Глава 41. ?Цуй Буцюй хотел пинком вышвырнуть этого человека из экипажа? (1/1)

Если образованный человек начинал ругаться, то часто все сводилось к тому, что противника обзывали бессовестным, подлым и неблагодарным. Однако иногда употребляли и другие образные выражения вроде: ?Плачешь, как девчонка!?, которые сравнивали объект насмешки с хрупкой девушкой. Очевидно, большинство людей, если бы кто-то принял их за беспомощную женщину, расценило бы это как личное оскорбление.Фэн Сяо презрительно фыркал на такие вульгарные вещи. Когда человек достигает высот, каких достиг Фэн Сяо или Цуй Буцюй, он познает мир и людей, потому уже не обращает внимания на чей-либо пол, а делит всех на два типа: друзья или враги, полезные или бесполезные.Люди, которые умели учитывать обстоятельства, как Цинь Мяоюй, использовали это, чтобы заставить Фэн Сяо проявить снисхождение. Однако Су Син не обладал такими привилегиями. Фэн Сяо никогда не обращал внимание на различия между мужчинами и женщинами, когда выносил свое мнение о человеке.Однако сейчас он столкнулся с одной крохотной проблемой.Что важнее: чистые одежда и волосы или мужское достоинство?Настоящий мужчина умеет быть гибким [1]. Фэн Сяо без колебаний выбрал первый вариант — точно так же, как той ночью, когда на склоне горы назвал Цуй Буцюя ?папочкой?.Поэтому их группа все еще состояла из четырех человек, но роли слегка изменились.Чтобы путешествовать налегке, они взяли с собой только двух кучеров и одного проводника по Цемо, а всех слуг оставили дома. Это также соответствовало личности господина Е, которым притворялся Цуй Буцюй. Он родился в бедной семье и никогда не слыл богачом, потому выглядел бы подозрительно, взяв с собой слуг.Покинув Люгун, три экипажа отправились на запад. Из-за слабого здоровья Цуй Буцюя они ехали сквозь песчаные бури медленно. Только спустя полмесяца на горизонте бескрайней пустыни проявились очертания укрепленного города.— Впереди Цемо? — Цуй Буцюй пару раз кашлянул и приподнял занавес повозки. Резкий запах тотчас ударил ему в нос.Это был обжигающий запах поднятого ветром песка, который долгое время опаляло знойное солнце.Цуй Буцюй невольно закашлялся.Вдруг появилась другая рука и задернула занавески обратно.— Мой господин, ваше тело слишком слабо, не выглядывайте наружу, иначе песок попадет вам в лицо. Если вы снова заболеете, ваша жена [2] будет волноваться.Темп этой речи был не очень быстрым, а немного низкий голос звучал необычайно мягко и вызывал в людях невольное желание увидеть лицо говорящей.Но Цуй Буцюй был не из их числа.Он не только не повернулся, он вообще не хотел слышать этот голос и начал кашлять все сильнее и сильнее.— Айя! Посмотрите на себя, ваша жена сказала лишь пару слов, а вы уже так разволновались! Как только въедем в город, немедленно найдем постоялый двор, и ваша жена поможет вам унять внутренний жар.Видя его реакцию, хозяин голоса не остановился, а наоборот — принялся болтать с еще большим воодушевлением.Цуй Буцюй медленно повернул голову и безучастно спросил:— Что значит ?поможешь мне унять внутренний жар??— Верно, верно, ваша жена знает, что это путешествие было полно неудобств и заставило вас чувствовать сильную подавленность. Когда прибудем на постоялый двор, ваша жена как следует позаботится о вас! — под взглядом Цуй Буцюя на лице женщины выступил легкий пленительный румянец. — Что бы там ни было, ваша жена все еще женщина, вы действительно настаиваете, чтобы я сказала вслух столь бесстыдные вещи? Если кто услышит, то ошибочно подумает, что я неразборчива в связях!Цуй Буцюй почувствовал, как разболелась голова, и невольно потер виски.— Вокруг никого нет, не мог бы ты говорить по-человечески?— Если ваша жена говорит не на человеческом, то неужели на демоническом? — обиженно ответила женщина. — Говорят, после трех лет в браке даже Дяо Чань превратится в свинью [3]. Кажется, мой господин не исключение!