийся кадык, и-— Мистер Тозиер?— А? Что? Это я… — встрепенулся Ричи, отчего-то краснея, будто его поймали на чём-то постыдном. Аарон одарил его снисходительной улыбкой, и приглашающим жестом указал на доску.— Ваш черёд. — уведомил он, и Тозиер, кивнув, поплёлся к доске. Едва взяв мел, он наконец обратил внимание на все те гадости, что окружили центральное слово, и поражённо замер, тупо пялясь на это безобразие.— Не знаете, что придумать? — Отчего же… Знаю. — и Ричи, без единых колебаний, с силой надавливая на мел, да так, что он крошился под его натиском, громоздкими буквами написал одно-единственное слово: ?Свобода?.По класу мигом прошёлся шепоток, а мистер Никсон аж напрягся, оттолкнулся от края стола, подходя к наглому ученику слишком близко, зловещей тенью нависая над ним.— Мистер Тозиер… — вкрадчиво начал он, добавляя в голос стальные нотки, — Не желаете ли объяснить?Ричи сглотнул, но тем не менее, смело заглянул в глаза преподавателя, спрятанные под стёклами его больших очков.— Меня попросили охарактеризовать гомосексуальность одним словом, и я выбрал свободу. Это свобода слова, свобода действий и чувств, свобода любви, свобо-— Довольно! — раздражённо выпалил мистер Никсон, резким взмахом руки урвав речь Тозиера. — То, что Вы сейчас перечислили, никоим образом не относится к этому слову. Это осквернение наших ценностей, зло, с которым мы боремся!С каждым резким высказыванием, слетающих с губ мистера Никсона, вместе с его брюзжащей во все стороны слюной, он опускался в глазах Ричи всё ниже и ниже. Странное чувство — обрести живой пример своего идеала, и почти сразу же в нём разочароваться, настолько сильно, что теперь аж противно было смотреть, не то что вникать в суть того, что Аарон так пылко пытался доказать.— Это тяжкое бремя и невыносимый позор, от которого мы рано или поздно избавимся навсегда! Сотрём с лица земли, как и всё, что связано с этим мерзким словом и людьми, которые себя причисляют к этой… группировке! — злорадно, будто упиваясь своими же вдохновенными речами, декламировал мистер Никсон, с горящими от злобы и возбуждения глазами глядя на притихшего Тозиера.— А что насчёт искусства?— Причём здесь-— Неужели Вы не знали? Линкольн, да Винчи, Уайльд, Уорхол, Диор? Все они были геями, и это лишь малая часть знаменитостей! Янссон, Кало, Рузвельт, Кроуфорд — лесбиянки. Что же, из-за их ориентации Вы будете отвергать их творения, их вклад в культуру? Вычеркните их из мировой истории, и будете игнорировать, будто и не было? По-Вашему, это правильно?Ричи видел, как лицо мистера Никсона стремительно вытягивается и меняет свой естественный окрас: от бледного, до розоватого; от ярко-красного, до почти багрового оттенка. — Ваша болезнь прогрессирует и затуманивает Вам разум, мистер Тозиер. — чётко по слогам отчеканил Никсон, явно из последних сил сдерживая себя, чтобы не разразиться гневной тирадой. К чему тратить время на споры с больным человеком? — Я обязательно сообщу нашей директрисе о Вашем ухудшившимся состоянии.— Да не болен я! — выкрикнул Ричи. Подобные слова срабатывали для него как некий триггер: он сразу начинал беситься и злиться, и уж точно не способен был удержать рот на замке, выслушивая в свой адрес подобный бред, — Единственный, кто тут действительно болен — так это Вы! — смело добавил Тозиер, заставляя мистера Никсона раскрыть от шока рот, а его брови взметнуться вверх.— Немедленно извинитесь!— За что? За правду? — За клевету! — Чистейшая правда, мистер Никсон. Хотите ещё? Вы — глупый, самовлюблённый самодур, а своими глупыми гомофобными речами Вы лишь понижаете свой авторитет в моих глазах. — Ричи, вдохновлённый своей небывалой храбростью, готов был втоптать в грязь мистера Никсона.— Наказание, мистер Тозиер! — будто вспомнив о своей власти, и единственным, в данный момент, способом обороны, выкрикнул Аарон, после с облегчением добавляя: — За оскорбление преподавателя, непослушание и за нездоровую пропаганду!— Ну и пожалуйста! Пошли вы все нахер вместе со своими гомофобными высказываниями! — Ричи развернулся, швырнул на пол раздробленный в пыль мел, и демонстративно вышел из аудитории. Плевать уже на всё. Сколько ему тут угрожали наказаниями, и он, в конце-концов, таки схлопотал его. Ну и чёрт с ним! Здесь по-другому, видимо, просто невозможно!Он хотел пропустить оставшийся психоанализ и вообще не являться на двухчасовой киномарафон, но банда ?66?, едва узнав о том, что Ричи назначили наказание, едва ли не силой тащила его на занятие к мисс Прейер.— Ричи, поверь, будет ещё хуже! — Жизнь своя не дорога, идиот!? Повыёбывался, и хватит!— Возьми себя в руки, Ричи, ну же!— Не строй из себя гордого придурка. Их слова отрезвляли, в них Ричи ощущал какую-никакую, но... поддержку, и в итоге он, хоть и нехотя, но отсидел положенный час на психоанализе, мужественно вытерпел просмотр нуднейшего и бездарно-снятого фильма, и сейчас, сидя с друзьями за столом и дожёвывая свой ужин, вместе со съеденной пищей переваривал сегодняшний день.Спустя какое-то время, когда парни уже собирались возвращаться в свою комнату, к их столу совершенно беззвучно подплыла мисс Гринович.— Мистер Тозиер, прошу, задержитесь.