Часть 3. Учебный склон. (1/1)

Мо Вэйюй выплюнул забившийся в рот снег и выругался, а потом попытался встать. Однако первая попытка не увенчалась успехом: болели одновременно и поясница, и голова, и плечо, но главное – чертова лодыжка, которая стала виновницей этого стремительного кувыркания на двадцать метров вниз по склону. Очки сбились в сторону, а под куртку, в манжеты варежек и за шиворот набился жесткий скатанный снег.Нет, первый спуск он честно проехал очень аккуратно, без заносов и прыжков, плавно скользя на доске вниз. Нога, перетянутая фиксатором, не выказывала и намека на боль, поэтому успокоенный Мо Жань, во-первых, поднялся на вершину горы, вместо того чтобы благоразумно кататься с середины, а во-вторых поехал в своем обычном стиле. Хорошо хоть догадался не направиться сразу на трамплин, решил разогреть себя обычным спуском по трассе. Самый крутой ее участок весь был в мягких выбоинах и кочках, образованных холмиками скатанного снега. И в тот момент, когда парню потребовался резкий разворот, чтобы не съехать с трассы на целяк, злосчастную ногу пронзила такая боль, что вместо аккуратной перекантовки Мо Вэйюй полетел прямо по склону.Кое-как вытерев начавшее замерзать от снега лицо, Мо Жань еще несколько минут лежал так, как упал, стараясь дышать ровно. Тупая боль в голове и острая – в ноге, понемногу затихали. Две девчонки, обе на досках, осторожно подъехали к нему с вопросом, все ли в порядке – обычная практика на склоне, где все друг другу как братья или сестры.- Все путем, - широко улыбнулся им Мо Жань, - Сам виноват. Ничего, живой.Он даже умудрился кое-как съехать вниз своим ходом, правда очень медленно и осторожно, держа вес только на здоровой ноге и порой останавливаясь, чтобы дать себе отдохнуть.Остаток дня и почти весь вечер он провел в одном из баров на склоне. Пиво и бургеры отлично шли под не самые веселые размышления о собственной жизни. Вообще, конечно же, Мо Жань не в первый раз что-то себе повреждал. Он ломал и руки, и ноги, получал сотрясения мозга и кучу более мелких и незначительных травм – потому что часто дрался или ему перепадало от приемных родителей или воспитателей, бывших до четы Сюэ. Да и в начале своего катания на доске он не раз расшибался, пытаясь прыгнуть выше головы. Но сейчас почему-то это было особенно обидно – у него крайне редко появлялась возможность выбраться куда-то в отпуск, и, если честно, хотелось отдыхать ни о чем не заботясь. Получить дурацкую травму в первый же день казалось до несправедливого обидным.Впрочем, Мо Жань был не таким человеком, кто долго бы предавался унынию. Вечером заснуть ему помогло пиво и парочка весьма пикантных роликов, а уже на следующий день, под ярким утренним солнышком этот неугомонный хаски снова выперся на склон.Если не получается погонять и полихачить, значит, есть время подчистить технику и отработать кое какие простые и неопасные трюки, вроде перестановки на неведущую ногу. Тем более что треклятая лодыжка больше практически не болела, и значит, надо хорошенько изучить, в каком же положении ее пронзает такая острая боль.Склон для новичков был самым многолюдным, разделенным на две части мягкой пластиковой оградкой. Общей была только площадка на самом верху, где все проверяли свою снарягу и готовились к спуску, и несколько десятков метров внизу, где склон становился практически полностью горизонтальным.Положение, в котором ногу простреливает боль, Мо Жань, к своей досаде, нашел довольно быстро. Стоило только перенести вес на несчастную лодыжку, как он навернулся и на этой, самой простой и банальной трассе. Здесь не было снеговых холмиков, как на верхних трассах, поэтому отплевываться было не от чего. Зато нашлось кое-что похуже.- Ты совсем с ума сошел?Холодный голос звучал откуда-то сверху. Мо Жань помотал головой и кое-как сел, уперев кант в снег, чтобы не сползать вниз. И увидел стоящего над собой человека.Человек был в белоснежном коротком горнолыжном костюме, а его глаза недобро сузились.