Часть 1 (1/1)

В пещере тихо и темно. Коридор, похожий на пустую трубу, не освещён ничем. В нём, обнимая себя за плечи, боязливыми мелкими шагами идёт едва различимый женский силуэт. Юбка просторного хитона слегка качается из стороны в сторону от движения женских бёдер. Факел зажигается, осветив растерянное бледное худое лицо. У молодой женщины большие глаза ультрамаринового цвета. Голова покрыта белым пеплосом, из под которого торчат каштановые локоны. Она оглядывается. Везде тихо. Рядом никого нет. Тонкая рука её, с золотыми браслетами на запястье, нащупывает на каменной стене невидимую плиту и вдавливает ту внутрь. В стене что-то кряхтит и воет, она потихоньку сдаётся и опускается в пол, открывая женщине дорогу в следующую область. Здесь уже светло. Впереди высится мраморный дворец, откуда исходит голубоватое свечение. К нему проложена каменная тропинка в стиле мозаика. Стены пещеры светятся зелёным, розовым, красным, бирюзовым. Это самоцветы, каких люди не знают. Перед домом сад чернолистных тонких деревьев, с веток которых свисают гроздья лиловых блестящих плодов. Очень отдалённо напоминают они яблоки Гесперид. А между деревьями, в этом пугающем лесу, окаменевшие люди, застывшие с эмоцией ужаса на лицах. Женщина оглядывается, но не отступает. Ей осталось немного. Ножки в кожаных сандалиях быстро возносят её по серым ступеням к колоннам. Она вдыхает больше воздуха в грудь, прикрывает глаза и шагает внутрь широкого полого здания, где пылает голубой огонь в серебряных жаровнях. Сандалии шлепают по полу из черной керамики. Женщина не смотрит вниз, но там, как звёзды, отражаются огоньки с потолка. Как будто весь дом - вселенная. - Я рад, что ты навестила своего покорного слугу. - Тихие, на грани шепота, слова раздаются около неё. Приходится поднять взгляд. Глаза женщины полны слез. Она видит посреди зала высокого человека с бледной, сизой кожей, с синем пламенем вместо волос на голове. Её руки хватаются за ткань хитона, и вся она, словно мраморная статуя, останавливается недалеко от говорящего. Он едва ли не в два раза выше неё. На нем темно-синяя длинная тога, украшенная золотой линией меандра у воротника. Его жёлтые глаза светятся, что придаёт его коже напускную бледность. - Мег, моя птичка. - Широкий рот с тонкими губами дёргается в улыбке. Мужчина уменьшается в росте и вот он только на голову выше женщины и более похож на простого смертного человека. Он идёт к ней. Осторожной походкой, как крадущийся гепард. Выпрямляет плечи, подымает острый подбородок. Это его царство, дом, где он хозяин и повелитель. Но на лице его не отражается ни гордость, ни властность. Во взгляде читается усталость и доброжелательность. Так смотрят любящие родители на отпрысков. Его цель - не отпугнуть свою птичку. Женщина и без того в отчаянии. - Я чувствую боль, сжигающую тебя. - Он приблизился, наконец. Взяв мягко её за похолодевший подбородок, мокрый от слёз, посмотрел в широко раскрытые глаза. - Всей своей душой чувствую. - Я согласна на твоё предложение, - шепнула Мег, и пламя в жаровнях зашипело, став на миг красным. - Нет сил терпеть. Если ты и вправду сможешь сделать то, чего не смогла даже Гера, я навеки отдам свою душу тебе. - Хочешь ли ты знать, почему бессильны боги? - Его ладонь переместилась на пунцовую щёку женщины. Большой палец коснулся полных ярко алых губ, стирая с них слёзы. - Потому что такое не зависит от них. Мы связаны судьбой. В полотне моир навечно вбит узор переплетённых наших душ. Мег отвела лицо, высвобождаясь из под крупной мужской ладони. - Оракул в Дельфах сказал, что надо мной висит проклятье бесплодия. Неужели всё это из-за моир и их полотна? Неужели поэтому я не могу родить сына любимому мужчине? - Это не проклятье, Мег. Есть нечто хуже придуманных оракулом проклятий. Но олимпийцы не вылечат тебя, потому что никому из них ты не нужна. - Он сам теперь отошёл на шаг. - Ты нужна мне. - Я знаю, что тебе нужно. И ты получишь это. Покорную рабыню. Только взамен ты подаришь мне сына, который вырастет величайшим героем Греции, достойным своего отца. - Сколько бы уроков тебе ни давалось, ты их не выучила. Не дано тебе глядеть сквозь. Насколько мелочным я выгляжу в твоих прекрасных глазах, с чьим цветом не сравнится небесная синь? Сколько отвращения в твоём сладком голосе. Я бы давно овладел тобой, если бы хотел рабыню. Ты пришла сюда от большой скорби и от того, что испытываешь ко мне доверие. Я не олимпиец, который воспользуется этим, наобещав в ответ гору благодетелей. Я - Аид, повелитель Подземного царства, ведающий смертью и жизнью, я тот, кто спасет тебя, но если ты дашь искреннее согласие.