Поле Аккермана (1/1)

1. Запись в?дневнике Чарли Кина10.06.08.Мне дико, до?одури хотелось с?кем-нибудь поговорить. С?друзьями, коллегами. Позвонить и?говорить, говорить, говорить в?трубку, пока они не?сочтут меня пьяным или сумасшедшим. Последнее было?бы?забавно, учитывая, что я?сам врач. Впрочем, у?каждого психиатра в?определенный момент появляется свой психиатр, так что и?кандидатуру доктора Флеминга я?тоже рассматривал. Даже нашел его номер в?телефоне… Но?вовремя одумался. Вспомнил, как сам попал на?поле Аккермана, и?понял, что это заразно. Это страшный вирус. И?я?не?готов заразить кого-нибудь?еще. Все-таки главное в?клятве Гиппократа: ?Не навреди!?. Если?бы?я?рассказал кому-то, то?как раз это правило и?нарушил?бы.?Хотя это глупый аргумент. Джонни Бонсейнта, тоже врача между прочим, он?не?остановил. Меня, наверное, тоже не?остановит в?определенный момент. Просто я?до?него еще не?дошел…Я все-таки позвонил. Набрал номер единственного человека, который мог мне помочь. Я?позвонил отцу и?получил совет купить блокнот, где мог?бы?потом описать все случившееся. Ну, когда все закончится. Он?так и?сказал: ?Когда все закончится, Чарли?. Это вселило в?меня некоторую уверенность. В?смысле, что это действительно может закончиться как-то иначе, чем у?Бонсейнтов. После падения с?моста мне?бы?понадобился закрытый гроб, а?не?блокнот.В общем, я?остановился у?небольшого магазинчика, стоявшего здесь со?времен моего детства. Мы?с?Джонни и?Шейлой заскакивали сюда за?какой-то мелочевкой, которая может понадобиться только детям. Здесь я?купил дорогущий блокнот, в?котором пишу сейчас. Немного странно выводить ручкой буквы на?бумаге. Я?привык набирать все на?компьютере, но, если отец сказал, пиши в?блокноте, Чарли, значит, надо писать в?блокноте. Бумага плотная, чернила ложатся ровно, буквы даже кажутся красивыми, несмотря на?то, что почерк у?меня ужасающий, как у?большинства врачей. Мне, в?общем-то, было все равно, каким будет блокнот, лишь?бы?его цена состояла из?четных чисел. Из-за этого требования мне и?пришлось выбрать недешевый вариант в?тяжелой кожаной обложке. Даже не?знаю, откуда такой взялся в?этом магазине. Они друг другу не?соответствовали. В?принципе, я?мог?бы?потом купить какой-нибудь другой, попроще, когда действительно?бы?все закончилось, но?папа сказал, что его надо купить прямо сейчас и?в?тот момент я?просто не?нашел в?себе сил сопротивляться. Слишком много усилий приходилось тратить на?другие вещи.Ладно, плевать на?стоимость блокнота. Не?дороже жизни?же, честное слово! Он?нужен мне лишь для того, чтобы понять, что произошло. Может быть, понять?— слишком сильное слово. Скорее, не?понять, а?отсчитать действия. Заставить себя осознать?их.?Эта пучина может очень быстро поглотить, если ей?позволить. Отец сказал, что записывать все?— это хорошо. Правильно. А?мне нужны сейчас правильные вещи, хватило уже того, что я?вляпался.Черт… Как?же?я?вляпался! ..*Когда я?прочел записи Джонни об?Н.?и?письма Шейлы, то?почувствовал что-то знакомое. Дежавю. Бывает такое: ощущаешь, что тебе что-то известно, но, если сосредотачиваешься, оно ускользает, словно и?не?было. И?чем больше думаешь, тем отчетливее понимаешь, что не?сможешь поймать утекающее чувство. Будто об?стенку головой долбишься. Я?вот подолбился так и?плюнул. Решил, что вспомнилась какая-нибудь фигня. Ну?мало?ли?в?детстве происходит вещей, которые тогда кажутся значительными, а?