Глава 44. Выход (1/1)

— Какой еще хвост? Толстяк, кончай издеваться, — возмутился я. — Сейчас нет времени на твои глупости.— Сам посмотри. Слепой что ли? — Толстяк ткнул пальцем, и я в самом деле обнаружил какой-то отросток в три дюйма длиной, отходящий от позвоночника мертвеца и очень напоминавший коровий хвост. Может, это его появление я ощутил, пока лез наверх? Он просто взял и вырос в последнюю пару минут?— Слушай, Толстяк, какая разница, хвостатый он или нет? Просто действуй — давай! Я помог ему привязать труп к колонне, проверил, прочно ли затянуты узлы.После этого мы вновь спустились на землю — Цилин уже отнес Нин в самый дальний угол — затем сдвинули все зеркала, превратив их в заградительные щиты. Теперь все было готово, оставалось только, чтобы Цилин метнул в живот трупа отломанную от зеркала ножку, отчего сдетонирует взрывчатка, которая, как мы надеялись там была.Я посмотрел на часы — до отлива оставалось всего ничего, и я взмолился чтобы он сыграл нам на руку.Но едва Цилин приготовился бросить ножку, Толстяк выпалил:— А где гребаный мертвяк?Он исчез.Мы бросились туда, где он был привязан, и обнаружили, что он ползет по потолку за колонной. Все его тело пошло трещинами, куски черной плоти отслаивались и падали вниз. Обхватывавшая его поперек живот веревка из гидрокостюмов натянулась до предела и грозила вот-вот лопнуть. Тогда ничто уже не будет удерживать его.— Скорее, — выкрикнул Толстяк, — пока он не свалил! Взрывай давай!Едва он произнес эти слова, я почувствовал, как что-то пронеслось прямо рядом с моей головой, и в живот трупа ударил луч синего света.Я вскрикнул. Все произошло слишком быстро. Мы, ничем не защищенные, стояли прямо посреди зала. Когда свет вспыхнул, Толстяк бросился на меня, накрывая собой и прижимая к полу. Раздался жуткий грохот, весь зал содрогнулся. Могучая сила подбросила нас в воздух, раз шесть или семь перевернула и швырнула обратно на пол.Я ударился головой о стену и потерял сознание. Затем в ушах у меня зазвенело, в закрытые веки ударил свет, а твердая поверхность подо мной начала вращаться. Открыв глаза, я увидел вокруг одну только желтую пыль. Меня вырвало, после чего я с трудом поднялся на ноги.Из клубов дыма появился Цилин.— Ты цел? — воскликнул он.Я кивнул, и вдвоем мы принялись искать Толстяка. Тот сидел в углу, голова у него оказалась разбита.— Твою мать, — выругался он, — что за спешка? Мог бы дать секунду, чтобы спрятаться.Цилин вытянул перед собой руку. В ней все еще была зажата ножка от зеркала.— Это не я. Мы с Толстяком молча уставились на него. Тот, кто нанес тот удар, обладал поразительной силой и точностью. Но кто бы это мог быть?Все разом мы обернулись на угол, где оставили Нин — ее там не было.— Вот мелкая дрянь! Обвела нас вокруг пальца, — выплюнул Толстяк. Мы обшарили весь зал, но ее и дух простыл.Цилин впервые с момента нашего знакомства выглядел потрясенным.— Воистину невероятная женщина, — попытался я утешить его. — Не думаю, что вообще хоть кому-то было по силам догадаться, что она притворяется.— Да она саму Гун Ли* переиграет, — согласился Толстяк. — Как объявится, увидите, какую я ей награду отвешу.Выхватив у сникшего Цилина ножку от зеркала, он продолжил поиски.— Забудь о ней, — велел я. — Сейчас важнее убедиться, что потолок взорвался. Пошли.Пока я говорил, послышался странный скрежет, словно что-то медленно разваливалось на части.— Что за дрянь? — воскликнул Толстяк. — Судя по звуку, пробило его неслабо.Мы посмотрели вверх и обнаружили огромную зияющую дыру, сквозь которую водопадом хлынула морская вода. Золотистая колонна, за которую мы раньше держались, раскололась надвое и держалась на честном слове, а, значит, потолок тоже грозил вот-вот рухнуть.— Расслабься, — сказал я Толстяку, — эта гробница очень надежная. Она разве что от землетрясения развалится.