Часть 4.4. Фана (1/1)

26 марта Я открыл глаза и почти тут же прикрыл их холодной ладонью, не сумев ничего толком разглядеть. Пока привыкал к истязающему свету, пытался вспомнить, что произошло, раз моя голова так невыносимо сильно болела и руки казались просто неподъёмными. В уголках глаз скопился засохший гной, и мне понадобились нечеловеческие усилия, чтобы неловкими пальцами всё убрать с лица. Прошла минута?— и я смог, наконец, поднять дрожащие веки и рассмотреть напрягающе белый потолок со встроенными яркими лампами, и до меня постепенно стали доходить беспокойные шаги медсестер за дверью и неприятный больничный запах. Сердце застучало в пересохшем горле, а глаза ещё шире раскрылись. Не приснилось… Кажется, я всё же упал со второго этажа. С первым осознанием происходящего появилось определенное желание подняться с затекшей спины и рассмотреть всё, что при падении пострадало и было впоследствии оперировано. Лежа упершись на правую ладонь, я почти сразу взвыл: подушечки пальцев и запястье были изодраны, и после механического воздействия не зажившие раны начали беспокойно зудеть. Мой взгляд так и не сходил с покрасневших царапин, пока до меня доходило, в каком состоянии пребывал. Болели теперь не только руки. Я сделал первую болезненную попытку двинуть ногами, потому что подложенная подушка между ними, промокшая от моего пота, приносила чувство неудобства, и моментально нижняя часть тела дала о себе знать. Я пытался через себя сдвинуть неподвижные конечности и всё ещё не сводил взгляда с ладони, запрещая себе выдавать боль вскриками или слезами. Но ком к горлу неумолимо подступал. —?Операция прошла нормально, Фа-а,?— моё имя произнесли на всхлипе, и я медленно повернулся, туда, откуда до меня донесся дрожащий голос. На стуле, тревожно встрепенувшись, сидел Кит; на губах закрепилась вымученная счастливая улыбка, а тёплые карие глаза припухли?— он совсем не спал. Парень кротко засмеялся, определенно ощущая неловкость из-за того, что я видел его таким, но, к сожалению, с внешним видом поделать было нечего. —?Я много прочитал про остеосинтез, пока ты приходил в себя… Ты молодой, со всем справишься. Всё вернётся на круги своя. Кит неловко придвинулся ко мне, не решаясь ни взять за руку, ни сказать что-нибудь ещё вдобавок к имеющемуся. И этого не требовалось: я счел бы жалость лишней. Мне хватало себя, с веретеном воспоминаний, что указывали на мою слабость. Шумно выдохнув через нос, снова вернулся к изучению потолка. В груди тяжелело с каждой минутой: кажется, меня сломали и так. —?Сколько времени уйдет на реабилитацию? —?прочистив горло и подавив первые признаки беспокойства за самого себя, выдавил крутящийся на языке вопрос. Ничего больше не должно меня беспокоить, ведь так? Ни почему Кит пришел ко мне, ни почему он выглядит таким взволнованным моей травмой, ни почему я увидел его первым, когда неосознанно ждал совершенно другого человека. Как-то неожиданно для меня, но Кит вдруг несколько оживился, лицо осветилось чем-то не распознаваемым, и всё случилось именно тогда, когда я снова повернулся к нему. На его коленях лежал смятый вдоль и поперек рюкзак (парень наверняка сидел возле моей постели довольно продолжительное время), и он с оживлением принялся рыться в поисках чего-то. —?Врачи говорят, что всё зависит от тебя и твоего настроя,?— Кит то смело смотрел мне в глаза, то ни с того ни с сего терялся и отводил взгляд в сторону или на содержимое рюкзака. С каждой следующей секундой мне становилось страшнее думать о том, что произошло: по одним только телодвижениям одноклассника можно было прочесть его растерянность, перемешанную с желанием приободрить. Как если бы я лишился ног до скончания веков.?—?Но правда не беспокойся: понемногу стараний ежедневно, и ты обязательно уже через неделю будешь сидеть. —?С чего бы такая уверенность? —?совершенно пустым взглядом вцепился в друга, мысленно запретив себе дышать: иначе обязательно всё тело расслабится, и огорчение окатит меня с головой. Последние слова говорил почти шёпотом?