Продавщица антиквариата (1/1)

Услышав будильник, я со стоном падаю с кровати. Из-за того, что замотана в большое ватное одеяло и мне мягко лежать, не встаю некоторое время.—?А ведь я вчера не подметала,?— вспомнила я и быстро встала, отряхивая бедное одеяло. Жалко как-то его портить. Учитывая то, что потом купить новое меня жаба задавит. Зарплата-то у меня маленькая. Эх, в который раз думаю, что надо было все же взять деньги, которые мне давал Тсуна. Но это так стыдно. Стыдно быть бедной. Надев обычные резиновые тапочки, я прошлепала на кухню, поставила чайник и вернулась обратно в свою комнату. До сих пор не избавилась от привычки держать свои щетки, пасты, полотенца и прочие ванные принадлежности у себя в комнате. Раньше я делала так, потому что не хотела, чтобы кто-то из неожиданных ночных гостей помыл руки моим мылом или вытер задницу тем же моим полотенцем. Впервые мне сказала об этом мама в мои семь лет: она принесла в дом старенькую тумбочку и сказала, что теперь мои личные предметы гигиены я буду держать в ней, чтобы никто другой их не трогал. Взяв зубную щётку, пасту и полотенце, я ногой закрыла тумбочку и потопала в маленькую ванную. Там я приняла душ, почистила зубы, опять прошлась взглядом по всем баночкам и бутылёчкам с маминой дешманской косметикой, которую она даже не покупала. Ей её отдавали более обеспеченные соседки и знакомые. У нас же?— денег не было никогда. Все, что папа зарабатывал, уходило ему на наркоту. А то, что зарабатывала мама, он тоже забирал на дозы, но она умудрялась спрятать несколько евро на продукты. Ну, в моей памяти это длилось не так уж и долго. Ведь папа умер, когда мне было восемь. До прошлого месяца мы с мамой жили относительно нормально… Она оставила меня слишком неожиданно. Было больно видеть, как за десять дней она увяла и умерла. Она никогда не жаловалась на то, что у неё болит голова или ещё что-то. А я, со всей своей наблюдательностью, этого даже не заметила. Врачи сказали, что бесполезно искать деньги на лекарство, они даже даром ей их вкалывали (какой-то благотворительный фонд). Мама старалась успокоить меня, но на деле это я её успокаивала, хоть мне и было также страшно. Нас обоих волновало, как я буду жить, что если сердце даст смертельный сбой, не лучше ли попасть в детский дом. Но я не хотела оказаться в нем. Я заверила маму в том, что на деньги, которые я получаю на подработке (я работаю у старенькой бабульки Солло в её антикварном магазине. И после того, как я осталась одна, она повысила мне зарплату до десяти-пятнадцати евро. Мне, вроде как, почти хватает) смогу прожить до окончания школы, а там поступлю в университет (уже забыла о каком ей тогда говорила), проживу на стипендию, а потом работа. Не думаю, что мама мне поверила, но она взяла с меня обещание, что я не буду лить по ней слезы или вспоминать её смерть. Она хотела, чтобы я помнила только хорошее о ней и папе. Да, после того, что произошло, она все ещё любила этого человека и просила меня его простить. Я простила. Действительно простила. Ведь я тоже его любила. Переодевшись в шорты и футболку, я поплелась на кухню. Сделала чай, пару бутербродов, сыпанула попугаю корма (да, месяц назад у меня появился попугай, последний подарок мамы на мой день рождения, который я и провела с этим попугаем. Так, для справки, мама умерла в середине июля, моя днюха была 24 июля, короче, она подарила мне попужку 10 июля?— за две недели до ?праздника?) и села есть. Жаль, что мне сегодня на работу. Я бы хотела ещё раз на кладбище смотаться. Вдруг там все-таки есть арбалет… Ладно, в другой раз как-нибудь.