Часть 5. (2/2)
— Гэ, а где я буду спать? — дёргает Мо Жаня за руку Жэнь Чао, растерянно смотрящий на две кровати.
— Можешь со мной, места хватит, или вот с Чу Ваньнином, хочешь? — Мо Жань треплет малыша по голове, а тот только крепче вцепляется в его руку. Кажется, от второго варианта он совсем не в восторге, а Ваньнин и подавно – Мо Жань готов поклясться, что на его лице промелькнул неподдельный страх от такой перспективы.
Жэнь Чао качает головой.— Нет? Хочешь со мной? Так я и подумал. Иди умойся и будем ложиться, — Мо Жань легонько подталкивает его в сторону ванной.Только за ним закрывается дверь и слышится журчание воды, Мо Жань подходит к Чу Ваньнину и коротко целует в висок, ласково проводя пальцами по подбородку. И следом покрывает лёгкими нежными поцелуями его лицо, в каждый вкладывая благодарность за все последние события: за то, что Жэнь Чао с собой разрешил взять, за то, что терпит его, что не рявкает на их подопечных, что подумал о том, где им ночевать и сам всё нашёл, что дал себя уговорить не оставлять их в машине одних. А затем Мо Жань обнимает его крепко-крепко, стоит ещё так с минуту или две, просто держа своего Ваньнина в руках, как самое драгоценное сокровище. Мо Жаню с ним очень повезло. Он вечность готов стоять просто рядом с Чу Ваньнином, дыша запахом его волос, чувствуя, как тот расслабляется в его руках, отпуская напряжение. Каждую свободную спокойную минуту хочется потратить именно на это. Ещё бы их таких выпадало чаще, было бы совсем прекрасно.— Сейчас он выйдет и нас увидит, — Чу Ваньнин чуть отстраняется и обеспокоенно косится в сторону ванной.— Ну и что, пусть, он такое видел, что уже ничему не удивится, — мурчит Мо Жань ему на ухо и держит крепко, не обращая внимания на попытки вырваться из его цепкой хватки. Но отпускает в конце концов. — Ты же не против спать один?Чу Ваньнин совсем не против, что и демонстрирует, ныряя в кровать как есть, прямо в одежде, по самую макушку. Вообще в комнате не холодно, но он постоянно мёрзнет, всегда вот так зарывается в гнездо из одеял.На кровати Мо Жаня только одно одеяло, и он благородно решает отдать его Жэнь Чао, а сам ладно, как-нибудь и так справится, вон, Ваньнин иногда (очень редко, хотелось бы чаще) говорит, какой он горячий, так что нужно соответствовать.
— Вот, тепло тебе? — когда малыш наконец выходит из ванной и забирается в кровать, Мо Жань заботливо подтыкает одеяло со всех сторон, чтобы точно нигде ничего не мёрзло, и сам плюхается рядом.
— Да, спасибо, гэ.— Засыпай тогда. Все сегодня устали.— А ты знаешь какие-нибудь сказки? — Жэнь Чао совершенно привык уже к Мо Жаню и пододвигается к нему ближе, доверчиво заглядывая в глаза.— Ну, вообще-то, не очень много.— Тебе не читала мама на ночь? — малыш сильно удивляется.— Наверное, читала.— Так ты не помнишь?— Да я маленьким совсем был, — сейчас совсем не в тему вдаваться в подробности и рассказывать о своём детстве. Так называемом.— А моя постоянно мне их рассказывала. Каждый день, когда я просил, — малыш мгновенно грустнеет, когда это произносит, так, что его немедленно хочется как-то утешить. Мо Жань задумчиво чешет переносицу, и правда пытаясь вспомнить хоть что-нибудь подходящее. Но Жэнь Чао его опережает:
— Хочешь послушать?— Ты что, мне расскажешь?— Ну, ты же не знаешь, — с серьёзным видом заявляет А-Чао, и Мо Жань не может не умилиться тому, какой он всё-таки славный. Не расплакался, собрался, с боевым характером растёт.
— Ну, хорошо, — Мо Жань заводит руки за голову, устраиваясь удобнее. — Про что будет сказка?— Вы спать собираетесь или нет? — с соседней кровати из-под одеяла доносится бурчание Чу Ваньнина. Не недовольное, беззлобное.