на?деле фигня фигней. По?какой-то причине я?был уверен, что воспоминание это было связано с?детством. Теперь-то я?понимаю, что надо было вспомнить. Надо было! И?если?бы?я?это сделал, то?не?влип?бы.?Но?в?том-то и?дело с?подобными воспоминаниями?— пока не?найдется что-то, что вытолкнет их?из?недр памяти, будешь мучиться, но?вспомнить не?сможешь.Я купил блокнот и?поехал к?дому родителей. А?ведь я?собирался быстро заскочить на?поле Аккермана и?убедиться, что все эти дурацкие исчезающие камни из?записей Джонни?— всего лишь плод больного воображения его пациента?Н.?Ну?поддался доктор, принял страдания клиента слишком близко к?сердцу. Издержки профессии. С?кем не?бывает? Конечно, все осложнялось?тем, что сначала?Н., потом сам Джонни Бонсейнт, а?затем и?его сестра Шейла Леклер покончили с?собой. Мне всегда казалось, что психиатр уж?сможет заметить за?собой такие опасные позывы. Или?нет? Но, в?общем, суть не?в?этом. Я?же?тогда еще ничего не?знал, поэтому думал сделать все быстро: осмотреть поле, мост, расспросить родственников или найти каких-нибудь очевидцев происходившего, и?все это время прожить в?мотеле, а?не?заезжать в?дом, где провел свое детство! Своей секретарше Крисси я?написал, что соберу материал для новой программы.Как стремительно все изменилось после поля Аккермана.После звонка отцу и?покупки блокнота, всю дорогу к?родителям я?считал деревья по?правой стороне улицы. Если Джонни или его пациент?Н.?поначалу еще думали, что совершают глупости своими бесконечными пересчитываниями предметов или попытками раскладывать все уравновешенно, то?я?точно знал, что надо делать. И?собирался следовать этим правилам. Счет. Прикосновения. Размещение. Так, кажется, это назвал?Н.?По?крайней мере, пока не?найду способа выпутаться из?этого дерьма. Если завтра я?опять поеду на?поле Аккермана, то?снова буду считать деревья, только на?этот раз с?другой стороны дороги. И?до?тех?пор, пока все не?решится, моя жизнь будет состоять из?этого счета.*Если кто-то спросит меня, почему?же?я, весь такой продуманный и?знающий, умудрился все-таки влипнуть, то?я?отвечу, что, наверное, с?годами стал слишком эмоциональным. Смерть?— два самоубийства?— Джонни и?Шейлы Бонсейнтов произвела на?меня жуткое впечатление. Как-то раз у?меня была программа о?самоубийцах, но?тогда мне казалось, что все это далеко от?меня, это не?может произойти ни?с?кем из?моих знакомых. И?вот?— друзья детства. Друг за?другом. С?одного и?того?же?моста. ?Убей-мост?, как я?называл когда-то, смеясь, мост Бейл-Роуд. Теперь уже не?смешно. ?Продуманный и?знающий??— это я?сейчас такой, после поля Аккермана и?после того, что вспомнил об?этом месте из?детства, а?еще несколько дней назад… Да?что?там! За?несколько часов до?посещения этой дыры я?даже соотнести с?Бонсейнтами не?мог?то, что знал лет с?десяти, а?может, и?раньше.*Я добрался до?холма Аккермана вечером?и, проигнорировав предупреждение о?частной собственности (только подумал, что Джонни и?Шейла тоже, наверняка, не?обратили на?него внимания), поехал дальше. Туда вела грунтовая дорога. Она не?была отмечена ни?на?одной карте, но?по?записям?Н.?я?точно знал, где она находилась. Он?говорил, что хотел развернуться, но?у?него не?было такой возможности из-за наваленных на?дорогу деревьев. У?меня?же?шанс послать все подальше и?развернуться?был, только я?не?собирался им?воспользоваться. У?меня даже ни?единой мысли на?