— мышцы в гортани сжались, не пропуская любые проявления обиды. Достав стопку распечаток и замерев с ними в руках, Кит с явным волнением поглядывал на меня и какое-то жалкое время подбирал нужные слова. А я до сих пор упрямо смотрел ему в глаза, чувствуя, как терпение лопалось?— не из-за медлительности друга и не из-за его старательности придать ситуации положительный образ. —?Ты очень сильный, Фа,?— прозвучала неловкая попытка добиться моего расположения, и я горько улыбнулся на сказанное?— я действительно таким кажусь со стороны? Заметив мою реакцию, Кит тут же вскипятился и занервничал, и его стул задвигался по направлению ко мне. —?Ты ни за что не сдашься, ты просто не можешь. Парень похлопал по постели, в том месте, где находилась моя рука, когда оказался рядом, в его глазах неизменно горела упрямая надежда. И вот, наконец, те ранее вытащенные листки снова оказались в поле моего зрения. Я ничего не видел всё равно?— нежелание сталкиваться с действительностью лицом к лицу было настолько невыносимым. —?Я совсем ничего не понимаю в травматологии, тем более в переломе шейки бедра, но прочитал несколько медицинских статей и попробовал разобраться в твоем случае,?— словно находился на каком-нибудь занятии медицинского факультета, Кит с присущей ему серьёзностью начал указывать пальцем на выделенные маркером значимые части текста. —?Тебе нельзя ни в коем случае просто лежать и ждать, когда всё заживет. Это так не сработает,?— за нескончаемым текстом последовали схематичные картинки и под ними?— неразборчивые подписи и описания. Кит придвинулся ещё ближе, заметив, что я почти никак не откликался на его попытки меня заинтересовать. —?Курс реабилитационных упражнений поможет тебе сидеть через неделю, а через две с половиной ты уже будешь пытаться передвигаться на костылях. Тебе нужно много двигаться, понимаешь? А через пару месяцев… Череда непонятных слов, связанных с моим диагнозом, и ничем не подкрепленное воодушевление?— парень был сильно напуган, и его страх становился и частью меня. Меня даже так умерщвляли. В груди бесконтрольно стучало ноющее от неизвестности сердце, руки непроизвольно потянулись к лицу. Почему нельзя одним движением стряхнуть наваждение? —?Почему ты здесь? —?Ты ведь… совсем один. Именно. Один. Очередное напоминание почему-то сильнее обычного резануло по моим чувствам, и я едва удержался, чтобы не улыбнуться ещё раз, с каплей язвительности. Я сильный, но совсем один, значит, источник силы?— одиночество? Я замолк всего на минуту, прислушиваясь к шуму за дверью, а затем уставился на Кита; он как-то сразу потерялся под моим напором, чего я никогда за ним не замечал. Обычно Кит любым способом показывал мне, что ни во что не ставит. Была ли причина, почему сейчас он так странно вёл себя? Он всё равно жалеет меня? —?То есть… никто еще не в курсе, что я здесь,?— произнес я на выдохе, почему-то зациклившись на этой мысли. Мне казалось, все давно знают обо мне и будут с нетерпением ждать той минуты, когда им позволят меня навестить, но дело приобретало совершенно другие очертания. Я действительно один. —?В курсе того, что ты совершил суицид? —?аккуратно начал Кит, заминаясь почти перед каждым словом, и я, не сдержавшись, округлил в удивлении глаза. Дар речь испарился в воздухе, когда смысл в голове прояснился. —?Я никому об этом не говорил. И не стану. —?Какой, к черту, суицид? —?на лице, наверно, тут же отразилось моё отвращение к людям, что легко сдаются на жизненном пути. Да потому что я не знал, как ещё реагировать, это не поддавалось контролю. Кит застыл, не отрывая от меня взгляда, полного замешательства. —?Это был не он. И я не солгал. Что бы особо отвратительного и несправедливого ни происходило, мне бы никогда не пришло в голову застыть душой в безвоздушном потоке раньше условленного времени. Я слишком любил жизнь несмотря на то, что она меня не любила. —?Значит, ты упал случайно? —?Кит мгновенно просиял, и напряжение, и непонятный страх, и волнение улетучились. Спустя ещё несколько секунд окончательно расцвело облегчение. —?