А затем пол под нашими ногами содрогнулся. Очевидно, гробница больше не была герметична, и вода хлынула снизу точно так же, как и сверху. Если пол обрушится раньше потолка, нам придется очень худо.— Что творится? — выпалил Толстяк. — Все в порядке. Это нормально. Приготовьтесь — скоро хлынет вода, ее напор может сбить с ног. Едва я замолчал, что-то загрохотало, и гранитный валун, которым мы недавно закрыли вход в туннель, отлетел в сторону, снесенный мощным потоком. А за ним появилось кое-что еще — Запретная дева. Но дергаться по этому поводу было некогда. Вода стремительно поднималась, увлекая нас за собой. Нин по-прежнему не было и следа.Тогда мы поплыли вверх и вскоре оказались под самым потолком. Внезапно Толстяк рванул в сторону и поплыл к одной из стен.— Ты что творишь? — заорал я, когда он махнул ножкой от зеркала, которую продолжал сжимать в руке, и сбил одну из огромных жемчужин.— Просто хочу небольшой сувенир, чтобы никогда не забыть, как мы классно провели здесь время, — злорадно заявил он. Мне моментально захотелось его утопить, но вода плескалась уже у самых глаз. Пора было лезть в дыру в потолке.Из нас троих Толстяк плавал хуже всех, и я жестом показал ему идти первым. Он покачал головой и крикнул, перекрывая шум воды:— Я слишком толстый. Если застряну, нам всем конец.Я кивнул и поплыл в дыру. Чем дальше, тем сильнее она сужалась, со всех сторон ее окружал песок, и теперь в воде плавали отдельные песчинки, отчего она сделалась мутной. Мне совсем ничего не было видно, но я греб изо всех сил и наконец, когда уже почти совсем задохнулся, вырвался наружу. Моя голова поднялась над поверхностью воды, я жадно втянул воздух.Вскоре рядом появились Толстяк и Цилин. Толстяк хватал ртом воздух и смеялся одновременно.— Мать твою, — рявкнул он. — Выбрались!Я оглянулся и понял, что в жизни не видел ничего прекраснее. Морская гладь вся искрилась пунцовыми всполохами, которые отбрасывало на нее заходящее солнце. Само оно уже налилось багрянцем, и все вокруг казалось мягче в окружавшем его розовато-желтом свете. Даже Толстяк приобрел спокойный и умиротворенный вид.А потом мои ноги свело судорогой, и я в панике принялся искать наше судно. Оно обнаружилось у ближайшего рифа. Его вид заставил меня успокоиться. Наесться, отоспаться — подобные перспективы заставляли почувствовать себя наверху блаженства.Однако Толстяк выглядел так, словно позабыл что-то. Он нырнул, я бросился за ним, чтобы привести его в чувство. Но стоило погрузиться следом, как я увидел Нин. Она застряла в дыре, через которую мы выбрались, и изо всех сил пыталась освободиться.Странно, подумал я, у Толстяка никаких проблем не возникло, а он, наверно, раз в восемь толще. Как Нин могла застрять?Когда мы до нее добрались, лицо у нее уже посерело, изо рта вырвались пузырьки, а глаза сделались почти совсем белыми. Мы с Толстяком схватили ее за руки и рывком потянули на себя. Что-то попыталось затащить ее обратно в дыру, но мы оказались сильнее. Нин вылетела, точно пробка из бутылки с шампанским, и я заметил, что вокруг ее уха обвились волосы. Тогда я все понял.Дыра оказалась забита черными волосами. Значит, Запретная дева уже на подходе, и нам пора было делать ноги. Нин обессилела и сделалась вялой, но дышала, и мы вытащили ее на палубу.Тут же у нее изо рта хлынула вода, глаза закатились.— Капитан! — крикнул я. — Она умирает!Мне никто не ответил.— Толстяк, оставайся с ней, — велел я и направился в каюту. В ней было пусто, вокруг вообще не виднелось ни души. Я позвал еще несколько раз, но снова не получил ни одного отклика.Ко мне подбежал Толстяк, и я сказал:— Тут кроме нас никого.— Да ты спятил, — фыркнул он. Обойдя весь корабль, он вернулся и покачал головой. — Ты прав. Куда же все подевались?Прим. пер.: Гун Ли — китайская актриса.