этот счет не?появилось. Я?должен был добраться до?поля Аккермана. Сквозь опущенное окно я?чувствовал тяжелый прелый запах. Так пахнет в?старых лесах. Похоже, что деревья на?этом холме не?были посажены людьми, они распространялись сами по?себе?— побегами от?длинных корней, семенами, то?есть естественным путем. Мне вспомнилось определение, которое дал этому запаху?Н.?Древний запах. Именно?так, подумал?я.?Любой другой эпитет не?мог?бы?настолько точно описать, что я?чувствовал, вдыхая аромат никогда не?убираемых листьев и?полусгнивших упавших деревьев.Когда я?добрался до?поля на?вершине холма, солнце уже готовилось скатиться за?горизонт. Н.?был прав: вид на?Андроскоггин отсюда открывался сногсшибательный. Река была прекрасна в?любое время года, но?этим тихим июньским вечером она выглядела просто грандиозно. ?Нетронутая природа??— именно это банальное сочетание пришло мне в?голову, когда я?посмотрел сверху на?Андроскоггин. Даже видневшийся на?далеком изгибе мост?— явное творение рук человека?— не?нарушал этой нетронутости, а?как будто дополнял?ее: я?смотрел на?него всего лишь пару минут, но?у?меня сложилось впечатление, что не?только за?это время, но?и?вообще никогда и?никто не?пользуется этим мостом. Он?располагался на?неизвестной дороге, ведущей в?неизведанные дали. Я?набирал полную грудь душистого?— древнего?— воздуха и?медленно выдыхал?его, чувствуя, как голова начинает чуть кружиться от?переизбытка кислорода.Река вилась до?самого горизонта среди лесистых холмов. Зеленые днем, сейчас, под заходящим солнцем, они стали более темными, с?болотистыми оттенками, но?это ничуть их?не?портило. На?Андроскоггин кое-где начинал наползать туман, придавая пейзажу сверхъестественную красоту и?в?тоже время делая его безумно настоящим. Иногда я?ловил себя на?мысли, что городские ландшафты кажутся мне нереальными, несмотря на?всю их?приземленность. А?вот холмы с?обтекающей их?рекой, по?которой расползаются клочья тумана, представлялись мне самыми естественными. Я?стоял и?завороженно смотрел на?все?это, совершенно забыв, зачем приехал сюда. Набежал легкий ветерок, он?прогулялся по?высокой траве, и?та?будто вся пошла волнами. Я?чувствовал, как она касается моих брюк то?с?одной стороны, то?с?другой, когда ветер менял направление, казалось, будто я?иду по?настоящему морю. Это ощущение усугублялось?тем, что туман, добравшийся уже до?поля Аккермана, сделал мои штаны до?колен влажными.Я целиком был поглощен этим чувствами, когда наконец обратил внимание на?один из?двух самых высоких камней. Потом заметил и?остальные шесть. Некоторые из?них возвышались над травой, другие лишь угадывались среди?нее. Всего их?— высоких и?низких?— было восемь. Я?понял, что это те?самые камни, о?которых рассказывал?Н.?и?писали Джонни с?Шейлой. Других, настолько заметных и?выстроенных неровным кругом, здесь и?не?было. Восемь камней. Они словно выросли из-под земли.Восемь.?Хорошее число?,?— раздалось в?моей голове, и?голос этот не?принадлежал ни?Н., которого я?слышал в?записях Джонни, ни?самому Джонни, ни?его сестре. Я?замер, остолбенело осознавая, что этот голос принадлежит моему отцу. Генри Кину, Мистеру Сделай-Все-Дважды,?— как звали его друзья. Чертову Счетоводу, как иногда в?сердцах звала его моя мать, Оливия, когда ее?доставало его требование постоянно пересчитывать книги на?полках. Но?она пересчитывала. И?все мы?— я?и?