Она была очень высокой и сидела, поджав под себя ноги, поскольку в экипаже было несколько тесно.Иссиня-черные, шелковистые, блестящие волосы были стянуты в узел, какой наиболее часто завязывали замужние дамы, и свободно струились по спине. Вплетенные в них красные нити подчеркивали белоснежный цвет ее кожи. Пусть даже ее лицо не отличалось мягкостью, свойственной другим женщинам, по красоте оно ничем им не уступало. Белизна кожи искупала многие недостатки внешности [4]. Стоило один раз увидеть ее мельком — и люди уже не могли стереть из памяти эту головокружительную, слегка несовершенную красоту.Однако Цуй Буцюй не чувствовал ни капли восхищения, а хотел пинком вышвырнуть этого человека из экипажа.Цяо Сянь великолепно владела искусством изменения внешности: она не только сделала черты лица Фэн Сяо более броскими, но и создала ему облик девушки с чужих земель. Она даже сумела спрятать его адамово яблоко и все те мелочи, которые легко выдавали в нем мужчину.Девушки с западных земель имели более густые и высокие брови, а еще их кости были шире, чем у представительниц центральных равнин. Увидев Фэн Сяо, никто не заподозрит, что это мужчина в женской одежде.Вот только, согласившись притвориться женщиной, Фэн Сяо потребовал, чтобы Цуй Буцюй притворился его мужем, господином Е. Сначала Цуй Буцюй посчитал это шуткой и согласился, но меньше чем через полдня пожалел о своем решении.Однако лекарства от сожалений не существовало в этом мире, потому он мог только продолжать следовать выбранному пути.К счастью, перед ними замаячил Цемо, и Цуй Буцюй обрадовался тому, что его уши скоро обретут долгожданный покой и тишину.Город Цемо был стратегически важным населенным пунктом, который соединял восток и запад, но располагался далеко от центральных равнин. Не прошло и трех лет после основания династии Суй, когда императорский двор сосредоточил все свои силы на тюрках и южной династии Чэнь. Пока что у них не хватало ресурсов, чтобы взять под контроль маленький город где-то далеко на границе. Однако в прошлом году император все-таки издал указ основать в Цемо уезд, возвести уездную управу, назначить главу уезда и послать солдат для охраны, чтобы всем показать могущество императорского двора. На самом же деле этим решением он показал, что Великая Суй еще не уделила внимание этому городу, но и не отказалась от него.Тридцать лет назад Западная Вэй уничтожила царство Шаньшань. Князь царства Шаньшань сбежал, обосновался в Цемо и спустя долгое время установил в городе собственное влияние. К тому же, немало купцов из западных земель и с центральных равнин проходили через Цемо и останавливались там на отдых. С течением времени в Цемо сформировались три правящие силы, противостоящие друг другу.Во-первых, глава уезда, посланный династией Суй, Гао И.Во-вторых, потомок князя Шаньшаня, Син Мао.В-третьих, богач из западных земель, Дуань Цигу.С первыми двумя ситуация была понятна. Гао И послала сюда династия Суй, он занимал должность главы уезда и имел при себе солдат. Князь Шаньшаня потерял свою страну, но правил здесь на протяжении трех поколений, а Син Мао приходился ему старшим внуком. По слухам, старые жители царства Шаньшань, обосновавшиеся в городе, все еще называли его князем.Последний — Дуань Цигу. На самом деле, он был конным разбойником, посвятил себя грабежам и давно уже безнаказанно самодурствовал в западных землях. Он прибегал к грабежам бесчисленное количество раз, куда бы ни направился, и наводил ужас на людей. Если купцы из западных земель сталкивались с ним, у них оставалось только два пути: отдать либо драгоценности, либо свою жизнь. Затем Дуань Цигу отошел от дел и обосновался в Цемо, однако его много лет копившееся могущество никуда не делось. Никто не осмеливался недооценивать этого бывшего грабителя с западных земель. Дуань Цигу вел как законные, так и незаконные дела и прочно укоренился в Цемо.