Глава 19. То есть все предсказания — это заранее просчитанная закономерность, ход которой подчинён точным математическим данным? (1/1)

Я лежала на коленях Сальво, а он медленно гладил меня по волосам, смотря вдаль. В этот момент я просто любовалась его глубокими чёрными глазами, которые имели идеальнейшее сочетание с тьмой вокруг нас, но сейчас его взгляд был столь сосредоточен на бесконечном горизонте, что он не смел даже целовать меня.—?Сал, а поглощатель может видеть будущее во сне?—?Никто не может,?— его голос проскользнул кратко, загадочно и затих, растворившись в ночи и став её частью подобно радужке его глаз.—?Я так и знала, что все экстрасенсы шарлатаны.Художник задумчиво нахмурился, и тут будто все запахи полевых трав сконцентрировались у меня в носу, а звуки ветра стали громко бросаться в уши?— но отчётливо услышав его тихий голос, я поняла, что это моя очередная иллюзия:—??Существуют определённые закономерности, повторяющиеся циклы?,?— говорил Рогожин. И он утверждал, что их можно рассчитать. Глеб верил, что придёт к этому сам или это сделают его потомки.—?То есть все предсказания?— это заранее просчитанная закономерность, ход которой подчинён определённым математическим данным?—?Я не могу гарантировать, что существует точный расчёт закономерности. Это можно только предположить.—?И что же ещё говорил твой Рогожин?—?Хм-м, знаешь, я всегда рассматривал это с неким скептицизмом, но тем не менее он сказал, что я особенный, и доверял мне как никому другому. —?Когда Сал начал повествовать о Глебе Рогожине, в моём сознании тут же возник образ слегка сгорбленного седого мужчины лет шестидесяти c редкими бровями в неброской одежде тёмно-серых тонов, на носу он носил очки с большой прозрачной оправой подобно всем нормальным ботаникам, голос его был спокойным, но каким-то зажёванным. Казалось, что он кидает фразы на отвали, чтобы ему не мешали заниматься какими-либо судьбоносными делами. Небрежная щетина добавляла его образу некоего безразличия к тому, как он выглядит, а его запах был каким-то тягучим, напоминая смесь пачули с сандалом, но верхняя нотка спиртяги явно выдавала его пристрастие ко всяким байкам в духе той, что и начал повествовать мне художник:?— В один прекрасный день, когда мы сидели в парке, он сказал, что однажды ко мне придёт истина, и я должен поступить мудро во имя большинства, несмотря на свои личные интересы. Он сказал, что я не один, даже если так может показаться сначала… ?Однажды ты получишь продолжение своей духовной сущности?,?— сказал отец,?— ?но для того, чтобы вырастить плодовитое древо, нужно посадить семя, регулярно кормить и удобрять?. Следовательно, придётся немного подождать.Он нежно коснулся губами моего лба, его дыхание моментально обдало жаром кожу, но это было приятно и весьма бережно. Так меня когда-то целовала моя мама. Наверно, это делают и отцы, но… о чём это я? Пора прекратить поток сопливых воспоминаний из детства, а то рискую впасть в волну сентиментализма прямо у него на коленях.—?Почему ты боишься быть собой, Криста? —?меня до мурашек передёрнул шёпот этого читателя чужих мыслей.—?С чего ты взял? —?как бы невзначай тупо спросила я.—?Ты не такая,?— задумчиво произнёс он.—?А тебе не кажется, что Рогожин бредил? —?пришлось сделать попытку вернуть разговор в прежнее русло.—?Хех,?— мужчина было ухмыльнулся моей сообразительности. —?Нет. Он выбрал меня, я знаю это,?— серьёзным тоном прошептал Сал.—?В смысле?—?В цикле должно произойти событие… Сначала был ключевым Глеб, теперь он передал эстафету мне. Я уверен, что это связано с его убийством и пропажей записей.—?И что ты собираешься делать?—?Наблюдать и анализировать?— как и все художники. Я должен вычислить эту скотину. Тем более, согласно циклам, судьба сама кинет её в мои объятия.—?Почему же он выбрал тебя, а не кого-то из твоих братьев?—?Он мудрый, ему было виднее, как лучше.—?А тебе не кажется это странным?—?Хех,?