две мои сестры. Удивительно, что родители не?завели еще одного ребенка или не?остановились на?моих сестрах. Все-таки три?— это не?два и?не?четыре. Эти воспоминания навалились неожиданно. Мне было лет восемь, когда отца так звали. Я?тогда не?понимал, почему люди вокруг смеялись, когда видели, как он?считает все подряд, касается всего, заказывает нам гамбургер, только если его цена состоит из?четных чисел. Помню, как его бесили дурацкие цены, заканчивающиеся на?девяносто девять центов. Он?не?мог купить ничего из?этого. Потом вдруг все прошло, он?стал просто Генри Кином, мужем Оливии?Кин, отцом Элис, Даны и?Чарли Кинов. Я?потряс головой, не?то?для того, чтобы избавиться от?наваждения, не?то?для того, чтобы ?встряхнуть? память, вызывая новые воспоминания, которые, как я?понял были связаны с?происходившим со?мной сейчас.?Восемь?— хорошее число,?— опять услышал?я.?— Шестнадцать?— еще лучше. Запомни, Чарли. А?вообще, любое число хорошее, кроме…?— отец оглядывался по?сторонам, касался лежащих на?столе журналов (четное количество) и?выстроенных по?диагонали чашек (тоже четное число) ?и, понизив голос, словно не?хотел, чтобы его услышал кто-то другой, продолжал:?— Кроме девятнадцати?.Я не?только слышал все?это, но?и?видел настолько отчетливо, словно это все происходило не?в?моей памяти, а?вокруг меня. Я?горько усмехнулся: надо?же, какие финты может выкинуть подсознание. Об?отце я?вспоминал редко. Наверное, только по?праздникам, когда приходилось звонить, поздравлять и?врать, что приехать не?смогу?— работа. Однако я?зацепился за?эту фразу и?за?эти восемь камней. Они упоминались в?записях и?Н., и?Джонни, и?Шейлы. Камни, которых было не?то?семь, не?то?восемь…?Пересчитали??— мне вспомнился еще один странный монолог отца, эти воспоминания врезались в?меня, будто ножи, даже ощущения от?них были болезненные: я?чувствовал, как они скребутся под черепной коробкой и?как вызывают все новые и?новые.?— Тогда пересчитайте еще?раз. Если ничего не?изменилось?— вам повезло. Если число стало меньше на?единичку, считайте снова. Если это не?помогает, ощупайте?то, что считаете. Добейтесь, чтобы предметов стало четное количество. Только это может вас спасти?.Я словно спал наяву. Отец стоял рядом со?мной, высокая трава обнимала его ноги, а?слева от?него каменными пальцами торчали из?нее валуны. Реальные и?камни из?моих воспоминаний накладывались друг на?друга. Я?вспомнил, как папа говорил все это мне и?моим старшим сестрам Элис и?Дане. Я?нахмурился и?взглянул вправо. Там должен был расти орешник. Почему-то я?был в?этом уверен. Отец сажал эти кусты по?два рядом. Мы?с?сестрами таскали саженцы из?машины. Элис боялась запачкать новые ботинки. И?в?конце концов она все-таки уронила на?них ком грязи, а?когда попыталась стряхнуть, только размазала. Всю обратную дорогу домой она бросала на?отца сердитые взгляды. По?ее?мнению, если?бы?ему не?захотелось сажать эти долбанные (?долбанные??— только Элис, как самая старшая из?нас, произносила это слово вслух, мы?с?Даной каждый раз краснели) кусты, ее?прекрасные новые ботиночки остались?бы?чистыми. Орешники. По?два в?одну яму… Видения памяти пропали, но?кусты… Они и?сейчас росли?там, только выше стали и?толще.Я сглотнул. Я?уже бывал?тут. Именно здесь двадцать лет назад папа говорил?нам, что все надо считать. Именно здесь он?показывал нам восемь камней. ЭТИ восемь камней. Мы?считали их?и?ощупывали.Именно здесь он?