Глава уезда Цемо, Гао И, был наислабейшим из трех.Так обстояли дела, когда Цуй Буцюй и его спутники въехали в Цемо.Здесь все народы и чины жили вперемешку, переплелись три учения и девять течений [5], мелкие торговцы и посыльные — все шагали нога в ногу на улицах Цемо. Если добавить к этому конфликты, беспорядочно вспыхивающие между тремя основными силами, то маленький город Цемо получался гораздо более оживленным местом, чем Люгун.— Старший брат, давай найдем постоялый двор и отдохнем. Время уже позднее, не стоит продолжать путь. Мы могли бы остановиться здесь на пару дней перед отъездом, — сказала Цяо Сянь Цуй Буцюю, едва они прошли городские ворота.Она скрывалась под именем друга семьи Е, Ли Чуна, который со своей женой А-Лянь направился в Цюцы по торговым вопросам.Цяо Сянь от рождения была очень высокой. Раньше, до маскировки, она выглядела, словно строгая, неприкосновенная небожительница, но теперь, после применения известных только ей техник, она приобрела круглый живот, да и черты ее лица претерпели заметные изменения. Она не только имела короткую бородку, но и сделала свою кожу более грубой, как у большинства мужчин. Даже если бы она лично сказала кому-нибудь, что на самом деле женщина, вероятно, ей бы не поверили.Настоящее искусство изменения облика могло преобразить не только внешний вид, но еще и голос, тон речи, настроение и поведение, создав абсолютно другого человека. Такого уровня мастерства не мог достичь даже Цуй Буцюй — но Цяо Сянь смогла. Ее голос звучал так, словно говорил коренной житель Люгуна.Получив утвердительный кивок Цуй Буцюя, Цяо Сянь стала выбирать подворье, руководствуясь советами проводника.— Нам не важна роскошь, но важен комфорт. Здоровье моего брата очень слабое, поэтому нам нужно хорошо отдохнуть, — голос Цяо Сянь звучал низко и грубо, не имея ничего общего с ее обычным, ледяным и чистым. Хотя Фэн Сяо привык к нему за время путешествия, но все-таки не удержался от еще одного взгляда.Если бы она осталась все той же высокой, холодной, словно цветок посреди льда и снега, красавицей, то непременно столкнулась бы с преследованиями и домогательствами. Однако сейчас Цяо Сянь освободила себя от этой проблемы, потому что даже если бы кто-то проявил к ним интерес, то смотрел бы не на Цяо Сянь или Цзинь Лянь, а на высокого, белокожего Фэн Сяо.Проводник без промедления согласился и провел их на постоялый двор.— Знаю, вы ханьцы, потому не привыкли жить на подворьях людей из Цюцы или благодетелей из царства Шаньшань. Этот постоялый двор открыт в нашем городе уже целых пять-шесть лет. Я и раньше приводил гостей сюда!Когда Цзинь Лянь ехала из ставки хана в Люгун, она тоже останавливалась в Цемо, но тогда с ней были телохранители, и ей не приходилось слишком волноваться. На этот раз она была с Цуй Буцюем, поэтому не стала задавать лишних вопросов, послушала проводника и, не задумываясь, двинулась внутрь вслед за Цяо Сянь.Но Цуй Буцюй вдруг сказал:— Подождите.Все остановились и посмотрели на него.— Что это? — Цуй Буцюй указал на маленький деревянный знак, прибитый к колонне у дверей постоялого двора.На деревянном знаке размером с ладошку ребенка был вырезан серп луны, на котором сидел лебедь.Мало кто замечал этот знак, а те, кто замечал, не придавали ему значения, принимая за отличительную вывеску постоялого двора. Многие сети постоялых дворов на центральных равнинах придумывали собственные вывески.— Вы с центральных равнин и несомненно знаете, что гостиницы иногда используют свою символику, — улыбнулся проводник.Цуй Буцюй холодно посмотрел на него.