Что за идиотские догадки у тебя были,?— заворчал я в ответ, запрещая себе сказать что-нибудь ещё. Кит ведь не был виноват в том, что моё падение вдруг расценили как попытку самоубийства. Наверняка всю ситуацию в таком ключе расписали родители. —?Если верить статистике, молодые люди восстанавливаются с твоим диагнозом быстрее,?— продолжил Кит в уже более свободной форме. Теперь он явно не разбирал мысли, а говорил первое, что приходило на ум. —?Ты обязательно встанешь на ноги, путь в университет для тебя еще не закрыт. Я помогу, даже не сомневайся. Как только парень сообразил, что упомянул при мне поступление в университет?— собственно, это было самым мерзким из того, что не стоило говорить прикованному к кровати человеку,?— он остановился. Тем более, моё выражение лица должно было ему нескромно намекнуть: замолчи. Я сжал челюсти в попытке не расстроиться ещё сильнее и, когда стало легче дышать, насилу взмолился: —?Не говори ничего Йо. Пожалуйста. Я не хочу видеть 14 июня Поцелуи между собравшимися становились всё жарче, всё развязнее, стук стаканов друг о друга не прерывался. После десятков пьянящих глотков мой мозг плавился, а внутри?— непривычно теплело, пустота, что ранее безуспешно пыталась заполнить меня, покидала тело, и я безостановочно смотрел на Йо, желая хоть на секунду столкнуться с ним взглядом. Настала моя очередь выполнять выпавший жребий, и я с нетерпением ждал, когда небесам будет угодно дать то, что мне нужно. Бутылка всё крутилась, а я повторял про себя: ?Пусть это будет он?. Когда она всё же остановилась, меня с сочувствием похлопали по плечу, и воодушевление и неизвестно откуда взявшийся запал упали мне под ноги. Я гипнотизировал горлышко бутылки, приказывая ей сдвинуться еще на пару сантиметров, чтобы второй, взаимодополняющий мой жребий выпал самому вредному человеку из присутствующих. Осознав, что поцелуя со мной не случится, Вайо заметно расслабился; он единственный обрадовался тому, что ничего не произошло. —?Мне кажется, Йо вполне готов поцеловать своего спутника жизни. Най высказал свою точку зрения так беспечно, словно не понимал, что лучше врага в лице Йо и не встретишь, но я впервые обрадовался тому, что третьекурсник влез со своими предложениями, переходящими границы дозволенного. Всего на пару секунд я задумался над тем, что будет дальше, а потом, решив ничего не представлять в деталях до свершения сего в действительности, заинтересованно оглядел человека, что равноценно приносил мне и боль, и счастье. —?Вайо, давай же,?— настойчиво протянул Най. —?Моё желание, помнишь? Довольный своей выходкой, третьекурсник повернулся ко мне и нагло улыбнулся?— отчего желание вытряхнуть из него самодовольство приобрело просто сокрушительные размеры. Я не смог сдержать лютое раздражение и, прикусив изнутри губу, с упреком перевел взгляд на Йо: он как-то связан с Наем, а ведь я только их познакомил?— а, если быть точнее, пытался изо всех сил, чтобы этого не случилось. Вайо какое-то время раздумывал над провокацией старшекурсника, а затем, удивив меня и заставив медленно сглотнуть, придвинулся ко мне ближе. Повинуясь желанию, я подполз к нему навстречу, и он тотчас потянул меня за воротник, притягивая к себе, словно магнит. Его лицо теперь было так близко от моего; я всего на мгновение перестал дышать, когда наши губы соприкоснулись, головокружение затопило все чувства. И, когда Вайо мягко зажал мою нижнюю губу между своими, я через силу воззвал к разуму, чтобы не размякнуть здесь, у всех на глазах. Поцелуй был совсем кратким, а я уже ощущал, как тяжелело тело; завершив задуманное, парень даже не посмотрел на меня и тут же стал отодвигаться. Взгляни на меня. —?С вас… я хочу получить настоящий поцелуй,?— слушал я вполуха, улавливая только сам смысл, которым оперировал Най. —?Где же страсть? Ты же целуешь Луну университета! ?