Ричи переглянулся с ребятами, и кивнул. Те мысленно пожелали ему удачи, и спешно засобирались вон, избегая пристальных взглядов директрисы. И без лишних слов понятно, что до неё уже дошла информация о похабном поведении Тозиера на уроке истории, и сейчас она готова выплеснуть на него весь свой праведный гнев и всё-таки озвучить его грядущее наказание.С появлением директрисы, столовая опустела слишком быстро и стремительно, в итоге оставляя Ричи один на один с этой гадюкой.— Что же, поздравляю Вас, мистер Тозиер, это абсолютный рекорд — заполучить наказание в первый учебный день. Тозиер лишь понуро кивнул, мысленно призывая эту женщину поменьше злорадствовать, и наконец огласить его личный приговор.— Всё же мы здесь не изверги, — на это заявление Ричи беззвучно прыснул, едва сдержавшись, чтобы не сделать это вслух, — Мы помогаем заблудшим душам мальчишек обрести себя, свой покой и указать их истинное место в этой жизни. Мы воспитываем их, воспитаем и Вас. Наказание — это лишь профилактика, способ тщательно обдумать совершённые неверные поступки, и в следующий раз вести себя более грамотно, Вы так не считаете?Впрочем, заданный вопрос не требовал ответа, потому что мисс Гринович почти сразу продолжила свою речь:— Теперь к сути: обдумывать своё поведение Вы будете здесь, в этой столовой, пока будете мыть грязную посуду, полы, и чистить от крох столы. Думаю, этого будет достаточно для Вашего первого наказания.Ричи подумал, что ему повезло. На самом деле, надеялся он на куда худшую учесть, однако обрадовался он слишком рано.— Помимо Вас я слежу ещё более чем за сотней воспитанников, и у меня совершенно нет времени наблюдать за тем, насколько качественно и упорно Вы отбываете своё наказание, поэтому… — она выдержала довольно долгую, почти театральную, паузу, развернувшись ко входу, и слегка улыбнулась. — Вас будет курировать мой помощник. Пока Ричи медленно поворачивался вслед за мисс Гринович, он молил всех существующих и несуществующих Богов о том, чтобы этим ?помощником? не оказался тот, о ком он практически сразу подумал, и чей образ незамедлительно всплыл в голове. В конце-концов, во власти директрисы не может быть один-единственный...Вашу ж мать!Ричи таки развернулся, с вытаращенными от шока глазами глядя на Каспбрака. Нет, он скоро ему в кошмарах являться будет, дразня Тозиера своим каменным хлебальником. — Вы… издеваетесь надо мной? — жалобно спросил Ричи.— Не выдумывайте, с чего такие мысли?— Да почему именно этот!? — взъерепенился Ричи, не желая даже смотреть в сторону этого нахала, — Уберите от меня Вашего жополиза!— Я бы попросила, мистер Тозиер, прикусить Ваш поганый язык, если не хотите заработать наказание ещё и на завтра. — голос мисс Гринович предупреждающе дрогнул.Ричи закатил глаза. Как же его задолбали эти вечные угрозы. Все, кому не лень, об этом обмолвились по нескольку раз, а по итогу это оказалось лишь незначительным ?пшиком?. Уборка объедков после сытного ужина, может, оказалась и не самым приятным занятием, но уж точно не чем-то ужасным или смертельным. Тозиер только одного понять не мог — неужели все готовы послушно ходить на все занятия, не сквернословить и выполнять всё, что только попросят старшие, лишь бы не марать руки?— Неужели в этом дурацком пансионе нет никого другого, кто мог бы проконтролировать мою работу? — Ричи отчаянно не желал сдаваться. Ещё один мучительный сеанс молчания и взаимных оскорблений с этим придурком он выдержать не в состоянии. Ну не второй же день подряд!— Не в Ваших интересах мне перечить, мистер Тозиер. — директриса, как и всегда, была непоколебима, — Обжалованию решение не подлежит, — поставив жирную точку в этом, не приносящем особого смысла, разговоре, женщина, развернувшись на каблуках, поспешила покинуть едва пустую столовую, с трудом сдерживая себя и свою ухмылку. Быть может, она безумна, но слепа, особенно, когда этих глаз по всему пансиону у неё так много. И именно поэтому она так ярко уловила зарождающуюся ненависть между этими двумя, именно поэтому попросила Эдди покрасить мальчишке волосы, и это возымело эффект, так ещё и какой! Быть может, придуманный ею метод странный, до ужаса нелогичный, но мисс Гринович любила эксперименты, особые эксперименты, и решила воспользоваться этой зародившейся неприязнью, заставив Ричарда Тозиера возненавидеть Эдварда Каспбрака настолько сильно, чтобы эта ненависть в конечном итоге распространилось на всех парней. Чтобы от их вида его начинало воротить, а из этой самой ненависти к своему полу впоследствии смогла разродится любовь к женщинам, появится тяга к положительным эмоциям, жажда нежности и ласки, которую может дать только представительница противоположного пола. В Эдди мисс Гринович не сомневалась — он был и остаётся её лучшим учеником, её идеальным творением, и он уж точно способен заставить себя возненавидеть, даже не желая этого, такой вот у него характер. Когда директриса ушла, Каспбрак медленно развернулся к Тозиеру, и впервые на его лице отразилась хоть какая-то эмоция — оскал, а Ричи в этом оскале будто прочёл: ?Доигрался, придурок!??— Ну что, Золушка, приступай. Грязные тарелки не ждут! Тозиер начинал вскипать как электронный чайник и краснеть от пробирающей до мозга костей злости. Отлично! Просто прекрасно! Теперь он ещё и Золушка. Это наказание обещает быть о-о-о-чень долгим.