1 часть (1/1)

?Как тебя зовут???Луна?.?Нет. Как тебя зовут??***Осторожно вдыхая ароматы ванили, слив и дурманящих благовоний, названий которых Адиль не знает и знать не хочет, он лежит в огромной ванне, а соблазнительная ножка Кристи упирается ему в грудь. С наслаждением он откидывает голову назад, слушая приятный всплеск воды, когда и вторая нога скользит к его животу.Крис со скучающим видом покрутила в руке полупустой бокал сётю?— отмечают пятницу как символ окончания войны со всей мистической какофонией, а завтра ему в другой город в три, ей?— на поезд в четыре, так что киношно целоваться на прощание придется прям сейчас.Всколыхнув муть вокруг, она по-хозяйски залезает сверху, его пальцы хватают за подбородок, и она тут же ахает, наслаждаясь тем, с какой яростью он сдирает с её губ всю самоуверенность. Влажный поцелуй глубже, Адиль отодвигается, чтобы устроиться удобнее, становится холодно без пелены воды на плечах и немного неловко, но с ним так всегда. Крепкие руки ласкают грудь, рёбра, живот; волнообразно прижимаясь к его торсу, она настойчиво дышит ему на ухо, глотку уже рвёт сиплой патокой, и Адиль отнимает у неё бокал.—?Смотри на меня,?— от его сломанного голоса в шею Кристи разрывается похабным стоном, выгибаясь, и стискивает его мокрые волосы на затылке. Она двигается вверх-вниз, у Адиля мозг клинит не хуже, чем от порошка, между ними вообще нет расстояния?— только острый жар и горящие болезненно-наркотически глаза напротив. Теплота ломает тело, ему остается лишь следить за тем, как Крис обкусывает губы с невыносимо разнузданным взглядом.—?Ты непробиваемый совсем? —?на выдохе-всхлипе спрашивает она, на его лице меркнет блаженная улыбка, когда она замедляется.—?Просто скулить не люблю.—?Стесняешься. Давай же… —?она просит, растягивая удовольствия до уровня нетерпения, и Адиль морщится, стискивая пальцами борт ванны и закатывая глаза от разнообразия ощущений. Их ненасытный секс липнет к кафельным стенам, срывает крышу, вспыхивает квазарами в космосе и сакурой сыплется на пол.—?Быстрее.—?Ты не заслужил.Он думает, что за такое можно и по-плохому, так что тянется к ключицам. Кристи его за это ненавидит, а именно за то, как легко у него получается подчинять её своей воле чуть ли не одним словом и красными отметинами на тонкой коже, за что от мамаши прилетит тростью по лопаткам, но сейчас это неважно: Адиль тянет за волосы и сам доводит её, теребит языком сосок, и, кажется, проходит целая вечность, прежде чем с губ срывается унизительное ?хватит?.—?Я сказал быстрее, юдзё,?— мычит до раскалённой тяжести внизу живота, не прекращая пыток.Видится, будто на пике её душа выскальзывает в унисон громкому крику?— не сдерживается, соседние дзасики еще пусты, все девушки разносят чай в зале. Адиль глухо стонет, пряча лицо в её спутавшихся волосах у плеча, гладит её по спине, приводя дыхание в порядок. Ей не хочется его отпускать. Она знает, что из этого ничего путного не выйдет: не американская сказка, где в шлюху влюбляется галантный миллионер. Не детский мультфильм, где в пакете ?дочь и полцарства? всех интересует только дочь. Не хорошая история. Но всё равно колеблется и, шумно сглотнув, просит остаться.—?Остаться,?— он пробует слово на вкус, горчит. —?Остаться где, в Кабуки-тё?—?Со мной, —?несмело отвечает Крис, и Адиль, кажется, впервые теряется. Она злится на свою смелость и дышит отрывисто, по-прежнему сидя в его объятиях.—?Можешь поехать со мной.Крис застывает, трепетно очерчивая его виски и скулы, и лихорадочно ждёт, что он рассмеётся над наивной юдзё, ведь этого не может быть, чтобы какая-то жалкая сантя перестала быть просто подстилкой, пускай и для оябуна, на час. Но он также серьезно следит за ней, а потом целует искусанные губы. Он это всерьез.Она выбирается, прячется в кимоно и оглядывается на размякшего в воде якудза. Он смотрит на неё так, что хочется залезть обратно и отдавать в его распоряжение не только тело, но, как её учили, Кристи дарит ему ласковую улыбку и ничего больше. Адиль допивает её сётю и шлепает голыми пятками прочь.***нашепчи-учи, как ты его любила,как цветы от сока оставляла на татами,вместо криков выдыхала ?мой bambino?.тушью на спине якудзы расцветали.—?ТЫ,?— удар,?— МОЯ,?— еще один приходится по пояснице,?— СОБСТВЕННОСТЬ! Что ты о себе возомнила, дрянь! Куда ты собралась! Ты стала забывать, что твой сын легко может оказаться в приюте, а не в частной школе! Ты! Моя! Должница!!!