— Пошёл ты. Как и можно было предсказать, мой когда-то бывший друг не сдержался и взбрыкнул на месте, а затем попытался определить, куда сбежать, но толпа за ним в это время предательски сгущалась. Вайо испуганно осматривался вокруг, и, завидев его страх, я вдруг подумал о том, что не хочу его вот так запросто отпускать из своих объятий, навязанных ему обязательствами. Так что в тот момент, когда друг в очередной раз обернулся к своим соседям позади с просьбами отпустить его, я преодолел все те полтора метра между нами и ласково сказал ему на ухо: —?Йо, подойди ко мне. Покажем, как мы целуемся. Кажется, я ощутил, как дрожь пробежала по всему его телу, и не в моей власти было не повиноваться странному руководящему мной инстинкту: рука будто машинально потянулась к мужской талии. Вайо заметно дернулся, когда я коснулся его мягкой кожи под рубашкой, и мне всё больше и больше хотелось остаться с ним наедине. Парень смотрел на меня, словно боялся того, что я его проглочу целиком, и я думал, что сейчас, испытывая на себе мой пристальный взгляд, он не сможет отказать мне в новом поцелуе. И быстро разочаровался в своем умении предсказывать события: с воплем возмущения он резко отодвинул моё лицо в сторону, попутно поцарапав мне щеку. Боль сместилась в район груди, и сердце теперь грубо сжалось в тисках. Нет, так не пойдёт, Йо. —?С чего бы жене убегать? Хриплый голос выдавал то, что я был до дикости взволновал ещё одной возможностью поцеловать далекого от меня во всех смыслах человека. Совершенно не стесняясь зрителей?— знал, что они были не прочь поучаствовать и что никто не станет меня останавливать,?— развел ноги Вайо и сел между ними. Я совсем не слышал его, когда он пытался отодвинуться от меня, когда чуть не повалился на спину из-за моего желания скорее оказаться рядом с ним и прижать его бедра к моим плотнее?— всё потому, что кровь стучала в ушах, всё потому, что моя способность дышать, как по закону подлости, в данную секунду была накрепко связана с нежностью его губ. И, не теряя больше времени, схватил его за затылок и притянул к себе. Тепло губ ощущалось ярче, чем в первый наш раз; влажный рот раскрылся мне навстречу, когда я второй рукой провел по шее, бесстыдно затем подобравшись к аккуратному ушку. То втягивая одну, то другую, я беспорядочно сминал губы Йо своими, словно находился в агонии, и мне всего этого было чертовски мало. Я хотел ещё. Набрав воздуха в легкие, воспользовался случаем и скользнул языком по языку Вайо, цепляясь рукой за его плечо, сминая рубашку в неизвестном ранее экстазе. Будто в груди разожгли фейерверк?— всё кружилось безмерно. Я, наконец, поравнялся с ним. Задев, однако, какую-то железку, вставленную в язык, остановился, ничего не понимая. Происходящее тут же потеряло то самое притягательное напряжение?— я оторвался от манящих губ и увидел лицо Йо?— оно было перекошено презрением ко мне и давящей усталостью. —?Что это такое у тебя в языке? Вопрос так и остался без ответа: Вайо встал под гудящий свист зрителей и, совсем разозленный, вышел из комнаты. Вины за это я не испытывал: только и мог думать, что о штанге в его языке. И для чего она ему там. Ощутить её своим языком было чем-то… я задохнулся от всё ещё ярких воспоминаний и, когда остальные увлеклись продолжением игры, оглянулся в сторону двери. Как же я возбужден.20 июня Я в беспамятстве поднял Йо и без всяких внутренних тормозов понёс его к ближайшей опоре; в следующую секунду прижал его к стене и вцепился в мягкие губы поцелуем неведомой ранее страсти. Меня заглотило с головой что-то совершенно странное, и я, без единой попытки сопротивляться, стал вырывать у парня один поцелуй за другим, освободившейся рукой заползая ему под футболку. И именно в этот момент в бёдрах сильно кольнуло, и, потеряв опору, резко отпустил Йо и осел на пол. Черт, ноги… Будто ошпаренный, парень с испугом опустился на колени передо мной; в его взгляде читался необъяснимый страх, и, разжав, наконец, глаза, когда боль утихла, я посмотрел на него несколько озадаченно: не понимал, что было причиной такой реакции. Вайо, совершенно на себя не похожий, стал нежно растирать мои бедра ладонями, как если бы пытался унять болезненные покалывания или хотя бы взять их половину на себя; его руки дрожали, и он, задыхаясь от увиденного, впервые за пару минут молчания прерывисто заговорил: —?