Сине-зелёный взгляд (1/1)
В роскошной зале дворца за столом, укрытым сочными яствами, сидели довольные повелители и тихо праздновали приближающуюся победу. Всё меньше оставалось долин, не склонивших своих голов перед тёмным властелином и будущим правителем Йосея.Внезапно золотые двери отворились, и в залу вошёл стражник с посохом в руках.— Господин Оним принёс хорошие известия, — поклонившись, сказал он.— Пусть войдёт, — махнув рукой, приказал Дуилис.— Наконец-то! — вздохнув полной грудью, воскликнул Гординий, — Уже три недели они возятся с этими народами северных лесов. Сколько можно?К столу, опустив голову, гордо подошёл эльф, стойко державшийся на своих тонких ногах.— Только взгляни! Этот дурачок так возгордился победой, что даже дрожать перестал! — взглянув на посла, усмехнулся Маркеллин.— Это точно, — с ухмылкой подтвердил Дуилис, с удивлением посмотрев на поразительно изменившегося эльфа.— Достопочтенные повелители! Я пришёл сообщить Вам о моей грандиозной победе в северных лесах.Ухмылка сползла с лица Дуилис, и он высокомерно поднял бровь.— Твоей победе?— Вашей, вашей победе! — эльф замахал руками, словно утопающий, — Я… оговорился.— На колени! — завопил Дуилис, наконец узнав в посланнике вестей прежнего, хрупкого и дрожащего, парнишку.В зале повисла тишина. Юноша стоял неподвижно.— Я сказал на колени! — пуще прежнего завопил Дуилис, не столько от злости, сколько от обыкновенного изумления.Мальчишка не двигался.— Что ж, — глубоко вздохнув, Дуилис сел на место и, взяв со стола фиолетовый полупрозрачный камешек, стал беззаботно перекидывать его из одной руки в другую, — придётся мне позвать стражу и отвести тебя в подземелье. Ты же знаешь, какие подземелья в этом...Дуилис замолк. Юноша, до этого всегда пресмыкавшийся и дрожавший, поднял голову и в упор уставился на фиолетовый камешек.— Ты кто? — невольно сорвался вопрос с уст Дуилиса. Глаза юноши заблестели, а губы едва заметно растянулись в насмешливой улыбке.— Дуилис, — вмешался Гординий, — А ведь у него были не голубые, а карие глаза.Пристально взглянув на мальчика, Дуилис прижался к спинке трона и едва не опрокинул стол. Только теперь он заметил тёмно-фиолетовую брошь на плаще мальчика.Началась битва.***Послышался яростный крик, и каменные потолки пещерной залы стали осыпаться, покрываясь глубокими трещинами. Уже третий день подряд Иродион пытался заговорить с дочерью, и третий день подряд она гордо молчала, опустив глаза.— Я запрещаю ей жить в той комнате. Уведите её в темницу! — проревел Иродион, и три мужчины в чёрных плащах скрылись за каменными дверями зала.Оставшись наедине, Иродион продолжил недовольно ходить из стороны в сторону, накручивая куцую рыжую бороду на палец. Его надежды сделать Джурию своим надёжным верным сторонником не оправдывались. Девушка упорно молчала, оставаясь себе на уме, и не отвечала даже на обыкновенные вопросы.Иродион снова взмахнул рукой, и от потолка откололся очередной кусок, свалившись в центр залы. Не сумев обуздать ярость, Иродион продолжил крушить потолок, и он бы, наверное, рухнул, если бы не открылись каменные двери и на пороге не появился мужчина в чёрном плаще. — Властелин! — увидев полуразрушенную залу, удивлённо воскликнул он.Внезапно потолок вернулся в прежнее состояние, а на полу не оказалось ни одного отколовшегося кусочка.— В...Властелин..— Прочь! — воскликнул Иродион, и невидимая сила оттолкнула мужчину в чёрном плаще далеко за пределы залы, а двери мгновенно захлопнулись.Иродион продолжил ходить из стороны в сторону, но двери, прорезая тишину робким скрежетом, открылись вновь.— Я велел тебе исчезнуть.— Но Властелин! Повелители требуют Вашей аудиенции!Иродион резко остановился и глубоко вздохнул.— Пусть войдут, — скрывая нарастающее раздражение за матовым взглядом, ответил он. В залу вошли два эльфа неказистой внешности и чинно поклонились.