— Сал скосил уголок губ и помотал головой. —?Нет. Они слишком посредственны… Не умеют рассматривать в целом… материальны… и… —?он замолчал.—?Что?—?Они не готовы расти,?— с полной уверенностью в голосе заявил поглощатель.—?В смысле?—?Духовно.—?О-о… Считаешь себя круче остальных. Ладно, когда это делаю я?— я же и правда идеал. А ты-то благородный философ. Это некрасиво, Сал.—?Красиво… —?потянул он. —?Столь растяжимое понятие. По сути красота так же есть, как её нет?— это всё равно, что культура, воспитание, чувство вкуса, когда нам внушают что такое хорошо, а что такое плохо. Понятие чего-либо зависит от твоих стереотипов. Если люди считают дилетанта, виртуозно владеющего материалом, талантом от бога, то художникам больно смотреть на декоративную безвкусицу, построенную без какого-либо понятия о мыслительном процессе во время труда. Ведь многие любители считают, что искусству не нужно учиться, а также они тупо уверовали в то, что работа мозгами?— это исключительно для нетворческих личностей. Но, если говорить о нашей природе в целом, разве столь мощный и большой механизм всевышний мог создать на авось?—?Что, тебя сегодня окончательно пробило на неоправданную религиозность? Или ты решил убедить меня в глупости материалистических взглядов? Весьма забавно для человека, занимающегося убийствами и некогда хранящего останки своих трупов в подвале, не находишь?—?Вот! Я об этом и говорил. Люди вечно хотят видеть чему-то объяснение. Одни верят в то, что говорят другие, вторые в своих суждениях основываются на собственном опыте. И то и другое зависит от личностных качеств человека. И как же легко обмануть первых, всего-навсего зная стереотипы их менталитета. Когда нам говорят ?нельзя убивать??— они рассматривают с общепринятых законов теми же людьми на основе ряда последствий, к которым приводило данное действо, но кто сказал, что законы, установленные человечеством, применимы во всех ситуациях? Кто вообще сказал, что какие-то рамки, придуманные кем-либо, можно брать за канон? Да, мы преследуем те или иные мотивы, делая то или иное, но действительно ли это наши собственные решения или что-то навеянное кем-либо, будь то массовое мышление в целом, или лишь один человек, изменивший суть твоего мироздания? Это как в искусстве, когда работа выигрывает на выставке, нарушая собой ряд законов композиции и, казалось бы, здравого смысла. Хотя в академии усиленно внушают, мол ?такого рода эпатаж?— это же такая пошлятина, мы вас учим не для этого?. И мои преподаватели в своё время норовили приковать меня к шаблону, чтобы не прослыть дилетантищем, но я знал, что при помощи своего упорства я смогу изобрести свою технику, потому что я, в первую очередь, прислушивался к самому себе. Так же и отношение к красоте неединолично в своих суждениях. Оно варьируется от случая к случаю, от мироощущения к мироощущению. И существует или не существует ровно так же, как и всё остальное. Однажды сказала мне, что ты плохая…—?А ты назвал меня своей маленькой принцессой.—?Именно. И, знаешь, ты неплохая, точнее нет и не может быть однозначного понятия, так как всё относительно. Ты просто похожа на меня.—?Да неужели. Сальво, а ты плохой?—?Нет,?— сухо ответил он.—?Значит ты считаешь себя хорошим?—?Тоже нет,?— всё с той же интонацией продолжил Сальвадор.—?Хм-м… И чем же мы можем быть с тобой похожи, если у тебя даже не существует устойчивой позиции по поводу своего мировоззрения.—?А как ты видишь свою позицию?—?Я хочу быть последним дерьмищем, которое несёт в этот мир зло. Что может быть ещё веселее? Потакание глупым правилам и принципам смертных?—?В этом мы с тобой и похожи,?— загадочно протянул Сал, вероятно, ожидая шевеления извилин в моей мозговой коробке. —?Тебя достало однообразие, ты хочешь быть не такой как все, но ты считаешь, что уже достигла этого, хотя это вовсе не так.—?Это что? Был вызов?—?Хмм… порой, чтобы что-то действительно познать и начать ценить, нужно чего-то лишиться,?