10.09.09 (1/2)
POV Вадим
Утро пришло неожиданно, где-то запиликал телефон, я продрал глаза и огляделся. Слева от меня спал Рене, всклокоченный и голый, я тоже впрочем был голым. Осторожно, стараясь не разбудить его, поднимаюсь, натягиваю свои боксерки и свитер, поднимаю с пола джинсы. В кармане нашариваю сотовый. СМСка пришла, интересно от кого, тыкаю пальцами пару кнопок, и всплывает сообщение: "Вадик, прости меня". Отправлено с телефона Глеба, наверное, он тоже только что проснулся. Я глянул на часы, ого, уже десять утра. Надеваю джинсы и шлепаю в ванную, умываюсь, привожу себя в порядок, завязываю волосы в хвост. Интересно он не будет против, если я по хозяйничаю у него на кухне. Хотя спрашивать не у кого. Прохожу туда и начинаю заваривать свежий кофе, в холодильнике нахожу пару яиц, собираясь сделать яичницу.POV Вадим
Занимаюсь приготовлением яичницы, вспоминаю вчерашнюю неудачную репетицию и начинаю напевать под нос одну из наших новых песен. Мелодия угадывается, мне начинает это нравиться, забываюсь в музыке, а руки тем временем автоматически продолжают готовку. Увлеченный своим делом, не замечаю, как в кухню заходит Саша, чувствую только, как сзади меня обнимают сильные руки, становится приятно и тепло, исключая то, что он все еще голый. Оборачиваться даже не думаю, понимаю, что вчерашние приключения для него бесследными точно не остались, да и у меня на плече утром обнаружился синий укус. Он неожиданно отходит от меня, и через пару минут я слышу радостный возглас, кажется, этот день будет отличным, хотя не хочу загадывать. Яичница, наконец, готова, разделяю ее на две части и выкладываю на найденные в шкафу тарелки. Выставляю дымящуюся еду на стол, достаю из ящика пару вилок и ножей, рядом с тарелками приспосабливаю кружки с кофе. Тут на кухне появляется Александр и широко улыбаясь, присаживается на один из стульев. Кривя губы в ответной улыбке, плюхаюсь напротив, принимаюсь за еду. Оказалось весьма недурно, видимо я еще не забыл, как готовил яичницу Глебу, который оставаясь один, никогда сам не ел. Ухмыляюсь шире, вспоминая, как мать отчитывала его за это, и отпиваю немного кофе. Из окна на меня падает луч тускловатого осеннего солнца, он чуть теплый, но слепящий. Приходиться встать, что бы закрыть шторы, а там, на улице, оказывается так безлюдно. Ну, понятно, тут же вспоминаю я, все на работе, и мне пора бы заглянуть на студию. Возвращаюсь за стол и отвлекаю Сашу от еды.
— Слушай, неудобно простить, но может, подкинешь меня, а то как-то совсем не хочу на метро ехать.POV РенегатКогда я вернулся на кухню, завтрак уже был готов. Милая улыбка Вадима заставила дрогнуть сердце. Во время завтрака улыбка не сходила с его лица, наверное, он вспоминал что-то хорошее или забавное. Яичница удалась на славу, но если учесть, что я люблю покушать, то недолго думая залажу в шкафчик со сладостями и достаю пончики. Вадик встал, чтобы зашторить окно, но возвращался он уже не с искренней улыбкой, а скорее с некой задумчивостью на лице. В ответ на его просьбу я киваю и, проглатывая очередной пончик, добавляю:— Всё равно сегодня целый день свободен. Спасибо за завтрак, — поднимаюсь, чтобы поставить посуду в раковину и достать таблетку обезболивающего. Принял пару таблеток, запив их водой из кувшина, и потянулся на полку за сигаретами. Прикурил, выпуская дым в потолок.
— Тебя куда везти-то?POV Вадим
Кажется, Саше тоже понравилась моя яичница, но ему было мало и на десерт пошли, взятые из шкафчика пончики. На благодарность за завтрак я тактично покачал головой и проследил, как он убирает грязную посуду в раковину. Если бы не занятость я бы, пожалуй, задержался у него под предлогом помыть ее.
— В студию меня, работать нужно, последний альбом пишем. — Проговорил я, а глаза внимательно следили за собеседником, не ускользнуло от меня и то, что он принял несколько таблеток обезболивающего.
Потом он закурил, и кухня наполнилась никотиновым дымом. В груди что-то екнуло, и я поднялся со стула, преодолел разделяющее нас расстояние в два шага. Уловил в его глазах заинтересованность моими действиями и легко коснулся его губ. Поцелуй был совсем легким, невесомое скольжение кожи о кожу и я отступаю.