Лежа на мокрой траве в саду, Кристи старается сконцентрироваться на тихом шуршании дождя по зелёным листьям и не смеет закрываться от ударов. Она только горько всхлипывает, вяло реагируя на рассекающую воздух трость, что опускается на её спину ежесекундно. Иначе быть и не могло: Марта подобрала эту расхлябанную принцессу в Красном квартале, увидев в ней золотую жилу, и заботилась как о дочери?— не считая профилактических избиений и унижений, которые всё же закаляли характер. Марта помогала материально, Марта строго учила этикету, языку, клиентам представляла её, обычную шалаву, как драгоценный камень, возилась с отпрыском, приткнув его в приличное учебное заведение. Марта кормила и одевала. А теперь чертовка мямлит, что уходит в другой клуб. От такой неблагодарности у Марты пылают щёки. Она решает, что если ругать, то за всё и сразу.—?Я, кажется, говорила тебе никогда не приближаться к якудза,?— на показательное наказание из окон испуганно высовываются другие девочки. —?Говорила?!—?Он пришел сам… Он пришел сам!Трость зависает, Марта сдувает волосы с лица. В ушах звенит. Она взмокла.—?Кто?Он отправил за ней одного из своих, и, когда Крис возвращалась с рынка, её поманили пальцем из автомобиля.Молчание звучит лучше любых слов. Она поднимает голову, но видит перед собой только размытые очертания ступеней. Она знает, что если скажет, ей не пережить этот раз.—?Кто? —?тише повторяет Марта. —?Неужели Адиль?Напоминание о нём саднит в страстных отметинах на шее, в ярких поцелуях, на которых не хватает дыхания. Кристи сворачивается калачиком, почти теряя сознание, но удара не следует, потому что крик Никки разрывает пустоту сада.—?Перестаньте! Мадам, Вы её убьете!—?Ты! —?надрывается Марта. —?Открой свой рот еще раз, и присоединишься.***Никки заняла место рядом с юношей, закинула одну ножку на другую и, заказав себе какой-то коктейль, развернулась прямо к нему. От неё пахло грязью и лаком для волос. Теперь она была одета в тоненький бирюзовый халат, снизу открывающий вид на её аппетитные бедра, а сверху?— на её грудь. Никки?— намеренно выдуманное имя для иностранных клиентов. Хиёри для заезжих бизнесменов звучит не так эротично, но для японцев?— в самый раз.Этот секс-клуб был не таким престижным. Розово-лиловые огни, танцевальная музыка, красные или синие стены, шесты и сцены, девицы в клетках.—?Давай по-быстрому, Рамзес,?— голос у нее оказался на удивление низким, совсем не подходящим её фарфоровому личику с тонкой линией бардовых губ.—?Никки, верно?—??Никки, верно???—?передразнила она, скривившись. —?А то ты не знаешь. Сразу скажу, я этой курице Ни-Гори ничего не барыжила, она давно на меня зуб точит, так что если тебе хочется кого-то засадить, наведайся к ее дружку. Вон он стоит у входа за кулисы.Молча Саян опрокинул стопку и больше на ноги красотки Никки не смотрел.—?Я здесь по поводу одной вашей работницы, Луны. Знаешь ее?Взгляд Никки охладел.—?Кристи здесь больше не работает, мне приказано её заменять. И чтоб ты знал, Рамзес, я обычно такие услуги не предоставляю.—?Какие услуги? И кто такой Рамзес, в конце концов?На лице Никки отразилось недоумение, смешанное с испугом того, что она сморозила лишнего. Не успела она бросить очередную колкость, как за её спиной возникла женщина, одетая непривычно официально. Девушка боязливо стрельнула глазами на трость.—?Крошка, не заставляй клиентов ждать. Простите её, она питает слабость к клубничному виски и мужчинам со шрамами.От упоминания кровавой разборки полётов его передёрнуло.—?Никки мне не мешает,?— он попытался оправдать свою новую знакомую, но она не показала и намёка на благодарность. Ему оставалось только гадать, было ли её неподвижное лицо последствием операций или она в действительности такая непроницаемая. Под тяжелым взором Мадам Никки исчезла, а у него появился новый собеседник.—?Полиция,?— отметила она без акцента, садясь рядом. —?Вы тут по делу или развлекаетесь?—?Если по делу, ответите на мои вопросы? —?парировал он. Общаться с этой жгучей брюнеткой не хотелось, её репутация оставляла желать лучшего.—?Ну, валяйте.—?Вчера в Золотом городе нашли искалеченную Кристи Ен-Лин, выступающей под псевдонимом ?Луна? в Вашем заведении. Она сейчас в тяжёлом состоянии, но обещают, что выживет. Что скажете?—?Умирающие стриптизерши?— такое клише.—?Это и настораживает.От него не ускользнуло то, как органично вписалась ложь о роде деятельности одной из её самых известных юдзё в немногословные ответы. Но известных не количеством клиентов или талантами, а связью почти собственнической с оябуном якудза.