—?Не скучай тут без меня, Интеллигент,?— я просунула указательный палец в клетку и потыкала клюв попугая,?— Я скоро вернусь. Подхватив рюкзак, я вышла из дома, закрыла двери и поплелась в сторону торговых улиц.—?О! Дольче Вита! Подойди, детка! —?прокричала мне полноватая женщина из-за прилавка с овощами впереди. Кх, вот же ж. Никогда не перестанут морщиться от этого ?Дольче Вита?. Из-за моего имени, которое переводится как ?жизнь? и является частью знаменитого выражения ?Dolce Vita? (милая жизнь), меня с детства так и называют?— Дольче Вита. Меня это немного раздражает из-за того, что это выражение никак не может относиться ко мне. Моя жизнь уж точно не ?милая?.—?Здравствуйте, тетя Альда,?— вежливо поздоровалась я. —?Как поживаете? Эта женщина, Альда, одна из моих соседок, знающих меня с детства. И с этого самого детства я ей чем-то приглянулась. Она приглашала меня к себе, когда папа устраивал бухич, кормила, давала одёжку (у неё трое детей: две девочки и мальчик) и даже оставляла ночевать. Хотя, папа не часто разрешал у неё оставаться. В общем, тетенька хорошая, и в детстве мне очень нравилась, но это её ?Дольче Вита?… Уф. Ей простительно, потому что она мне помогала и сейчас помогает.—?Бамбино*, ты выглядишь бледной,?— расцеловав меня в обе щеки, обеспокоенно сказала она. —?Я вот хорошо поживаю, но ты нормально питаешься и спишь? Может, сегодня ко мне придешь? На похоронах она предложила мне жить с её семьёй, но я отказалась. Дело не в гордости или в чем-то подобном. Просто её сын, мой друг детства, сейчас сам обеспечивает семью деньгами. Платит за университеты старших сестёр, коммуналку, отстегивает деньги на продукты. Но домой не возвращается. Потому что он теперь?— член мафии. Не то, чтобы он говорил Альде об этом, но она сама подозревает и теперь, стоя за прилавком с овощами, корит себя за то, что они так бедно жили и их сын вынужден был погрязнуть в крови. Мне её жаль, ведь она права. Права не в том, что его волновало их бедное состояние, а в том, что он в крови. Хотя, этот дебил с самого детства кричал, что будет тем, кем есть сейчас. Тут нужно винить лишь его стремление к цели. Но Альду действительно жаль, когда вижу, как она стоит за прилавком?— хочется снова врезать своему дружку. Ладно, что-то мы отошли от темы. Я не хочу жить в доме Альды, потому что, как я уже сказала, её обеспечивает сын, мой друг детства, который когда-то был таким же бедным ребёнком, как и я. Следовательно, если я буду жить с ней, то он и меня будет обеспечивать. А я этого не хочу. Потому что все выйдет паршиво: он теперь в мафии и способен обеспечить не только свою семью, но и меня, бедняжку-подружку, а сама я?— ничего не добилась, кроме должности продавца никому не нужного антиквариата и не знаю, хватит ли мне бабла дожить до следующей зарплаты. Не то, чтобы я жаловалась, я так-то тоже могу стать членом мафии, но мне нельзя. Так как там меня ждёт опасность, по словам одного человека.—?Все нормально,?— улыбнулась я. —?Мне нужно привыкать жить одной. У Альды на глаза навернулись слёзы.—?Ну зачем же ты так? Прерывая будущий плач, я положила руки ей на плечи и уверенно сказала:—?Я справлюсь. И, чмокнув женщину в щеку, я пошла в сторону своего места работы. ?Я справлюсь??— моя стандартная, надоевшая фраза, которую я всегда всем говорила. Справлюсь… Да с чем я вообще могу справиться? Мне не нравится быть без родителей или взрослых. Поскорей бы Тсуна меня забрал. Штаб Варии.—?Это ужасно,?— проныл Мармон.—?Что ужасно? —?