— философски грузил мой собеседник.—?Ладно, мне лень напрягать мозг, чтобы с тобой пререкаться.—?Тебе и не надо пытаться самоутвердиться за мой счёт, ведь мы здесь совершенно одни.—?Очень умно, если не брать в расчёт мой говёный характер.—?Знаешь, а ведь Рогожин хотел сделать этот мир лучше?— создать идеального человека. И мы ему поначалу верили. Мы даже не боялись, что у кого-то из нас могут быть пагубные последствия из-за его опытов. Мы жили ради его навязчивой идеи во имя науки. И я всегда хотел быть похожим на него.—?А я давно намекаю на то, что ты идиот.—?Но вспомним Иисуса, который был распят во имя народа,?— невзначай продолжил художник, будто не замечая моих слов. —?Иногда для понятия мироздания стоит понести жертвы и порой ценою в жизнь, но что больней: полёт на небеса одной единственной души иль гибель тысячи других… —?риторически протянул он. —?В нашей жизни всегда приходится жертвовать одним ради другого. В поисках идеала… —?загадочно произнёс Сал.?— А по сути идеала не существует, существует гармония. Если люди не страдают от одного, они страдают от другого, и они придумали отговорку: что в идеальном мире им, якобы, было бы скучно, но до этого они говорили, что самые хорошие из них попадают в рай, где всё идеально, а если идеально?— скучно для них, почему же они продолжают стремится к идеалу, следуя мучительным для них правилам. И вот что: в этом мире не может одного без другого. Для гармонии должно быть то, что китайцы некогда назвали ?инь и ян?.—?Признайся честно, ты же просто пытаешься оправдать все свои убийства, потому что ты считаешь, что поступил правильно?—?Нет. Я прекрасно знаю, что поступил неправильно. Ведь правила придумали люди для тех, кто не хочет мыслить. Они весьма ограничены. Я считаю, что несмотря на свою лень, человек всё-таки способен принимать самостоятельные решения. Так или иначе: всё творчество построено на шаблонах и циклично, нарушая один шаблон, мы создаём и увековечиваем другой, и в итоге получается какой-то замкнутый круг. Человечество движется вперёд и одновременно назад, замыкая один круг и создавая другой.—?То есть с развитием новых технологий, деградация неизбежна?—?Она уже движется приличным ходом. Ты видела страницы подростков в социальных сетях?—?Да. Но не все же такие чмошники, как мой брат.—?Тем не менее есть вещи, в которых он разбирается лучше твоих родителей, и наоборот. Это и говорит о том, что параллельно с концом всегда следует новое начало. Вот почему не нужно бояться конца. Ведь если сейчас, казалось бы, эра ручной живописи и графики движется к своему завершению, на смену придёт новый усовершенствованный круг,?— опять погнал Сальвадор свою тему. —?Ведь однажды уже вычислили систему гармоничной пропорции, изобрели фотографию и компьютеры, что дало нам новые возможности. Так и сейчас: мы не в застое, а на грани открытия. Просто, возможно, придётся пережить резкое падение, чтобы снова подняться. В истории так было всегда?— так и будет теперь. История циклична.Вдалеке послышался звук закрывающегося авто. Пахло тремя мужчинами и одной женщиной. Передо мной тут же предстало видение Сальво: пара амбалов таранили сопротивляющуюся девушку, а лысый мудак среднего роста шёл позади с револьвером в руке.—?Опа! Плохие парни! Что будем делать? —?спросила я в ожидании чего-то необычного.—?Ничего. Они всё равно идут к нам. Сделаем вид, что мы обычные люди для начала.—?Обычные, вдали от населённых пунктов и без тачки посреди ночи?—?Именно.—?А с чего ты взял, что они прибегут прямо в наши объятия?—?Рассмотрим ситуацию со стороны простейшей логики: мы сидим возле воды, они закрыли автомобиль и ведут потенциальную кандидатуру в трупы. Куда они по-твоему намылились?—?Ну ок.—?К тому же вокруг нас некоторые орудия пыток… Это не первая жертва, которую они ведут сюда. —?Послышались громкие шорохи уже возле ближайших деревьев. —?Вот! Что и требовалось доказать.