— Мы хотим попасть в комфортное подворье, а не проблемное. Ты привел нас в место, которое принадлежит Дуань Цигу [6], потому что получил от этого какую-то выгоду?Странствующие купцы, впервые приехав в город, нередко бывали обмануты и даже сталкивались с немалыми трудностями. Обстановка в Цемо была очень сложной, потому даже в подворьях нужно было разбираться. Дуань Цигу и Син Мао обладали огромной властью. В городе, кроме постоялых дворов, им принадлежало несколько лошадиных стойл, ресторанов и прочих заведений. Люди Цзянху обычно были не робкого десятка и любили совать повсюду свой нос. Беглецы предпочитали останавливаться в постоялых дворах Дуань Цигу, поскольку так можно было скрыться от внимания властей династии Суй, проникнуть в местные законные и не очень группировки и добыть для себя разнообразные сведения.Но простой народ и странствующие купцы, знающие свое место, предпочитали заплатить побольше, нежели останавливаться в таких подворьях.Цуй Буцюй и его спутники, конечно, не были напуганы, но не собирались напрашиваться на конфликт в этой поездке, потому, разумеется, должны были вести себя как можно тише и послушнее. К тому же сейчас они играли роли благонадежных подданных империи, поэтому не могли остановиться на территории Дуань Цигу.Проводник не ожидал, что Цуй Буцюй кое в чем разбирается, и деланно рассмеялся:— Разве я не помогу вам сэкономить деньги?Цяо Сянь сделала шаг вперед и похлопала его по плечу.— Веди нас в безопасное и надежное место.Казалось, она прикоснулась к нему мимоходом, но проводник вдруг почувствовал волну острой боли, лицо его скривилось от нестерпимого желания закричать. Наружу, однако, не вырвалось ни звука. Только тогда он понял, что недооценил своих нанимателей. На первый взгляд они держались неприметно, однако на деле не были чужаками, которых легко обмануть.— Если ты не знаешь, мы спросим кого-нибудь другого, — произнесла Цяо Сянь.Как мог проводник продолжать медлить? Он поспешно закивал, словно болванчик [7], и слезы немедленно выступили на его глазах.***Примечания:[1] 大丈夫能屈能伸 (dàzhàngfū néng qū néng shēn) — дословно ?великий муж может склониться, может выпрямиться?; в обр. значении ?настоящий лидер может подчиняться и может командовать; ради конечной цели можно пройти через унижения?.[2] ?Ваша жена? — Фэн Сяо использует в качестве ?я? иероглиф ?妾 (qiè)? — ?младшая жена, наложница?; уничижит. я, ничтожная (женщина о себе).[3] Оригинальная идиома звучит по-другому: ?после трех лет службы в армии даже свинья превратится в Дяо Чань? (当兵三年，母猪变貂蝉). Дяо Чань — одна из четырех великих красавиц Древнего Китая, персонаж романа ?Троецарствие?. Поэтому здесь имеется в виду, что после трех лет службы даже толстяк станет красавцем. Фэн Сяо сказал это по-другому: ?После трех лет в браке даже Дяо Чань превратится в свинью? (娶妻三年，貂蝉变母猪). Вероятно, он имел в виду, что после трех лет в браке даже красавица станет свиньей, потому что хорошая жизнь и наличие мужа, который все делает, избавляет ее от работы.[4] 一白遮三丑 (yī bái zhē sān chǒu) — ?белизна важнее внешности; одно белое прикрывает сотню несовершенств?.[5] Три учения и девять течений — 三教九流 (sānjiàojiǔliú) — ?собрание самого разношерстного люда?. Три религии — даосизм, конфуцианство и буддизм; девять течений — даосизм (道家), конфуцианство (儒家), иньян (阴阳家, гармония противоположностей), легисты (法家, главное — закон), моисты (墨家, мир и равенство), школа земледелия (农家, выражает интересы крестьян), школа имен (名家, логическое мышление), школы дипломатии (纵横家), эклектизм (杂家, смешение школ, они взаимосвязаны).[6] На деревянном знаке был изображен лебедь. Третий иероглиф в имени Дуань Цигу (鹄 — gǔ), переводится как лебедь, именно так Цуй Буцюй сделал этот вывод.[7] Как болванчик — 捣蒜 (dǎo suàn) — дословно ?толочь (растирать) чеснок?; делать что-то очень быстро и многократно.