Источник (1/1)

Он сам захотел. Молчаливое согласие – это всё, что было нужно. Честно говоря, Тики и на него не рассчитывал. Поэтому испытывал сильнейшее напряжение сейчас, когда они, наконец, остались одни. Когда ужин на столе был забыт, а его воин лежал на кровати рядом с ним. Лежал неподвижно, комкая простыню в руках, неотрывно глядя на Ноя огромными глазами, и часто, тяжело дышал. Тики казалось, он слышит его сердце. Собственное сердце маркиза замерло от напряжения. Если Канда сейчас опомнится и попытается вырваться, Тики его задушит. Потому что от желания темнело в глазах. Потому что член стоял так, что хотелось кричать.Они оба были ещё в одежде. Тики успел до этого снять фрак, но жилет был застёгнут на все пуговицы, а галстук не тронут. Какая-то граница.Он поднял руку и коснулся щеки Канды. Провел по лицу вниз, спустился к шее, погладил, стараясь, чтобы рука не дрожала. Словно приручал дикое, ещё не привыкшее к прикосновениям животное. Медленно расстегнул плащ и положил ладонь на грудь экзорциста, туда, где билось сердце. Канда дотронулся до галстука. Казалось, он колеблется. Или нет? Тики наклонил голову к его руке и взял в рот пальцы. Просто обхватил их губами и втянул, облизывая языком. И медленно, не отрывая взгляда от лица юноши, сместил руку и погладил его сосок через ткань. Круговыми движениями, постепенно убыстряясь. Губы и язык продолжали посасывать и облизывать пальцы, забирая их глубже. Канда задышал по-другому. Но не издал ни звука. Напряжение начало постепенно отпускать Тики – он никуда не уйдёт. Сейчас не уйдёт. А потом…Канда обеими руками рванул его галстук, умудрившись при этом порвать и рубашку. Маркиз перехватил его руки, прижимая к постели, и впился в рот. Их словно что-то, наконец, отпустило – они целовались жадно, глубоко, не отрываясь друг от друга, с упоением и наслаждением, кусая губы до крови. Тики застонал и прижался теснее, дурея от сладости поцелуя и ощущения твёрдого члена, упирающегося в его живот. Как же он хочет этого нечеловечески прекрасного самурая! Это же что-то невероятное. Какой он горячий, как моментально он вспыхнул, как сам потянулся за продолжением. И как яростно и властно смотрит, требуя ещё. Одним взглядом. О, Боже! Да откуда же такая реакция на врага?Они целовались и торопливо раздевали друг друга, сдавлено рыча и ругаясь, если пуговицы и застёжки не хотели поддаваться и мешали добраться до тела, оттягивая такой желанный момент. Тики уже было больно. Наконец он опрокинул любовника на спину, снова перехватил его руки, заведя за голову и удерживая прижатыми к подушке своей ладонью, раздвинул ноги коленом и толкнулся внутрь, медленно растягивая, кусая губы от боли – невозможно хотелось просто резко войти до конца, и Тики сдерживался только волей. Это же Канда. Самое совершенное творение… Бога ли, людей – не важно… Это красота, достойная самого лучшего, достойная блаженства. Хотелось быть тем единственным, кто его подарит. Поэтому маркиз осторожно…Канда не вытерпел первым. Вырвал руки, обхватил любовника за плечи и, яростно глядя ему в глаза, сам насадился до конца, даже не вскрикнув. Тики застонал от неожиданной смеси наслаждения, боли и какого-то лёгкого страха, тем более непонятного, что он не знал, испугался ли за Канду или его самого, его страсти, ненасытности, голода.- Ты совсем свихнулся… - не сказал, а скорее прошипел маркиз, - самурай ненормальный…Канда ответил ему шальным, абсолютно невменяемым взглядом, таким голодным, таким жадным, требовательным, что Тики задохнулся от невероятных, непонятных эмоций. В его руках и правда было настоящее сокровище, любовник с такой же горячей кровью, как у него, тот, с кем можно быть собой, с кем можно отпустить себя, своё безумие, выпустить на свободу всё самое сокровенное. С ним можно быть диким, жадным до наслаждения зверем, забывающим себя. Это не было похоже на то, что у Тики было раньше. Они брали и отдавались друг другу на равных. И было так мало, так невероятно мало всего одного раза. Содрогаясь в экстазе и чувствуя, как кончает Канда, Тики уже хотел больше, хотел продолжения, хотел ещё. Ни за что не отпускать его. Держать в своих руках, жадно целовать, ласкать так, как никто не ласкал это совершенство раньше. Сделать своим не только его тело, но и его сердце, его разум. Если такое вообще возможно, маркиз был готов приложить все силы. Насытить Удовольствие не так легко. Для этого нужно обладать тем, что Его привлечёт, раздразнит, разожжёт его интерес, станет источником его питания, утолит его голод.У Тики Микка всего одна ночь… одна ночь для того, чтобы пробудить в Канде желание прийти снова. Одна ночь, чтобы поставить на нём своё клеймо.Потому что он нашёл свой источник.