—?Чем я могу помочь интернациональному полицейскому отделу? —?наконец, протянула она. В ту же секунду детектив понял, что ничего из неё не вытянет, и всё-таки решил испытать удачу.—?Скажите, кто её избил и почему.—?Оставьте свой номер,?— она с явным ощущением своего превосходства положила на барную стойку карту. —?Его напиток за мой счет.—?Лучше бы Вы сказали всё, что знаете, пока не стало слишком поздно.—?Развлекайтесь, пока не стало слишком поздно,?— она усмехнулась, а затем скрылась за углом, звеня цепями. Никки вышла на сцену.***Под покровом ночи подглядывая за еле двигающейся на татами Крис, Никки выскальзывает на улицу, едва не споткнувшись. Ей страшно, ноги трясутся, ведь если поймают?— ей конец. Весь город контролируют преступные группировки, и брать такси слишком рискованно, поэтому девушка натягивает капюшон и бежит по деревянному мостику вперед, туда, где за красными воротами простирается сеть небольших домиков и тихий ресторан. Обитель Джилл-зей.—?Ты не полицейский,?— поражённо говорит Никки, застыв у фусума. Саян отвлекается от разговора с Адилем, недолго вспоминает гостью и слабо улыбается.—?Нет? —?он клонит голову к плечу. —?А похож?Глупая. Они обманули всех. В коридоре мрачно, из-за двери льётся приятный свет.—?Проходи,?— подаёт сиплый голос оябун, а затем обращается к Саяну, пуская обоих внутрь. —?Я не должен спасать каждую шлюху в районе. Если Марта хочет вымещать злость на девочках?— мне всё равно.—?Пока это не касается Луны.—?Альтруист до мозга костей. Спасибо, что бездомных собак домой не тащишь. Нельзя, чтобы всем было хорошо.—?Пока это не касается Луны.—?Не играй со мной в моралиста, иначе тебе снова разукрасят лицо.—?Смотри, как она дрожит. Их запугивают,?— взывает к его совести Саян, но остается проигнорированным. —?Ты знаешь, кто виноват. Я знаю. Даже вот она знает. Пора определиться, чего ты хочешь.Никки мнётся на пороге. А чего Адиль хочет? Чего такой, как он, может хотеть? До неё лишь доходили слухи, что Крис проводит время не на работе, а с ним, возможно, в этой самой комнате. Она пытается рассмотреть в нём ответы на свои вопросы, наверное, чересчур внимательно, и Адиль щурится. В нём сконцентрирована первородная злость и власть, Никки тупит взгляд.—?Ты отвечаешь за слова, Хиёри? —?когда он зовёт её по имени, сердце пропускает удар.—?Д-да.Саян выдыхает.***Солидный мужской клуб?— так описывает этот притон в квартале Кабуки Марта, перечитывая собранные с девочек йены и чинно отчисляя восемьдесят процентов в сторону, пока закуривает сигарету через мундштук и сверкает стеклами круглых очков на кончике носа. Сумма сумасшедшая, но покровительство и монополия здесь имеют сходные значения. Марте на жилье, дорогую одежду и украшения хватает, её работницам?— на уход за собой и своими дзасики тоже. Якудза Джилл-зей охраняют их от неприятностей. Клубы дыма размеренно улетают в коричневый потолок, за тонкой ширмой ей наливают чай. Охраняли.Всё могло бы быть иначе, если бы не…Он жуёт сигару, рассматривая мамашу в свете изогнутых ламп. Тени от бамбука пляшут по её лицу.—?Знаю, оябун, что зря познакомила тебя с этой девчонкой, в последнее время тебя часто тянет на дешёвки,?— она скрещивает руки на груди и глядит надменно.—?Я расскажу, как всё будет,?— в тёмных глазах нет и намёка на жажду Вендетты, он спокоен и даже расслаблен. —?Вы теряете наше покровительство, и все о-мавари-сан, вся шваль и весь нищий сброд повалит к вам, разграбит твой бордель, а тебя пустит по кругу. Твоя ревность завела тебя слишком далеко,?— он кривится снисходительно. —?Оно того стоило?—?Не ревность, милый. Мы могли бы управлять всем городом.Всё также мягко улыбаясь, он отвечает.—?Мы… Я и так им управляю. Тебе придётся мыть полы своими шёлковыми кимоно в вытрезвителе на окраине.—?Ты не посмеешь меня бросить,?— Марта скалится. —?Ты меня любишь, и я люблю тебя. А юдзё усвоила урок: не трогать то, что ей не принадлежит.—?Меня?Она скрипит зубами, царапая клыком мундштук. Она остаётся ни с чем. Где-то далеко Саян перевозит искалеченную Крис в другое место. Никки помогает ей забраться в ванну.Здесь пахнет сливами.***сакура цвела, как ты, в руках другого,и следы от сока, как и прежде, на татами,те же вздохи, также ласково bambino,тушью на спине якудзы расцветали.и перо в него вошло, как в нежный тофугде-то под Игаркой, то ли в Нагасаки.