Татами (1/1)

Небольшой домик в горах утопал в лучах солнца. Ну, небольшим он был по стандартам маркиза Тики Микка, его и купившего, а так вполне тянул на усадебку. Сам маркиз в данный момент как раз вернулся с конной прогулки и, только что передав своего скакуна конюху, быстро поднимался по ступенькам парадного крыльца, придерживая рукой хлыст и стягивая на ходу перчатки.Кто как проводит утро.Того, кого искал, Тики нашёл на закрытой и утеплённой веранде первого этажа. Вернее, сначала это верандой и было. А потом, уже по запросам новых хозяев, перестроено. Теперь широкая и просторная веранда представляла собой тренировочный зал в японском стиле – сёдзе, татами, рисовая бумага на стёклах, закрывающая доступ солнцу. И в центре комнаты молодой мужчина.Медитация – занятие серьёзное. Тики тихонько бросил хлыст и перчатки у входа и присел на татами, дожидаясь, пока Канда закончит.Шесть лет прошло с тех событий. До сих пор казалось чудом всё, что произошло тогда. И результат. Маркиз получил того, кого хотел. Канда изменился не сильно. Вернее, почти не изменился. Свойства тела не позволяли ему выглядеть на свой возраст. Двадцать пять. Разве что… он стал немного выше, тело приобрело грацию молодого мужчины, чётче и рельефнее стала мускулатура, пропало то юношеское, что было в нём. Длинные волосы по-прежнему были собраны в высокий хвост. А лицо… у Тики перехватывало дыхание всякий раз, когда он смотрел на него – лицо стало ещё прекрасней.Сам же маркиз превратился в настоящего зрелого мужчину. Красота стала ещё ярче, черты лица немного резче, взгляд мудрее. Время меняет. Хорошо, что их оно меняет к лучшему.Тики просто сидел и любовался своим самураем. Его словно выточенными чертами лица, длинными ресницами… думал о том, как было бы хорошо сейчас подойти и коснуться губами шеи. Тут же память услужливо так подкинула картинки сегодняшней ночи – по-прежнему жаркой, страстной, безумной. Их жадных ласк и горячего шёпота. Лишившись битв, они оба, обладающие невероятно горячей кровью и темпераментом, находили разрядку только друг в друге. Иногда, конечно, устраивали тренировочные даже серьёзные бои до первой крови. И тогда вновь просыпался знакомый азарт.- Ты своими сапогами испачкаешь мне пол, - недовольно произнёс Канда, поднимаясь.Тики остался сидеть у входа, с усмешкой глядя на любовника.- Хочешь их с меня снять? – голос, как всегда в разговоре с ним, обольстителен и полон обещания. – Подойди и сделай это…- Пф, - Канда уже было направился к стойке с Мугеном.- Или, быть может, - словно разговаривая сам с собой, продолжил Тики, - мне самому подойти к тебе? Правда, как это сделать, не наступив на татами? Подползти к тебе на четвереньках?Канда замер. Медленно повернул голову. Он прекрасно знал, что Тики, если бы хотел, просто прошёл бы по воздуху, это же щедрое предложение означало…- Пожалуй, - задумчиво глядя на маркиза, протянул Канда.Ох, научил на свою голову. Тот, кто когда-то просто следовал за более опытным любовником, теперь вовсю использовал на нём же полученные знания. И обольститель из него был тот ещё. Тики почувствовал, как его словно огнём опалило. Облизнув губы и усмехнувшись, он, не отрывая от Канды провокационного взгляда, поменял позицию, опустился на четвереньки и медленно, грациозно двинулся в его сторону. Не то чтобы по лицу Канды можно было многое прочесть, но эффект Тики понравился.Добравшись до цели, маркиз запрокинул голову и посмотрел на Канду снизу вверх.- Какие ещё будут приказания? – хрипло осведомился он. – Или мне продемонстрировать покорность и самому угадать твои желания?Тики коснулся рукой паха любовника и погладил. Держится, самурай. Только губу прикусил. И в глазах такой огонь. Тики погладил сильнее. А потом использовал свой любимый трюк – прошёл ладонью сквозь ткань и коснулся тела. Обхватил пальцами твердеющий ствол, слегка сжал, провёл вниз… Канда опёрся рукой о его плечо, сдавливая, и прикрыл глаза. Стоя на коленях, Тики быстро расстегнул его штаны и прижался губами к паху, покрывая быстрыми лёгкими поцелуями, лизнул, дразня, обхватил губами, услышав, как Канда сначала резко втянул воздух, потом тихонько застонал. Сам Тики завёлся мгновенно, уже от одного вида возбуждённого любовника, от его вкуса. От его стонов и этих властных действий – Канда уже не просто наслаждался ласками, он сам направлял Тики, сам показывал, как именно хочет. Его бёдра сами подались навстречу, желая получить больше, ещё и ещё. Эта властность… порой она сводила Микка с ума. Это было ново, будоражило кровь и добавляло остроты.- Хочу тебя, - Канда опустился на колени рядом и коснулся губами его уха. От этого глубокого голоса голова кружилась.- Возьми, - слово слетело прежде, чем Тики успел подумать. А Канда действовал ещё быстрее. Впился в губы, опрокидывая на спину, стягивая одежду, придавливая собой. Оставалось только обхватить его за талию ногами, выгибаясь навстречу его рукам, губам, всему телу. Тики никогда не был пассивно-покорным в тех случаях, когда оказывался снизу. Он сам жадно и до головокружения целовал любовника, ласкал, тёрся всем телом, заводил ещё сильнее, давая ему понять, что под ним опасный и горячий дикий зверь, с которым нельзя расслабляться. Впрочем, они друг друга стоили. Маркиз едва успел шепнуть про баночку в кармане сюртука – с определённого времени он просто начал носить её с собой всегда, потому что… ох, их могло накрыть в любое время и в любом месте. Достаточно лишь было посмотреть друг другу в глаза, и окружающее переставало существовать.Тики застонал от плавного, медленного проникновения, выгнулся, насаживаясь. И не желая сдерживаться и ждать, сам начал двигаться. Потому что огонь и голод тела, который казался неутолимым, жгли изнутри. Им всегда было мало друг друга. То ли потому что слишком долго им приходилось довольствоваться короткими редкими встречами, то ли просто потому что. Но каждый раз, оказываясь рядом, отдаваясь или овладевая любовником, Тики казалось, что эти чувства просто разорвут его – такими сильными они были. И словно ярче разгорались с годами. Канда всегда брал его так, словно показывал им обоим, что этот вот маркиз весь, до конца, до самой последней капельки крови его. И сходя с ума от наслаждения, выстанывая в губы Канде его имя, Тики готов был с этим согласиться.- А мои татами ты всё-таки испачкал, - прошептал Канда, уже просто лёжа рядом с любовником и целуя его плечо.- Сегодня же прикажу постелить новые. А пока их будут перестилать, можно переместиться в… скажем, спальню?