— Гординий, Маркеллин! Рад вас видеть, — с едва уловимым оттенком иронии произнёс Иродион, — Кого вы привели на этот раз? Четырёхлетнего мальчика или безобидного котёнка?— Если бы четырёхлетним мальчиком мог оказаться принц Корн, Вы бы так не шутили, господин, — заметил Маркеллин, постукивая худыми костлявыми пальцами друг о друга.— Принц вырос, пустая твоя голова. И поймать его теперь невозможно.— Зря Вы так говорите, — вмешался Гординий. — Считайте, что принц уже в наших руках.Иродион, до этого продолжавший быстро ходить из стороны в сторону, медленно повернулся и посмотрел на стоявших перед ним эльфов.— Что? — недоумённо переспросил он.— Где та девчонка, которую мы отдали Вам три дня назад? — спросил Маркеллин.— Я не желаю ничего слышать о Джурии!— Я не про неё. А про рыжеволосую из другого мира.— Она? Я её отправил жить в деревушку.— Что? Но Властелин! Вы же знаете, как она сильна! Что если она сбежит или того хуже... — эльф испуганно сглотнул. — погибнет?— Сбежит? — Иродион засмеялся. — О нет! Она не сбежит оттуда. И ни в коем случае не умрёт. Но это не твое дело, Маркеллин. Разве не так?— Всё так, Властелин, простите.— Так что же вы хотели мне рассказать?— Думаю, будет лучше, если Вы сами всё увидите, — пояснил Гординий и вместе с Маркеллином покинул залу. Иродион, медленно и лениво, будто бы делая этим великое одолжение, пошёл следом.Трое эльфов шли вперёд по коридору, с недавнего времени освещённым ярким огненным светом: несколько дней назад Иродиону показалось, что в его убежище слишком темно. Несколько минут спустя они уже стояли в небольшой каменной комнате. Вдоль стен неподвижно стояли эльфы в чёрных плащах, а на полу без сознания лежал светловолосый мужчина лет сорока, одетый в лёгкий серебряный плащ с тёмно-фиолетовой брошью.Иродион на мгновение застыл и перестал дышать. Отказываясь верить своим глазам, он подошёл ближе и сел рядом. На плаще эльфа красовалась большая тёмно-фиолетовая брошь с серебряной гравюрой в центре. Сомнений больше оставаться не могло.— Король Ладислас, — ошарашенно произнёс он и вдруг громко засмеялся, разогнав вековую застывшую тишину.— Он хотел пробраться в замок под видом нашего посла, но ему так и не хватило гордости снять свою королевскую брошь, — пояснил Гординий.— А ещё склонить голову, — дополнил Маркеллин.— Победа… Скоро всё пройдёт, и чёрное зеркало получит то, что так страстно желает! — воскликнул Иродион, — Отныне я буду настоящим королём!С этими словами Иродион снял с плаща фиолетовую брошь и крепко сжал её в своей ладони.— Отведите его в темницу и не давайте еды. К моменту, когда мы с ним встретимся, он должен лишиться своих сил. Он должен почувствовать моё превосходство.Эльф в чёрном плаще подошёл к Ладисласу и, поклонившись, исчез вместе с ним.— Наконец всё скоро кончится! Сколько лет я этого ждал... Сколько лет… — бормотал Иродион, любуясь прекрасной брошью тонкой работы.— Это не все вести, которые мы принесли, Властелин, — перебил его довольные мысли Гординий, — Среди вещей той рыжеволосой мы нашли это, — эльф протянул истёртые потрёпанные листы и фиолетовый камешек.Окончательно решившись закрепить обретённую брошь на своей груди, Иродион перевёл взгляд и с любопытством взял в руки камешек.— Какая забавная и бесполезная игрушка! — с усмешкой произнёс он. — Я уже давно увидел все эти воспоминания в голове той девчонки. Оставьте его себе на память.— Властелин! — воскликнул Иродион. — Вы же понимаете, насколько важно следить за ней?— О! Я понимаю это куда больше тебя! У меня на неё особые планы. Ну хватит об этом. Забирайте эти игрушки с собой и уходите. Я должен побыть один.Без лишних слов Гординий и Маркеллин скрылись из виду. Иродион, впервые почувствовавший удовлетворение за последние три дня, вернулся в свою залу. Встав немного сбоку, он развёл руки в стороны, и каменный пол стал раздвигаться, образуя проход в тайник с самым бесценным сокровищем.