— Тебе сильно больно? Извини за вчерашнее, я наверно был не в себе.POV РенегатЯ немного пригнулся, убрал сигарету изо рта, чтобы ответить на поцелуй Вадима и приобнял его одной рукой за талию.— Ничего страшного, — целую его снова, — ты был во мне.
Он расплывается в улыбке довольного и сытого кота.
— Мы едем? Если да, то пора собираться, думаю.Я направляюсь в прихожую за верхней одеждой и обувью, по пути выкинув докуренную сигарету в мусорку.
POV Вадим
Улыбаюсь открыто и совершенно счастливо, такая вот незатейливая шутка разрядила обстановку и успокоила мою совесть.
— Едем-едем, — отвечаю я Саше и за ним прохожу в коридор, снимаю с вешалки свой пиджак и просто держу его в руке, день сегодня должно быть жаркий.Надеваю казаки, и в последний раз оглянувшись на квартиру, выхожу в услужливо распахнутую дверь. Александр за моей спиной закрывает ее, а я тем временем выуживаю из кармана пачку сигарет, прикуриваю, выпуская дым. Вместе идем к лифту и пока ждем его, я невесомо касаюсь рукой чужой талии, приятно ощущать Рене рядом. Заходим в лифт и без происшествий спускаемся вниз, на улице и правда жарковато, но лучше так чем проливной дождь.POV Вадим
Мы садимся в его машину и выезжаем, я наблюдаю за дорогой в лобовое стекло. Смотрю, как мимо нас проносятся другие машины, но вскоре мы попадаем в пробку. Я понимаю, что это совершенно нормальное явление, но все равно неприятно. Опускаю стекло, достаю еще одну сигарету и выпускаю дым на улицу. Держу руку как можно дальше от Саши, что бы он снова не забрал такой привычный мне никотин. В такие моменты хочется думать и вспоминается порой не самое радужное. Например, я вспомнил про утреннюю СМСку от Глеба, я же на нее так и не ответил, и вообще надо ли на нее отвечать. Задумчиво достаю телефон и смотрю на время.— Полдвенадцатого, — произношу вслух, и мы постепенно начинаем продвигаться по улице.
Вскоре машина останавливается у студии, я не хочу расставаться с Сашей, за последний день успел привыкнуть к его легкому присутствию. Выскакиваю из машины и предлагаю ему подняться к нам, он охотно соглашается, и мы входим в здание. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, мы улыбаемся и смеемся на очередную сказанную им шутку, но стоит оказаться наверху, как веселье мое улетучивается. В центе большого зала лежит Глебушка, лежит на животе, раскинув руки, под одной из ладоней пустая банка каких-то таблеток. На секунду замираю в страхе, чтобы в следующий миг оказаться рядом с братом. Я проверил его пульс, и, подхватив под руки, начал хлопать по спине, зажал ему нос в попытке заставить дышать ртом. Он не реагирует, и я поворачиваю его лицом к себе.— Глеб! Глеб, очнись же ты, наконец! — срываюсь на крик, и со всей силы бью его по груди кулаком.
Голубые глаза распахиваются и из его горла вырываются отчаянные хрипы, снова переворачиваю его спиной вверх, и брата тошнит. Изо рта извергается желчь вперемешку с не разложившимися таблетками и остатками какой-то еды.
- Ну-ну давай, выплюни все... - я тяжело дышу, поглаживая Глебушку по спине и осторожно придерживая его, чтобы он не завалился на бок. Еще через пару минут рвотные позывы прекращаются и он откидывается на меня.
— Зачем ты так, глупенький? — от радости и облегчения по моим щекам заскользили слезы, никто сейчас не смог бы передать, что я чувствую.
— Я... Ты не ответил на СМСку... я думал, я тебе не нужен, я только мешаюсь... Прости меня, Вадик! — Глеб говорил сбивчиво, лицо его было зеленоватого оттенка и глаза затуманены дымкой.
Я ничего не ответил, только прижал его ближе к себе, обнимая и гладя по взъерошенным волосам.POV Вадим
Слышу шум за спиной и прикосновение рук сзади, кто-то пытается оттащить меня от брата. Я начинаю сопротивляться, не желая выпускать Глебушку из рук, но потом ощущения возвращаются ко мне, я начинаю слышать и видеть происходящее отчетливее. Должно быть слезы высохли...