— А ты слушай и запоминай, — парирует Мо Жань. — Он тоже сегодня устал, не обижайся на него, — обращается он уже к А-Чао.Малыш понимающе кивает головой и начинает рассказ:— Давным-давно хвосты у зайцев были совсем не такие, как сейчас. Сейчас они коротенькие, а тогда были длинные, пушистые, красивые… **Мо Жань чувствует странное умиротворение. Не хватает Ваньнина под боком рядом, а так совсем было бы идеально. Постепенно веки тяжелеют, и он незаметно для себя самого вырубается под эту сказочку.Из сна его выдёргивает непонятный шум. Мо Жань резко выпрямляется в кровати. В глаза как песка насыпали, и он не сразу начинает различать предметы в темноте, пытаясь проморгаться. Затем нащупывает рядом А-Чао – тот спит и мирно, тихонько сопит себе под нос. В комнате вообще тишина стоит, и, попривыкнув к отсутствию света, Мо Жань видит, что Ваньнин тоже спит, точнее одеяло равномерно поднимается и опускается. Может, показалось?Тут внизу что-то грохочет, будто на пол уронили тяжёлый предмет, и следом раздаются мужские голоса. Один низкий с резкими быдловатыми интонациями, а второй жалобный такой, в нём Мо Жань тут же узнаёт Ли Фэна, хозяина гостиницы. Значит, не показалось.
Голоса о чём-то спорят, он пытается прислушаться, но конкретных слов не разобрать. Мо Жань осторожно, стараясь двигаться как можно тише, чтобы никого не разбудить, сползает с кровати. И ему удаётся, несмотря на предательский скрип паркета под ногами.В коридоре пусто, и, спустившись на один пролёт вниз по лестнице, Мо Жань занимает наблюдательную позицию. Отсюда всё хорошо просматривается: внизу людей больше, чем было голосов: четверо незнакомых мужчин – один бугай, остальные помельче – и сам Ли Фэн. Последний стоит на коленях.— Ты мне пиздеть-то долго ещё будешь? — тот, что побольше, резко дёргает хозяина гостиницы на себя, хватая за горло, практически удерживая на весу одной рукой – он и так шириной метра в два, и силы в нём, очевидно, немало. — Где деньги?— Их нет… я же сказал, — хрипит Ли Фэн и судорожно хватает ртом воздух.— Э, так дело не пойдёт. Тащи сюда эту суку, — бугай отдаёт приказ кому-то из своих, видимо, он тут главный, и из соседней комнаты выволакивают за волосы женщину. Мо Жань догадывается, что это как раз мадам Ли. Платье порвано на плече, губа разбита.— Скажешь, где деньги, или нам пристрелить твою ненаглядную? Или лучше мы сначала отымеем её все у тебя на глазах, а? По очереди, а может, и вместе. Старуха, но такая бойкая, визжать будет весело, — в подтверждение своих слов их главарь приставляет к затылку женщины пистолет. — Что, соскучилась по крепкому члену? У муженька твоего небось давно уже не стоит, — обращается он уже к мадам Ли, нависая над ней.У той на лице, тут надо отдать ей должное, нет и тени страха. Она презрительно сплёвывает ему под ноги:— Да я лучше сдохну.
Бугай ржёт в голос:— Ну раз ты так хочешь.И стреляет ей в плечо.Если сначала Мо Жань и уговаривал себя не лезть и не вмешиваться, сейчас вскидывается моментально. В голове бешено проносятся мысли: двоих он снимет с ходу, прямо отсюда: того здорового и чувака рядом с ним. Может, ещё третьего захватит, если быстро не одуплят, что к чему. Четвёртый стоит так неудобно, что выстрелить не получится, но он щуплый, с ним Мо Жань и так разберётся. Хозяина гостиницы с женой зацепить не должно, особенно если они сообразят спрятаться.Мо Жань делает глубокий вдох и стреляет. Раз – бугай оседает на пол, два – второму чуваку он тоже целится прямо в лоб и вроде не промахивается.
Дальше всё происходит слишком быстро: раздаются крики – остальные успевают отреагировать, замечают, откуда стреляли, и начинают палить в ответ вслепую.