Так твоя травма?— всё это правда? Вы не лгали? Я узнал о том, что Кит всё рассказал Вайо, забыв напрочь о данном мне обещании, только тогда, когда мы с последним поругались. Это произошло в июле, примерно после того, как я на радостях спустя месяцы сдержанного общения объявил лучшему другу, что получил звание Луны университета. Вайо ещё задолго до этих событий додумался до сумасшедшей идеи: ему казалось, я решил после поступления отставить его в сторону как помеху и жить своей жизнью. По этой причине, когда Кит, чтобы оправдать меня, встал на мою защиту и рассказал о падении со второго этажа, парень уверился в том, что тот меня попросту прикрывает. Позже я был обвинен в обмане - мне напомнили о выдуманной травме, и о манипулировании и еще раз подчеркнули: у него теперь есть Минг, и больше во мне нужды нет. Ничего объяснить не получалось, и мне не оставалось ничего, кроме как жить со своими чувствами дальше. История была довольно длинная и неприятная, и я не хотел спустя год поднимать её и слышать запоздалые извинения, если таковые намечались. Пусть Вайо думал обо мне как о последнем эгоисте?— интереса в том, чтобы изменить сложившееся у него мнение, уже никакого не было. Поэтому, в непонимании покачав головой, посмотрел сначала на его руки, а потом ему в глаза, и сказал: —?О чем ты? —?Не прикидывайся дураком! —?на последнем слове голос Вайо сорвался, и я, впервые за годы зардевшись, стал в исступлении подниматься на ноги. Но меня не пустили: парень быстрым движением рук надавил мне на бедра и взглядом приказал сидеть. —?Кит мне всё рассказал, когда ты только поступил на первый курс. Что сейчас с твоими ногами? Продолжая затеянную игру, скривился в улыбке и еще пуще закачал головой. —?Не понимаю, о чем идёт речь. Со мной всё в порядке. Я с отвращением отодвинул руки Йо от себя, когда тот, будто специально, крепче уцепился за мои брюки пальцами, и, упершись на ладони, по новой принялся вставать. В ноги в очередной раз стрельнуло непередаваемой болью, и, сжав челюсти в немом крике, зажмурился. —?Вижу я! —?Вайо тут же со спины подхватил меня под мышки и, такой худой и, без сомнений, слабый, сделал несколько неловких попыток поднять мое тело. Но он смог только придвинуть меня ближе к кровати. —?Приляг на кровать, давай же! Тебе больно? —?Пожалеть меня хочешь? —?тут меня неожиданно пробрала обида, и я с издевательским видом засмеялся. Без задержки Йо тут же легонько стукнул меня по плечу. —?Не время для твоих штучек! Через пару минуту я уже лежал на кровати, осторожно передвигая ногами, чтобы проверить, уходит ли боль, и за всем этим с особой пристальностью следил Вайо, как если бы не я поступил на медицинский, а он. Его руки снова оказались у меня на ногах, и он легкими массирующими движениями стал их разминать?— начиная с голени и постепенно приближаясь к местам повыше. Его обеспокоенный затравленный взгляд блуждал по мне и ни на чем не мог остановиться?— особенно на моем лице, словно боялся, что я стану в чем-то его обвинять. Я же, впервые за полтора года испытывая его внимание на себе?— даже в большей мере, чем это было в прошлом,?— не знал, стоит мне радоваться этому моменту или бояться того, что всему вот-вот настанет конец. Именно поэтому язык не поворачивался хоть с чего-то начать разговор. —?Сейчас болит? Ты как? Голос Йо не звучал ни дерзко, ни саркастично?— теперь там были вкрадчивые нотки. Ласковые прикосновения пальцев к моим ногам становились настойчивее, и в голове всё сильнее загорался опасный огонёк?— слишком приятно. Пора была останавливать парня: мне хватило поцелуя, чтобы завестись в пол-оборота, а сейчас разрядиться точно не удастся?— не в том состоянии, чтобы подняться и подмять его под себя. Так что, чтобы избавиться от наваждения, с закрытыми глазами (потому что картинка возбуждала меня быстрее) полушепотом произнес: —?