- Я лично слышал, как тебе рекомендовали неделю покоя. И ты решил прийти на учебный склон, чтобы подвергать риску и себя, и тех, кто неудачно подвернется тебе под эту… доску?Последнее слово Чу Ваньнин выплюнул только что не с презрением.- Эй, я никого здесь кроме себя не смогу покалечить, не беспокойся, - он обезоруживающе улыбнулся, глядя снизу вверх, - А ты что тут делаешь?- Я тут работаю, - холодно отозвался мужчина, - Мне кажется, или ты еще при знакомстве выпытал мою профессию?- Ничего я не выпытывал, - рассмеялся Мо Жань и собирался подняться, но не тут-то было. Присмиревшая нога вдруг снова взорвалась болью и, тихонько охнув, Вэйюй неуклюже опустился обратно на снег.В лице Чу Ваньнина вдруг что-то поменялось. Он перестал быть таким холодным и бесстрастным, глаза феникса потеплели. В конце концов, каким бы строгим или высокомерным этот человек ни был, в первую очередь он оставался учителем. К счастью, его ученики крайне редко получали травмы, и все же полностью избежать их нельзя.- Снимай крепления, - сам Ваньнин был без лыж, и поэтому присел на корточки перед Мо Жанем.- Щас, дай мне секунду, - Мо Жань сцепил зубы, чтобы не вскрикнуть. Резь уже уходила, но оставила после себя неприятное тянущее ощущение.Вздохнув, Чу Ваньнин стянул рукавицы. Изящные руки, полуприкрытые белыми манжетами спортивной куртки, потянулись к пластиковым ремням на креплениях доски. Несмотря на то, что Ваньнин был лыжником, техника безопасности у всех инструкторов была общей, и, разумеется, он теоретически знал, как управляться со сноубордом. Словно завороженный Мо Жань смотрел вначале на эти красивые длинные пальцы, на кисти, тыльная сторона которых чуть покраснела от холода, а потом перевел взгляд на самого Ваньнина. Его шлем был спущен на спину и держался на длинном ремешке, а убранные в хвост волосы и чуть сбившийся шарф позволяли видеть линию шеи и скулы, видеть, как сосредоточенно он склонился над верхним нестандартным креплением, как залегла складка между бровями. Потом инструктор чуть подался вперед, с силой нажимая на пластиковый ремень. Он выскочил из паза, освобождая ногу Мо Жаня, а тот, в свою очередь, получил возможность увидеть крошечную, едва заметную родинку за ушком Чу Ваньнина.?Ебать, какой же он красивый? - пронеслось в голове Мо Жаня.- Встать сможешь?Он молча кивнул и, наконец, аккуратно поднялся, а Ваньнин подхватил его доску, не давая ей уехать вниз.По стандартам длина сноуборда должна быть такой, чтобы он достигал плеча владельца. У Мо Жаня, который мог похвастаться завидным ростом, доска была весьма внушительной, к тому же слегка расширенной у носовой части.Она была чуть выше, чем Чу Ваньнин.Осознав этот факт, Мо Жань захотел улыбнуться. Освобожденная от жестких креплений нога болела куда меньше, и он почти мог на нее наступать.Но он навернулся почти у самой вершины учебного склона и теперь ему предстоял весьма неприятный спуск пешком вниз.Чу Ваньнин, кажется, тоже это понял и вздохнул.- Я отведу тебя в медпункт.Если бы кто-то осмелился сказать вслух этому холодному и гордому мужчине, что одним из главных его недостатков, помимо высокомерия, является тотальное неумение рассчитывать свои силы, то смельчак рискнул бы получить лыжами по глупой башке. В одной руке Чу Ваньнин, держал слишком тяжелую и громоздкую для него доску, а другой придерживал Мо Жаня, которому пришлось закинуть ему на шею руку.Наверное, в этом не было такой уж острой необходимости, но Вэйюй не стал отказываться. От Чу Ваньнина исходил тонкий аромат цветущей яблони – и где он достал подобный одеколон, державшийся даже под многослойной спортивной одеждой?Учителю было тяжело, но он упорно шел, вместе со своей ношей потихоньку спускаясь со склона и рискуя потратить на это занятие весь свой обеденный перерыв. Пусть мальчишка сам во всем виноват, однако оставить кого-то с травмой на горе Чу Ваньнину не позволила бы хотя бы профессиональная гордость.