спросил у него принц.—?Появление девчонки! —?как тупо догоняющему ребёнку ответил иллюзионист. —?На девочек всегда уходит больше денег, чем на мальчиков. Им надо дорогие модные тряпки, сережки, ожерелья, заколки, кольца, всякая фирменная косметика, прокладки каждый месяц! А этой ещё и лекарства! И тоже не дешёвые! Лучше бы у босса родился здоровый сын!—?Нельзя быть таким скрягой, Мармон-чан! —?строго отдернул бывшего аркобалено Луссурия. —?И не смей такое говорить, когда Вита-чан приедет. Нельзя попрекать человека в слабости, в которой он не виновен! Мармон насупленно промолчал.—?Ты уже подготовил ей комнату? —?спросил Бел.—?Ох, ещё нет. Скуало-чан не сказал, где Вита-чан будет находиться.—?Ну, явно не на нижних этажах,?— принялся рассуждать принц. —?Босс заставит капитана беречь девчонку, ведь она нужна Вонголе. А значит…—?Бел-семпай, просчитываете ходы своих пакостей? —?флегматично спросил Фран.—?Королевские особы не развлекают себя за счёт больных, тупая лягушка,?— оскалился принц и кинул стилеты в шапку кохая.—?Да, к Вите-чан нужно будет относиться как к фарфоровой куколке,?— немного мечтательность вздохнул Луссурия. Он уже представил, как будет подбирать ей одежду, делать прически и красить ногти.—?Фарфоровые куколки не угоняют машины,?— ехидно ответил Бел. Луссурия ничего не сказал, так как услышал быстрые и плавные шаги. Сомнений не было. Это он.—?Где акулий потрох? —?спросил Занзас, прожигая своих офицеров взглядом. За его спиной преданно маячил Леви.—?Сзади! —?резко ответил мечник и, вройкнув, сильно пнул хранителя Грозы, чтобы пройти в комнату. —?Чего тебе нужно? Я ухожу за девчонкой.—?Тогда ты,?— босс Варии бросил взгляд на Луссурию. —?Забери из моего кабинета вчерашние отчёты и верни их в кабинет дерьмо-акулы. Скуало едва слышно скрипнул зубами. Отчёты, о которых говорит этот чертов босс, были даны ему ещё две недели назад. И он только сейчас удосужился их разобрать.—?Да, босс! —?подскочил Луссурия и незаметно подал капитану какой-то знак. Скуало вздохнул.—?Босс, где будет комната твоей девчонки? Повисло тяжёлое, даже волнительное, молчание. Все хотели знать, куда босс поселит свою дочь.—?Офицерское крыло. За неё будешь отвечать ты,?— ответил Занзас и вышел. Скуало закрыл глаза и попытался успокоиться. Этого следовало ожидать.—?Я подготовлю Вите-чан комнату напротив твоей, она как раз свободна, — сказал Луссурия и упорхнул.—?… ВРОООООООООООООООООООЙ!!! ДА ВЫ ВСЕ?— ЧЕРТОВА ЗАДНИЦА!!! Скуало вылетел из гостиной и быстро понесся по коридору.—?Надеюсь, он забудет о том, что отвечает за больного ребёнка,?— проворчал Мармон. —?Похороны?— дешевле её жизни.—?Ши-ши-ши, вряд ли забудет. Если только она его не доконает своим нытьем и боязливостью.—?Психи~,?— коротко резюмировал иллюзиониста и принца Фран. И тут же в него полетели стилеты с щупальцами. Какая-то торговая улица Сицилии. Сидя за прилавком в магазине, я лениво тыкала в сенсор телефона. Посетителей нет. И откуда у бабки Солло берутся деньги? Может, богатый муж? Да, возможно. Я видела его один раз и он показался мне богатенькой шишкой... Пф, а мне ли не пофиг. Я распласталась по столу. Все равно никто не зайдет, а мне хоть удобно будет. Ага, только я об этом подумала, как дверь резко открылась, колокольчики на ней мелодично звякнули, я мигом выпрямилась и увидела… Патлатого... мужика? Возле дверей стоял высокий мужчина с длинными, почти до пола, белыми волосами, одетый в какую-то чёрную с бежевыми вставками униформу. На груди была красная нашивка с эмблемой… Варии. Чееее?!!! Это же ошибка, да?