Часть 2 (1/1)

В течение следующих нескольких дней я успел окончательно выйти из состояния овоща, начать вставать и даже исследовал свою тюрьму. В моем распоряжении оказалась не одна больничная палата, как я думал изначально, а блок из двух комнат — в одной стояла моя больничная кровать (Шерон пообещала, что ее скоро заменят на что-то более ?домашнее?), а во второй, выходящей на заваленную снегом террасу, оказался пустой рабочий стол, небольшой диванчик, телевизор и даже чайник с микроволновкой. Можно сказать, условия отеля, только входная дверь в блок — бронированная и на кодовом замке. И терраса выходит в обнесенный забором двор, а за забором — лес. И приносящие еду барышни улыбаются, желают доброго времени суток и ни слова больше, как их ни спрашивай.Беседы со мной вела только Шерон, и в один из своих приходов ко мне она назвала дату – 13 декабря. Я действительно пролежал в коме больше месяца. И что меня больше всего удивляло, знакомой ломки, прихода которой я так боялся, я больше не испытывал. На вопрос об этом психолог загадочно улыбнулась и сообщила, что здесь хорошие врачи, а я успешно прошел лечение от наркотической зависимости.Итак, вопрос ориентировки во времени был решен, а вот с пространством, точнее, местом, где я находился, было сложнее: Шерон дважды уклонилась от ответа. Но по снегу на террасе я сразу предположил, что вероятнее всего, я на Восточном побережье. В тот же вечер моя догадка подтвердилась: в новостях обсуждались обильные снегопады, обрушившиеся на Нью-Джерси.Мои книги и заметки привезли в трех коробках на пятый день моего пребывания в сознании. Особенно меня обрадовала папка, в которой были аккуратно снятые со стены моего дома вырезки, а схема, в которую они были объединены, была сфотографирована несколько раз — так, чтобы я мог рассмотреть ее в деталях. Шерон, кивнув в сторону этой папки, предложила мне без стеснения воспользоваться любой удобной стеной в моем убежище, и я последовал ее совету, за пару часов не только восстановив схему, но и усовершенствовав ее.Голова работала отлично — хоть какая-то радость. Еще через день мне принесли компьютер и даже наладили выход в интернет. Правда, отправить почту или общаться в ICQ я не мог — тюремный набор возможностей, как я ехидно сообщил зашедшей ко мне в тот вечер Шерон. Психолог проигнорировала явный вызов с моей стороны и мягко возразила:– Мы вас прячем, а не ограничиваем вашу свободу, Майк.– Надо же! А ощущения одинаковые, – фыркнул я и уткнулся в справочник, который листал.Изложение моей стратегии для Ланье заняло неделю. Я предложил несколько вариантов разной степени экстремальности: от давления фактами безопасности и инновационности конструкции шприцев до крайней меры отчаяния — забомбить минздрав исками родственников умерших медработников, как я пригрозил Прайсу в последнюю ночь своей прежней жизни. Я расписал буквально каждый шаг по каждому из вариантов и даже не поленился сделать предварительный расчет стоимости перехода всей системы здравоохранения США на безопасные шприцы. Теперь Ланье было из чего выбрать, и Шерон пообещала повлиять на него через ?консультанта из отдела по борьбе с коррупцией?, который должен был представить адвокату мои наработки под видом своих собственных.Лишь закончив свою работу я понял, что выполнил ее полностью, не прибегая к помощи стимуляторов. Кажется, Шерон не соврала — здесь действительно отличные врачи, и зависимость от наркотиков больше не висит надо мной. Но если ломка действительно полностью исчезла и меня это только радовало, то одиночество, которого я панически боялся раньше, никуда не делось, и даже стало еще сильнее. Сделав свою работу, я оказался предоставлен сам себе, и меня пугало это. Напрочь исчез сон, каждую ночь в голову лезли мысли, от которых я теперь никак не мог скрыться — последнюю возможность впасть в беспамятство у меня отобрали.– Скажите, Шерон, а когда я… когда меня нашли я был один? – в один из дней я наконец решился задать психологу волновавший меня вопрос. Не то чтобы меня так уж беспокоила судьба ?секстерапевта? Николь Моррис. Меня скорее терзало подозрение, что она могла быть причастна к тому, что со мной произошло.– Когда вас нашли, вы были в одиночестве. Но мы знаем, что с вами в последние недели жила девушка, проститутка по имени Николь. Она объявлена в розыск, но пока что безрезультатно.– Она из людей Прайса? Это она меня…– Вряд ли, Майк. Вы с ней употребляли героин, да — его мы обнаружили в вашей крови в количестве достаточном, чтобы впасть в коматозное состояние. Но кроме него мы нашли другой наркотик, его обычно применяют спецслужбы, стандартным оборудованием в лабораториях больниц он не выявляется. Скорее всего, Николь, увидев что вы не дышите, испугалась, и убежала, прихватив свои вещи. А уже потом вам сделали инъекцию ваши убийцыЯ выдохнул с облегчением, настолько явным, что его заметила даже Шерон.– Это из-за Николь вы перестали спать?– А что, это так заметно?– У вас темные круги под глазами и усталый вид.– Нет. Точнее… Я просто не хотел бы узнать, что она оказалась человеком этого подонка. Ничего более. Я не был влюблен в нее, если вы об этом.– Я вас поняла, Майк. Я попрошу врача назначить вам хорошее снотворное.