показал?нам, что бывает, если камней становится семь…—?Твою мать…?— в?шоке прошептал?я.?Перед глазами у?меня все поплыло. Я?только-только почувствовал прикосновение памяти, где хранилась информация о?том, что бывает, когда камней становится семь, но?мне уже заранее было страшно. Словно смотришь фильм ужасов и?слышишь тревожную музыку, которая намекает, что сейчас, вот прямо за?этим поворотом дороги, что-то случится, готовься. Но?я?не?хотел готовиться! Я?хотел, чтобы?эта, образно выражаясь, ?музыка?, заткнулась!Но все было неизбежно. Я?ничего не?смог?бы?поделать. Я?воззрился на?стоящие кругом камни и?судорожно принялся их?пересчитывать, в?общем-то, уже зная итог.Один, три, пять, шесть, семь… Где?же?восьмой? Был?же?восьмой! Мне показалось, что я?в?бессилии застонал.?Если видите восемь камней, то?разворачивайтесь и?уходите. Не?смейте оборачиваться, если не?хотите начать все сначала!??— рявкнул голос отца в?моей памяти.—?Ты?припозднился, папочка…?— выдохнул я?и?на?какое-то мгновение подумал, что могу уйти. Вот просто наплевать на?все и?уйти. Считать камни? Хрень какая! Бессмысленная фигня! Зажмурюсь сейчас и?уйду… Но?где-то в?глубине моей памяти сидело воспоминание о?том, что бывает, когда камней становится семь. Я?боялся прикоснуться к?нему.А еще я?чувствовал, что это будет безответственно, если уйду сейчас. То, что вбито в?голову в?детстве, сложно побороть секундным желанием. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь! Семь! Ну?давай?же, восьмой, давай! Я?верю в?тебя! В?твое существование, в?твою защиту!Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Ну?же!Я переводил взгляд с?одного камня на?другой, замечая, как они меняются. Н.?казалось, что он?видел на?них лица людей. Я?видел змей. Возможно, как говорил?Н., искаженные человеческие лица на?камнях действительно пугали, потому что мы?хорошо знаем людей, но?мне хватало и?этих рептилий. Я?видел, как они свивались в?клубок, то?тут, то?там между перекрученных тел возникали головы, которые поглядывали на?меня, словно примеряясь, как лучше накинуться. Некоторые открывали свои пасти и?оттуда показывались тонкие раздвоенные языки, похожие на?двухголовых змеенышей. Их?было столько, что мне начало казаться, будто у?каменных змей нет хвостов, вместо них?— тоже головы. Эти уродства и?бесконечное копошение извивающихся тел гипнотизировали меня. Я?не?мог оторваться от?разглядывания?их, а?они не?переставали двигаться. Я?был уверен, что еще немного, и?они расползутся по?высокой траве бесконечными черно-серыми потоками. Я?помнил слова отца о?прикосновениях, но?сейчас уже не?был способен дотронуться до?камней, а?когда представил теряющихся в?траве змей с?языками в?виде двухголовых змеенышей, понял, что даже с?места сдвинуться не?смогу. Мне оставался только счет, и?я?знал, что должен продолжать считать, пока не?добьюсь восьми камней.В центре круга появилась черная точка. Маленькое облачко, которое можно было?бы?принять за?тень от?нашедшей на?солнце тучи или мусоринку, попавшую в?глаз. Только я?знал, что это не?так. Солнце словно не?садилось за?горизонт, а?размазывалось по?нему, расплываясь в?узкую огненную полосу. Холмы, покрытые зелеными лесами, начинали чернеть. Еще немного и?поле Аккермана погрузится в?темноту. Если еще несколько минут назад я?восхищался?тем, что попал в?край нетронутой природы, то?сейчас я?бы?все отдал за?горящий фонарь, а?еще лучше?