— Отпустите его, это скорая, Вы слышите!? Отпустите! Мы поможем! — уже потеряв надежду докричаться до меня, медик орал в самое ухо.Я сглотнул слюну и чуть отстранился, Глеб лежал у меня на руках с закрытыми глазами и тяжело дышал. Один из врачей присел рядом, проверяя его пульс, а другие тем временем занесли на второй этаж носилки.
— С ним все будет хорошо, но мы должны забрать его в больницу и сделать промывание желудка, — спокойно говорят мне, — Вы можете поехать с ним.Я согласно киваю, все еще не находя нужных слов и сам аккуратно перекладываю брата на предложенные носилки. Санитары несут его вниз, я все это время иду рядом и держу его за холодную руку. О Саше я вспоминаю лишь на улице, оглядываюсь в поисках его машины и не нахожу ее. Глеба тем временем вносят в большой кузов скорой, и я залажу следом, вертя в руках телефон. Номера Рене я так и не узнал...POV РенегатНе успев затормозить, я врезаюсь в машину черного цвета. Выскочив, как ошпаренный я подбегаю к водителю, который все еще пребывает в шоке. Этим водителем оказался Снейк, ехавший в студию, чтобы, как и Вадим раньше, встретиться с ребятами для записи альбома. Немного осмыслив происходящее, я пытаюсь привести его в себя.
— Дима, ты в порядке? Ну ответь хоть что-нибудь, а?!
— Да-да, со мной всё хорошо. А вот с машиной, похоже— нет.Кажется, он всё-таки узнал меня и вылез из машины.
— Что ж, будем вызывать ГАИ? Одни проблемы сегодня, день какой-то неудачный.
— У тебя что-то стряслось?
— Из-за меня второй раз чуть человек не погиб. Глеб… Он таблеток наглотался. Они с Вадимом сейчас в больнице, кажется.
— Никакого ГАИ тогда, я в больницу поеду. Мало ли что там.
— Хорошо. Ты не мог бы оповестить меня о состоянии Глеба? — я протягиваю ему листок с наспех написанным номером телефона.
Он лишь кивнул в знак согласия. Мы разъехались. Я поехал домой, Снейк в больницу. После этого происшествия мне стало ещё хуже, и я хотел забыться, хотя бы на этот вечер. О расслаблении даже и речи не велось. Дико не хотелось жить, но и заниматься суицидом тоже. Лучше бы я под Камаз вылетел, который ехал следом за Снейком. Нет человека — нет проблем.POV Вадим
Скорая быстро ехала, веки Глеба лежавшего передо мной подрагивали. Медики нацепили ему на лицо кислородную маску, и поэтому цвет кожи постепенно приходил в норму. Я поглаживал его по руке, в другой все еще крепко сжимая телефон, не знаю, на что я надеялся. Вдруг сотовый завибрировал, и через пару секунд заиграла настырная мелодия, я поднес трубку к уху.
— Алло? — голос подрагивал, перед глазами до сих пор стояла та безнадежная картина в студии.
— Вадим Рудольфович? Это Снейк беспокоит, как Глеб? В какую больницу Вы едите? — Дима был явно встревожен, но в то же время пытался поддержать товарищей.— Ничего, Дим, говорят, что все в порядке, — я удивился сначала, откуда Хакимов все знает, но не стал заострять на этом внимание, — в ближайшую от студии, ты знаешь.
— Я тоже туда подъеду, — быстрый и четкий ответ, затем гудки в трубке.
Через пару минут мы оказались около большого серого здания, санитары выскочили и вынесли Глеба, медсестра повела меня следом. Мы прошли по длинному белому коридору, в конце которого находилась палата и разделились. Брата унесли туда, а я остался снаружи в окно наблюдать, как его окутывают такие странные, но необходимые сейчас провода.
POV РенегатПриехав домой, я взял бутылку коньяка и решил пойти на крышу. Нет, не сбрасываться, просто посидеть и подумать. Чтобы никто не беспокоил, я оставил телефон дома. Поднявшись на крышу дома, в двадцать пять этажей, я достал сигару и закурил. Вид с крыши открывался просто отличный, ибо жил я недалеко от парка около Москва-реки. Подставляя лицо ветру, я направился к самому краю, плохие мысли начали посещать мою голову. Я же зарёкся не заканчивать так жизнь, но на душе было тошно. Вспоминаются строчки из песни:И расправив руки-крылья, отдавая тело ветру,Нарушая все законы, отвергая все запреты,Разгоняя кровь по венам, открывая все секреты,Уподобившись комете, уповая силе света.