Мо Жань пригибается, чтобы его не задело, периодически тоже отстреливаясь.Наконец всё затихает. Тишину нарушает только частое дыхание Мо Жаня и тихие всхлипы мадам Ли. Он осторожно выглядывает из укрытия – всё чисто вроде, и спускается вниз. На полу валяются четыре тела, а над пятым склонилась мадам Ли, тряся его за плечи:— Нет, пожалуйста, нет, как я без тебя, нет, нет, нет, — женщина заходится в рыданиях.Мо Жань мысленно матерится, но подходит ближе: Ли Фэн лежит навзничь, изо рта стекает струйка крови, но глаза открыты, он дышит. Фух, спасибо, блядь, большое.— Так только хуже сделаете, подождите, — договорить Мо Жань не успевает.На него сверху наваливается тело, и судя по габаритам, это внезапно оказавшийся живым и слишком быстро пришедший в себя главарь бандитов. Наваливается и крепко сжимает горло в удушающем захвате, не давая возможности вырваться. Мо Жань бьёт его локтём, пинает ногой, но тот даже не реагирует.— Так вот кто ребят моих уделал, — раздаётся прямо над ухом. Дыхание у чувака тяжёлое, влажное, горячее, в нос тут же бьёт гнилой запах давно не чищенных зубов. — Что, старик, это твоя сторожевая псина? — он пинает ногой тело Ли Фэна.Мо Жань пытается сопротивляться, но вывернуться или через плечо перекинуть не удаётся, слишком огромная сука попалась. Хватка на горле становится крепче, перед глазами темнеет, и Мо Жань рвано дышит, пытаясь добыть хоть немного воздуха резкими глотками.?Пиздец как глупо?, – мелькает мысль в голове, прежде чем раздаётся ещё один выстрел. Он-то его и спасает: бугай ловит пулю и падает с глухим стуком, как мешок с говном. А следом и сам Мо Жань бухается на колени и заходится в кашле. Из глаз текут слёзы, горло саднит, будто по нему скребли ножом изнутри, а воздух только усиливает раздражение.
— Мо Жань! — Чу Ваньнин тут же бросается к нему и приседает рядом. Ты… — Он осматривает Мо Жаня на предмет повреждений и, убедившись, что всё в относительном порядке, облечённо выдыхает.
— Живой я, живой, — Мо Жань сам не узнаёт свой голос, слишком хрипло звучит, как чужой. — А эта сука, — он оборачивается назад и бегло проходится взглядом, — надеюсь, уже нет.Посередине лба у бугая красуется ровное кругленькое отверстие – его Ваньнин не промахивается. А вот сам Мо Жань дал маху, он замечает ещё одно ранение – его пуля прошла наискось, задев глаз, опалив кожу сбоку. От уха одни ошмётки, то ли этого хватило, чтобы вырубить его ненадолго, то ли чувак оказался не тупым и притворился мёртвым. Один хуй, если бы не Ваньнин, всё могло закончиться куда печальнее.— Почему ты меня не разбудил? Почему пошёл один? Очень глупо, — тон у Чу Ваньнина очень недовольный.Мо Жань виновато улыбается:
— Извини, я не думал, что… — он осекается. В глазах Ваньнина всё ещё тревога, что ему сейчас оправдания. — Извини.Следующий час проходит менее увлекательно и, к счастью, более спокойно: они занимаются ранениями хозяина гостиницы с женой, но от предложения подбросить их куда-то, чтобы залатали как надо, те отказываются – якобы есть какие-то свои знакомые, сейчас их вызовут, и они со всем помогут, и с трупами тоже. Затем Мо Жань поднимается наверх, чтобы успокоить Лю Мина с Цзян Мэн, которые, хоть и проснулись тоже от выстрела, конечно, из комнаты не высовывались. Правда, Мо Жань уверен, что это больше от страха, чем от того, что так прониклись его указаниями, но они молодцы в любом случае.
Ещё больше Мо Жань переживает за Жэнь Чао: маленький сильно, наверное, испугался. Когда он открывает дверь комнаты, видит, что тот сидит на кровати, подтянув к себе коленки и с головой накрывшись одеялом, только глаза блестят.— Эй, ты как? — Мо Жань садится рядом и осторожно гладит его по спине. Чего он совсем не ожидает, так это того, что малыш бросится его обнимать.
— Там стреляли, — тихонько произносит он. — Не люблю, когда стреляют.— Ты очень храбрый. Молодец, что сидел тут, — Мо Жань ласково пынькает Жэнь Чао по носу.— Лаодагэ сказал, чтобы я не ходил за ним, что он разберётся.— Всё так, он разобрался с плохими людьми.— Он тоже стрелял?— Да, защищая меня.— А ты?— И я.— Я тоже хочу всех защищать. Если бы я умел стрелять, я бы тоже помог. Научишь меня? — вот с виду он храбрится, но голос дрожит от волнения.Мо Жань тихо смеётся:— Это непросто. Я и сам долго учился.— Правда, долго? А как ты учился? Расскажи!
— Ну, это было давно, — он усаживает Жэнь Чао рядом. Ладно уж, чтобы успокоить ребёнка, пять минут он на рассказ может потратить.