— прожектор, высвечивающий круг из?камней. Может быть, в?его ровном электрическом свете я?бы?понял, что черное облачко мне всего лишь привиделось. Я?бы?посмеялся над собственными воспоминаниями и?воображением.Но я?не?знал, что?бы?сделал, если в?желтом зареве прожектора чернота в?середине круга стала?бы?только темнее. Сейчас у?меня оставался хоть какой-то шанс свалить все на?фантазию, а?тогда?бы?никакого шанса не?было.Впрочем, кому я?вру? У?меня и?сейчас не?было ни?единой возможности сделать?это. Черное облако было реальным, как и?восьмой камень, который я?никак не?мог увидеть. А?еще реальным было?то, что вылезает из?этого облачка, если позволить ему стать больше. Отец нам показывал… Именно здесь, на?поле Аккермана, много лет назад. Так много, что я?и?думать об?этом перестал. А?если и?не?перестал, то?убедил себя, что ничего этого не?существовало, просто игра детского воображения…Я застонал, а?может быть, даже всхлипнул. Надо?же?было так вляпаться! Я?бы?мог обвинить Джонни или Шейлу, или того пациента?Н., но?не?делал этого. Они не?могли противиться силе, которая засела на?поле Аккермана. Она все равно найдет новую жертву. Меня, например. Винить в?этом я?мог только себя. Отец ведь сделал?все, чтобы жертвами мы?не?стали. А?мы?выросли и?забыли. Конечно! Типа научились думать сами, своей головой. Я?опять принялся лихорадочно пересчитывать камни.Солнце неуклонно исчезало. Вскоре остались лишь несколько лучей, растекающихся по?красному небу. Вокруг темнело, а?чернота внутри круга выделялась все отчетливее. Еще чуть-чуть и?оттуда что-нибудь полезет, как тогда, в?детстве. Если?бы?отец не?загнал это обратно… До?одури хотелось зажмуриться, как тогда, девятнадцать лет назад. Но?тогда рядом был папа, а?сейчас только я?и?никого, кто?бы?мог сделать все вместо меня. Я?судорожно принялся ощупывать карманы. Должно?же?быть что-нибудь… Отец рассказывал, как добиться восьмого камня, если собственная убежденность в?его существовании дает сбой. Интересно, где сидели все эти воспоминания девятнадцать?лет?Долго искать не?пришлось. В?нагрудном кармане лежали солнечные очки. Я?собирался их?выложить в?машине, потому что глупо носить вечером темные очки, но?забыл. Спасибо, Боже, что у?меня так фигово с?памятью. Надев их?на?нос, я?приступил к?особому, заученному в?детстве, ритуалу: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь?— снимаю очки?— один, два, три, четыре, пять, шесть, семь?— надеваю?— один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь?— снимаю?— один, два, три, четыре, пять, шесть, семь?— ПРОЯВЛЯЙСЯ?ЖЕ!?— надеваю?— один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь?— снимаю, Господи, пожалуйста, пусть он?останется…?— один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…Восемь!Вижу этот восьмой камень. Вижу тебя, мелкий засранец!Обычный камень?— черно-серый в?сумерках. Никаких змей, которые?бы?хотели расползтись по?траве. Наверное, теперь я?бы?даже смог подойти к?камням и?ощупать?их, чтобы закрепить свой успех. Темное облачко в?круге растворилось в?воздухе, но?я?знал, что оно лишь притаилось и?ждет, когда я?опять напортачу… Я?чувствовал себя изможденным, сил на?то, чтобы подойти к?камням и?прикоснуться к?ним, у?меня просто не?было.К машине я?шел не?оборачиваясь.Было тяжело. Каждый шаг давался с?трудом. Мышцы шеи ныли от?перенапряжения. Я?боялся расслабить их?хоть на?мгновение, полностью уверенный, что сразу?