Часть 7 (1/2)
Цзян Си направлялся с работы домой.Погода словно подчинялась его настроению: тучи сошлись на небе, но осадков не было, дул сильный ветер, заставлявший людей лучше закутаться в свою верхнюю одежду и поёжиться от холодного потока воздуха.Цзян Ечень проскальзывал по улицам города, сливаясь с толпой. Он не любил модную и броскую одежду, скорее соблюдал свой устойчивый полуделовой стиль.
Он не выделялся своим внешним видом среди остальной массы людей, но отличался на работе, из-за чего заслужил уважение определённого круга лиц. Также Цзян Си не нужно было добиваться всемирной знатности, было достаточно того, что его знали и не обесценивали в области психиатрии.
Некоторые считали его драгоценным самородком, неизвестно какой удачей попавшим к ним. Для кого-то он был серой тенью, увиденной лишь единожды. А для остальных Цзян Ечень был вовсе неизвестен.Но факт его существования сохранялся и не тлел годами. Как бы ни менялись его личность и характер, он всё ещё жил и оставался собой.Индивидуальность, словно тонкий лёд, покрывающий лужу. Только коснешься: она сломается, треснет, пойдет по швам. Как только наступит теплая пора, она растает и уплывёт, смешавшись с водой. Рутина.
Но, возможно, придет зима. Лёд станет толще под влиянием холодных ветров. Он покроет обширные территории, увеличивая свою силу за счёт водных ресурсов. Человек начнёт выделяться на фоне других. Движение вверх.Сейчас Цзян Си был индивидуален в своём отношении к работе. Не каждый сможет похвастаться любовью к своему делу, а тем более ярым её исполнением. Но это пришло спустя множество потраченного времени.После смерти родителей он сломался, разбился на кусочки, словно хрустальная ваза, случайным движением сдвинутая с полки на пол.
Цзян Си не знал, как быть дальше.Он долго искал причины жить, пытался собраться с силами. "Не всё потеряно, — думал он, — родители ушли из этого мира, но не я".
Постоянно напоминая себе об этом, он смог начать свою реабилитацию в общество. Но, как известно, ничто не проходит бесследно.
Цзян Ечень начал замыкаться в себе. Если раньше он с радостью шёл на контакт с одноклассниками, ровесниками, помогая им с теми или иными делами, то сейчас не проявлял инициативы в разговоре. Если к нему кто-нибудь подходил, например, чтобы подбодрить или спросить самочувствие, в ответ он отмалчивался, скрывая свои чувства на глубине души.
Казалось бы, Цзян Си ведь мог просто поведать одноклассникам о своём состоянии, и те, возможно, отнеслись бы с пониманием: не каждый же день увидишь смерть родных тебе людей. Но рассказать было не так легко. Не было ни одного человека в его окружении, которому Цзян Ечень доверял бы полностью. Даже дяде не удавалось вытащить из него правды. Все его вопросы, начиная от "Как дела?" до "Что ты чувствуешь, когда приходишь к родителям на могилу?" были расколоты о стену молчания, постепенно выстроенную вокруг племянника.
Переход в новую школу помог Цзян Си выбраться из пучины скорби и сожалений. Мысли вроде: "Это я виновен в их смерти. Я опоздал. Нужно было прийти раньше", — постепенно улетучивались из его головы. Их место заняла учёба.
Новый класс знал его только замкнутым человеком, не желающим водить вокруг себя какое-либо людское общество. Отчасти это было так, поэтому Цзян Ечень радовался уже тому, что к нему не лезут с разговорами и не издеваются. Для них он не изменился.
Школа помогла Цзян Си избавиться от удушающих воспоминаний. Она перекрыла их волной новой информации, заставляя отодвинуться на второй план. Мысли о том, что его жизнь всё ещё продолжается, послужили лучиком света в кромешной тьме. Он справился с этим.