Твой поцелуй всё вылечит, Йо-о. Руки замерли у меня на ногах, и я сглотнул: сработало. Тяжело выдохнув, я открыл глаза наполовину и исподтишка посмотрел на друга. Вайо сидел весь понурый, с приоткрытым ртом, словно искал, что ему сказать; поборов замешательство и с тем стыд, парень всё же перекосился в лице, объясняясь: —?Я пошутил… сейчас. Зачем ты меня поднял, придурок. Меня что-то стукнуло изнутри, и улыбка, которая, оказывается, всё это время была закреплена на моих губах, стала помимо моей воли таять. Я снова смотрел на незнакомца: он так пошутил. Тот поцелуй, что случился сейчас, ненастоящий, потому что он решил пошутить надо мной. Пошутить так, как, возможно, я сделал это четыре дня назад. Но это не то внимание, которое мне требовалось. Я совершенно безвольно поддался злорадному смеху, когда бросил: —?Я просто подыграл тебе. —?Не стоило. Подняв глаза к потолку, надеялся на то, что я достаточно сильный для того, чтобы не расклеиться прямо сейчас, перед ним. Ноги болели, в груди что-то ныло, в глазах стояла пелена?— сжав одеяло ладонью и прикусив губу, умолял самого себя успокоиться. —?Как же далеко я зашёл. Очень больно? —?когда первая слеза всё же покатилась по моей щеке, Йо сразу заметил, поэтому в нём без его ведома проснулась жалость ко мне?— то, что я, собственно, пытался избегать весь этот год. —?Фа, прости меня. —?За что ты просишь прощения? За мои ноги, за недоверие год назад, за сегодняшнюю жестокую шутку?— за что? Я попросил бы его замолчать, но не мог выдавить ни одного грубого слова. Со мной говорил Йо из прошлого, а с ним быть резким не выходило. —?Разве не ясно? —?тихо пролепетал парень, опустив голову, на что я без задержки ответил смехом: —?Я не стал бы спрашивать в противном случае. Мы оба замолчали, и это, наверно, единственное, что заставило меня прийти в себя. Дыхание выравнялось, и я попробовал привстать на кровати: мало-помалу боль отходила, и всё возвращалось в норму. —?Извини за всё, если такое возможно,?— Йо застал меня врасплох, схватив за руку и разжав крепкий захват?— одеяло тут же выскользнуло из ладони,?— и затем он положил голову на кровать, рядом с моей ногой, и прижался к ней. Не знаю, сколько бы мы так пролежали в молчании, пока я бы не придумал способ, как выгнать друга за порог словесно. На моё счастье, позвонил телефон из комнаты Йо, и он вскочил на ноги. —?Извини, я… мне надо отойти. Спустя минуту парень беспокойно забегал где-то за дверью, пока я окончательно разбирался с ногами. Я был уверен в том, что скоро снова без боли смогу стоять на своих двоих?— оставалось только вернуть настоящего Фа. Словно предупреждая меня о готовящемся разочаровании, Вайо зашёл ко мне с кислой миной и, беспокойно оглядев меня издалека, сказал: —?Мне надо увидеться кое с кем. —?С Мингом? —?я, наконец, сел на кровати и спустил ноги на пол, когда смог справиться с озвучиванием вопроса. —?Н-нет, с Фортом,?— Вайо в непривычной ему манере запинался: он определенно всё ещё был напуган моим состоянием. Или, возможно, в большей степени его интересовала собственная ошибка прошлого?— его недоверие ко мне. —?Ты справишься один, если я тебя оставлю? Имя инженера-второкурсника меня до чертиков взбесило, и я автоматически стиснул зубы. Всё же не стоило его приглашать четырнадцатого июня: он каким-то невообразимым образом смог сблизиться с Йо, и это сближение ускользнуло у меня из-под носа. Мне уже не терпелось сказать что-нибудь крепкое, да вот передо мной снова стоял старый друг, который предпочитал удерживать меня подле себя и в то же время быть милым с остальными. Пальцы вцепились в одеяло, и я поднял голову. —?Я всегда со всем справлялся один,?— в голове же крутилось ?помощь мне не нужна, тем более твоя?. Подавив обиду внутри себя, добавил:?— Боль скоро отпустит. Иди. Вайо было решил что-то сказать, а потом, передумав, отрывисто кивнул и вышел из комнаты, оставляя меня одного. Покачивая головой, словно не верил своей глупости, вдруг рассмеялся. Боль в ногах вот-вот отпустит, да, больше вариантов не предвиделось. Но вот в том, что другая боль скоро отступит, я абсолютно не был уверен.