же?обернусь и?увижу семь камней вместо восьми. А?еще увижу широкий оскал твари, лезущей из?черноты. Такой вот Чеширский кот?— улыбка без кота.Настолько, насколько я?устал за?то?время, пока шел от?поля Аккермана к?машине, я?не?уставал, кажется, никогда в?жизни. В?детстве, когда отец приводил нас сюда, обратная дорога всегда давалась мне легко. Я?вообще ее?не?замечал. Шел, подпрыгивая и?пиная сухие палки. У?меня даже мысли не?появлялось, что можно обернуться. Папа?же?сказал, что нельзя?— вот и?все. В?то?время, я?был как раз в?таком возрасте, когда правота родителей не?подвергается сомнению. Помню, как отец одергивал моих старших сестер. Они-то, уже вошедшие в?подростковый период, подумывали о?том, чтобы обернуться назло отцу. Думаю, от?этого их?удерживало только?то, что мы?видели в?центре круга камней. Или, возможно, понимание, что если они обернутся и?увидят семь камней, то?им?всем придется идти назад и?опять считать, ощупывать… А?у?них свидание, если уж?не?у?Даны, так у?Элис точно.Я дошел до?своего автомобиля, чувствуя, как рубашка липнет к?мокрой от?пота спине. Легкий и?в?общем-то теплый ветерок холодил кожу и?покрывал ее?мурашками. Дышал я?тяжело, словно пробежал марафон. За?всю дорогу к?автомобилю, я?ни?разу не?поднял взгляда вверх: не?восхитился сумеречным небом, стремительно превращавшимся в?ночное, не?всматривался в?деревья вокруг. Я?смотрел только себе под ноги и?мерно считал шаги. Один за?другим. До?четного количества.Открыв дверь машины, я?рухнул на?водительское сиденье и?сосредоточился только на?своих руках: я?смотрел, как захлопываю дверь, поворачиваю ключ в?замке зажигания, переключаю передачи, кладу руки на?руль… Я?вжал педаль газа в?пол, машину даже занесло, когда я?выкатился на?дорогу. Хорошо хоть, что в?это время на?ней никого не?оказалось. Я?старался успокоиться. Ехать на?автомобиле в?таком состоянии, в?котором я?сейчас находился, было опасно. Я?сосредоточился на?своем дыхании, как за?несколько минут до?этого на?движении своих?рук. Вдох, выдох, вдох, выдох… Все хорошо, ты?вырвался, ты?насчитал свои восемь камней и?вырвался, вдох, выдох, вдох, выдох… До?четного числа.Мне нужны были эти спокойные действия, потому что мысли в?моей голове орали, переходили на?визг, больше подходящий напуганной женщине, чем взрослому, уверенному в?себе мужчине. Все дело было в?том, что я?знал: завтра, а?может быть, уже сегодня ночью, я?начну думать об?этих камнях. Я?начну сомневаться, что со?мной могло подобное случиться. ?Нет, нет,?— начну говорить я?себе,?— камней, конечно, было восемь, с?чего я?вообще взял, что их?могло быть семь? Привидится?же?такое. Надо съездить и?убедиться, что мне все показалось?. Мне нестерпимо захочется вновь попасть на?поле Аккермана…Где мне опять придется сражаться с?числом камней и?собственной памятью. Возможно, в?этот раз у?меня не?окажется с?собой очков, или фотоаппарата, или увеличительного стекла, или еще хоть чего-то, что может помочь. Даже понимая заранее, что подобные предметы могут мне понадобиться, я?не?возьму их?с?собой. Уж?не?знаю, чего тут будет больше: собственной убежденности, что мне эти ?стекляшки? просто не?нужны, или влияния поля Аккермана. Возможно, на?этот раз я?не?смогу добиться восьмого камня.Возможно, на?этот раз я?убегу оттуда, понимая, что для меня есть только одна дорога?— вниз с??Убей-моста?. Тем более, что ехать до?него недалеко.