Одной из особенностей его работы была необходимость кучу времени проводить на открытом воздухе, порой даже под снегопадом или ледяным дождем – подготовка юных спортсменов к соревнованиям не терпела пропусков. И Чу Ваньнин знал, что как бы тепло он не оделся, какое бы качественно термобелье и верхнюю одежду не выбрал, он будет мерзнуть. Он просто научился хотя бы разделять тот холод, что влечет за собой возможную болезнь, и тот, который не принесет особого вреда. В общем, он привык мерзнуть. Привык, что ему всегда холодно, даже в самых толстых носках, даже в перчатках, к которым подключены теплоэлементы.И впервые за много лет, почти обнимая Мо Жаня, который откровенно повис на нем и послушно хромал рядом, Чу Ваньнин почувствовал, как его бросило в жар. То ли виной тому было тепло этой огромной туши – черт возьми, Вэйюй даже расстегнул куртку, как будто вокруг была не минусовая температура – то ли что-то еще, о чем учитель не мог и не хотел думать.В любой другой ситуации, почувствовал подобное инструктор Чу непременно бы отстранился, вернее даже отшатнулся, попытавшись сбежать. Но сейчас, когда он аккуратно вел ковыляющего Мо Жаня вниз, возможности сбежать не было.Когда этот мальчишка улыбался, было тепло. Когда он вот так вот приобнимал его, закинув руку на плечо, тоже было тепло.И это было ужасно неправильно.- А давно ты здесь работаешь? – приноровившийся шагать так, чтобы не появлялась боль, Мо Жань решил не упустить возможность немного разговорить эту ледышку в человеческом облике. В любой другой ситуации Ваньнин и не подумал бы любезничать, но сейчас он был рад сбежать от собственных мыслей в разговор со всей возможной отдачей. - Около семи лет.- Ух ты, так долго? Я ведь приезжал пару лет назад, и не видел тебя??Вероятно потому, что не заглядывал на ученический склон, очевидно же?? - с толикой раздражения подумал учитель Чу, но произносить вслух не стал. Общение с людьми сделало его если не более тактичным, то хотя бы чуть более молчаливым.- А жаль, кстати. Рад, что мы познакомились хоть сейчас.Сердце Чу Ваньнина зачем-то пропустило удар. Он мысленно выругался на самого себя.- И почему ты рад?- Я немного погуглил вечером твое имя. Ты очень талантлив и круто катался. Почему сейчас не занимаешься сам?- Потому что не хочу, - фыркнул Ваньнин, - Соревнования куда больше про умение нравиться другим людям, а не про реальное мастерство.- А с тем, чтобы нравиться другим людям, у тебя не очень, да?Мо Жань спросил беззлобно, без насмешки, но Чу Ваньнин едва сдержался чтобы не скинуть его руку со своего плеча, и не дать к тому же пинка впридачу.- Хей, ну не сердись. Ты похож на человека, который любит правду, и ты буквально не прикладываешь никаких усилий, чтобы кому-то понравится. Так чего возмущаться?Чу Ваньнин недовольно поджал губы. Этот мальчишка, кажется, тоже обладал той особенной прямотой, которая не слишком располагает к себе людей.Кое-как они дошли до скамеечек, расположенных на площади у подножия склона, и Мо Жань с тихим стоном развалился на одной из них, отставив ногу в сторону.- Спасибо, - искренне ответил он, подняв взгляд на Чу Ваньнина и улыбнувшись. На щеках снова появились ребяческие ямочки.Учитель Чу подумал, что ему нужно приложить все усилия, чтобы избегать этого парнишку. Ему совсем не нравилось то, что с ним происходило. То, как притягивал к себе кажущийся бездонным взгляд темных глаз, в которых плескались фиолетовые искорки.- Посиди и отправляйся в травмпункт. Мне пора возвращаться на работу. – сказав это, Чу Ваньнин резко развернулся, не давая Мо Вэйюю шанса попрощаться или сказать еще какую-то глупость, и зашагал по снегу в сторону подъемников.В травмпункт Мо Жань не собирался. Вот еще, наверняка узнав, что он пытался катать, его запихнут в гипс, и плакал тогда его прекрасный план, появившийся в голове, пока они спускались по склону.Он не отказал себе в удовольствии обвести взглядом изящную фигурку удаляющегося человека, особенно обтянутую белыми спортивными штанами задницу.Мо Вэйюй привык получать то, что хотел, так или иначе, любой ценой. И этого холодного красавчика он непременно затащит в постель, это он себе твердо пообещал.