- Вот так просто? Без сделок? Без душеобмена? - Женщина расхохоталась. - Если сомневаешься в моих словах, зачем явилась сюда? - На голове его полыхал рыжий огонь. Аид злился. Мег сняла с головы пеплос, столкнула с плеч брители хитона. Лёгкая ткань летнего одеяния беззвучно опустилась на пол, предоставив взору повелителя мертвых подтянутое женское тело. Он сглотнул. - Пожалуйста, Царь мертвых, прими в дар моё тело и подари несчастной женщине дитя, - произнесла она, как заклинание. Его брат Зевс, несомненно, взял бы эту женщину сразу, не взвешивая никакие за и против. Чего таить, половина греческих мужей не раздумывали бы над таким. Упругие груди и бедра, тонкая талия. Но Аид не считал себя подобным им. Он опустился на появившийся рядом железный трон и потёр рукой высокий лоб. - Я внемлю твоей молитве, Мегара, дочь Креонта, царя Фив. Я подарю тебе сына, у которого будут твои глаза, цвет твоих волос, чтобы муж твой никогда не догадался о его происхождении. По силе он превзойдет даже отца. Он будет чемпионом среди чемпионов, героем из героев. Он будет помощником и опорой для родителей. Его полюбит вся Греция и люди вознесут его на гору Олимп, где представят богам, чтобы те восхитились красотой, умом и силой этого человека. Никогда не настигнет его злая участь. А если мои слова - ложь, то пусть титаны, боги и люди растерзают меня, а останки бросят в Океан. Все жаровни разом вспыхнули, огонь поднялся до потолка и мгновенно опустился. - Назовёшь ты его Адметом. - Аид мягко изъявил единственную свою волю. Он притянул к себе за руку обнаженную женщину. Мег села ему на колени и подарила влажный поцелуй солоноватого привкуса. - Неодолимый. - Она слишком скоро разорвала их мимолетную связь, словно пробуя имя на вкус. Аид ощутил движение её пальцев на шее:- Нет, нет, нет. - Он увернулся от объятий. - Горячо. Она не послушалась. Нежные женские пальчики накрыли его голову, сминая огонь, как обыкновенные волосы.- Тепло. - Мег прижалась к его плечу. Этот жест показался Аиду ребяческим, наивным. Она ему доверяла. Как никому на свете. Было бы глупо не воспользоваться моментом: её отчаяние, готовность на всё не ради себя заводили опасный механизм, спящий в боге, названный среди людей возбуждением. И помимо того, он испытывал пьянящий восторг. Он щёлкнул пальцами, чтоб в зале появилось приемлемое для их ласк ложе. Жаровни погасли, а пепел в них задымился различными цветочными ароматами. Мег вдохнула этот цветочный рай и вцепилась крепче в широкие плечи бога, боясь упасть. - Нужно разбудить твои женские гормоны. - Аид подхватил её на руки.- Го... Что? - Глупенькая, не образованная смертная женщина смутилась, пытаясь вникнуть в незнакомые слова. Аид снял с её ног сандалии. Ноги её пахли пылью дорог. Он понимал её слабости и не мог корить за незнание. К людям когда-нибудь придёт всё, чем владеют бессмертные. А пока они должны довольствоваться друг другом до изнеможения. Мег уже не та раскованная, острая на язык натура. Год замужества превратил её в беспомощную, покорную и ласковую хранительницу очага, что изрядно мешало сейчас растормошить таящуюся в ней природную страсть. Его прикосновения пугали её. Когда губы его притронулись к лодыжкам, Мег вздрогнула. Недавно она была смелее. Рвалась в бой. Теперь поникла и превратилась в растение, гнущееся под дуновением ветра. Будто её никогда не желали так неистово, как Аид. Будто она всегда была кроткой девушкой, для которой любое упоминание о близости - это багрянец на щеках да стыдливо опущенный взор. Знала ли она, что он не собирался делать больно? - Я люблю тебя. - Рыкнул Аид, уткнувшись на мгновение в гладкую коленку женщины. - Ненавижу. - Выплеснула она со всей искренностью. Несмотря на мягкость небесной перины, они провели время, как на иглах. Мег преодолевала себя. Аид помогал ей преодолеть накопившиеся страхи, что выходило с трудом. Но их договор был исполнен. По бёдрам женщины стекало семя бога. Она сама отпустила Аида, коснувшись рукой между ног, и безвольно упала на постель, сотканную из облаков. Бог оставил её одну, дав выплакаться и прийти в себя. Он сам в надежде прикрыл глаза: "Должна понести".