Лишь воспоминания (1/1)

Маркиз Тики Микк закрыл дверь своей спальни в особняке брата и на секунду прислонился к ней спиной, прикрыв глаза. Утомительный вечер. Первый приём со дня его выздоровления. Первый выход в свет с новым титулом. Присутствие всей Ноевой семейки и пристальное наблюдение Графа держали в некотором напряжении, которое ни в коем случае нельзя было показать. Его внешность и обходительные манеры – одно из орудий Семьи в достижении целей. Их общих целей.С другой стороны… Тики направился к креслу, на ходу стягивая перчатки… с другой стороны, вечер имел свои приятные моменты. Маркиз опустился в кресло, потянулся к стоящему рядом столику и налил в бокал красного вина. Сделал глоток и откинул голову на спинку, прикрыв глаза… Да, вечер имел приятные моменты. Музыка, танцы. Та светловолосая девушка в розовом была мила и скромна. И превосходно танцевала. А вот графиня… как же её? Жгучая брюнетка с синими глазами и платьем того же цвета… у неё ещё был невероятный вырез… как же её? Вот ведь память! А между тем, сия графиня уже давно строит ему глазки. Сегодня он уступил и позволил себе два танца с ней. Не надо было… эти чёрные волосы, эта тонкая талия, эти синие глаза... Они о многом напоминают.Тики сделал ещё пару глотков вина и закурил. Снова прикрыв глаза, он попытался слегка подменить свои воспоминания. Тики физически ощутил, как его рука ложится на чью-то талию, как гладит спину. Раз-два-три… такт вальса уносит в другой мир, затягивает в глубину невероятных глаз, заставляет плыть в какой-то приятной тёплой дымке. Вместо сложной причёски – простой высокий хвост с двумя выбившимися прядками. Вместо пышных форм – тонкое гибкое и по-мужски сильное тело. Вместо шелка платья – простой плотный чёрный плащ с серебряными вставками и пуговицами. Вместо бархатных туфелек – высокие тяжёлые сапоги. Вместо женщины – молодой мужчина. Его тёмный ангел… Канда.Маркиз глубоко вздохнул и резко сел, широко распахнутыми глазами глядя на догоревшую почти до конца забытую сигарету. Выбросил окурок в пепельницу. Провёл рукой по волосам, потянув за ленту. Так легче, но всё равно они мешают.Канда.И до Ковчега было непросто. С ним никогда не бывает просто. Но после… Сейчас… сейчас всё стало невероятно сложно. Тики не видел его с тех событий. И почти не вспоминал – было не до того. Да и зачем вспоминать то, что уже в прошлом? События в Ковчеге заставили Графа действовать ещё быстрее. Совсем немного и начнётся последний раунд. Кто-то из них погибнет. А может быть, погибнут оба. Так какой смысл дёргаться?Маркиз встал и устало потянул за галстук, освобождая шею. Бросил его на кресло. Стянул фрак, жилет, туфли, расстегнул рубашку и буквально упал на кровать, задумчиво глядя на балдахин. И не видя его. Воспоминания – это всё, что у него осталось. Долгие месяцы обольщения, соблазнения, практически ухаживаний. Упорные попытки заставить его раскрыться, показать ему удовольствия тела. Потому что иначе было нельзя. Его тёмный ангел, лишивший его когда-то покоя и заставлявший его тело гореть от неутолённого дикого желания, причиняющего боль, ничего не знал о любви. И, наконец… Тики задохнулся от воспоминаний о первой ночи. И о последующих. И обо всём, что у них было. Потом сдался и закрыл глаза… облизал губы… представил себе Канду таким, каким любил его – с горящими щеками, с голодным взглядом, распущенными волосами, тяжело дышащего, ждущего… Руки Тики ложатся на его грудь, гладят поверх одежды… начинают медленно, очень медленно расстегивать все пуговицы, ремни, постепенно освобождая тело. Он смотрит прямо в глаза своего ангела, замечая всё – как тёмнеет взгляд, расширяются зрачки, сбивается дыхание, как он прикусывает губу, чтобы не начать постанывать… И когда плащ и рубашка уже отброшены в сторону, Тики опускается на колени перед ним, чтобы расстегнуть пояс штанов, стянуть их с бедёр вместе с бельём, слегка царапая кожу… толкнуть назад, заставляя сесть… снять сапоги… И вот он весь перед ним – полностью обнажённый, уже едва сдерживающийся, покорный и опасный одновременно…Тики любил в нём всё. И абсолютно все ласки. Любые, не важно – каждая из них заставляла это тело дрожать, выгибаться и тянуться к тому, кто его пробудил. Он сам терял голову, жадно касаясь губами члена, захватывая его ртом, вылизывая… Дьявол, маркиз Тики Микк никогда и никому не доставлял такого удовольствия, не позволял себе… С этим же пылким ангелом такая ласка была естественной, сокровенной и, несмотря на развратность, до безумия желанной, просто необходимой. Какая-то ненормальная, дикая потребность чувствовать его вкус, слышать его стоны и мольбы, сводить его с ума…Маркиз вспоминал всё… ответные ласки Канды, тесные объятия, страстный шёпот, переплетённые руки, жадные поцелуи-укусы, стоны, проникновения, глубокие, заставляющие почти терять сознание, заставляющие кричать и умирать от наслаждения. С какой-то мазохистской потребностью воскрешал в памяти каждую их встречу, каждую ночь... Канда – мечта. Огонь, гореть в котором – блаженство.Тики громко застонал и уткнулся лицом в подушку. От одних воспоминаний тело горело, а в паху было больно от напряжения. Не думать, да? Какой смысл, да? Всё равно они умрут? Конечно, умрут. Все рано или поздно умрут. Жизнь вообще та ещё стерва. Но, чёрт возьми, стерва захватывающая и невероятно интересная! И лишь азарт, и безумная жажда переиграть судьбу на её собственном поле давала существованию Тики Микка желанную остроту и смысл.А за такой приз не жалко поставить всё.