Повеяло холодной тишиной, и сердце Иродиона наполнилось мёртвым страхом. Страхом, который невидимо управлял им уже много, много лет. Но Иродион не осознавал этого. Довольный, исполненный чувства особой важности, он стал спускаться по каменной витой лестнице, ведущей далеко вниз.***На следующий день Иродион, надев свой самый красивый плащ из всех, быстрым шагом направился в темницу, в которой его ждал слабый беспомощный король. Тщетно он пытался скрыть радость торжества за матовыми голубыми глазами. Минуя один коридор за другим, он мысленно представлял яростное лицо дикого, но беспомощного зверя, которого ещё недавно именовали королём Ладисласом. Он видел, как этот жалкий эльф яростно заревёт и как попытается содрать с его плаща брошь, как обессиленно упадёт на колени и против собственной воли признает поражение перед ним — новым королём Иродионом. Все эти мысли доставляли ему такое удовольствие, что он и не заметил, как оказался перед небольшой каменной дверью, в несколько раз толще, чем двери его залы. За этой дверью лежал обессиленный эльф, в одно мгновенье потерявший все свои силы, и даже первая и очень важная победа в северных лесах теперь ничего не значила.Иродион выпрямил и без того идеальную прямую спину, поправил бороду и, откашлявшись, сделал шаг вперёд. Он с лёгкостью прошёл через каменную дверь и, оказавшись в сырой комнате, освещённой лишь скудным, желтоватым подобием света, метнул в сторону пленника высокомерный взгляд.Чувство торжества со всей своей тяжестью рухнуло на дно души Иродиона. — Джурия! — отчаянно прокричал он, и по просторной комнате игриво пробежали звуки, пародирующие его грозный хриплый голос.Джурия, до этого сидевшая рядом с обессиленным эльфом, поднялась и, повернувшись, взглянула на тёмно-фиолетовую брошь.— Эта брошь… — как бы разговаривая сама с собой, начала Джурия. — появилась несколько тысячелетий назад.Иродион, впервые услышавший голос дочери, ошарашенно сделал шаг назад.— В тот день первый король Бариниус взошёл на гору и озвучил миру закон магии. А художник, стоя у подножия горы, вырезал на этом камне всё, что видел, с детальной точностью.— Мне совершенно не интересна история этого камня! Уйди прочь отсюда!— Жаль, что имя того художника не сохранилось. Ни один эльф после не смог превзойти его мастерства.— Я сказал прочь!— С тех пор эта брошь передаётся из поколения в поколение и хранит в себе воспоминания всех королей. И сейчас она принадлежит королю Ладисласу. Верни её настоящему королю.— Теперь я настоящий король! — проревел Иродион.— Ложь, — отвлечённо глядя в сторону, возразила Джурия.— Я смог заполучить эту брошь, значит король я! — Иродион вплотную подошёл к Джурии, но та отстранилась и опустила глаза. Ладислас допустил глупейшую ошибку. Он недооценил моих подданных и пришёл во дворец Асповы без защиты. Он просчитался, и его просчёт был слишком глупым, чтобы он после этого имел право называться королём. А я терпеливо и верно шёл к этой цели четырнадцать лет! Четырнадцать лет я стремился стать королём.— И за четырнадцать лет в тебе стало в тысячи раз меньше королевского достоинства, чем прежде! — сказав это, Джурия сверкнула яростными сине-зелёными глазами и поймала опустошённый взгляд своего отца.Иродион отшатнулся. Он был не в силах отвести потерянный взгляд. Под тусклым едва уловимым свечением два сине-зелёных огня пылали настоящей жизнью и юностью души.Джурия во всём была похожа на свою мать: тот же нос, те же губы, даже цвет волос у неё был такой же, как у её матери. Но не глаза. По необычному цвету глаз в ней всегда узнавали дочь Иродиона, обыкновенного счастливого эльфа с огненно-рыжими волосами и пышной бородой.Иродиону вдруг ясно представились те солнечные дни. Ему вспомнилась маленькая Джурия и её прекрасная мать. Он ведь никогда не просил и не желал большего. И как же так вышло, что он променял своё счастье на скудный полумрак и бессмысленные цели.Впервые за четырнадцать лет он не понимал, почему, его сине-зелёные глаза стали матово-голубыми.