Виктор (1/2)
Клинт уже почти засыпает, когда ливень внезапно прекращается. Клинт заполошно подрывается с места, тревожа Лестера, и озирается вокруг. Темнота никуда не делась, но теперь на них двоих рухнула пустая, оглушающая тишина.— Что происходит? — шепчет он.Лестер так же шепотом констатирует очевидное:— Дождь закончился.— И что теперь?— Не знаю. Нужно ждать.— Чего?
— А чего мы обычно ждем, птичка?Бартон молчит, потому что на самом деле не помнит.
Вокруг становится неуловимо светлее — он уже может разглядеть собственные руки, может увидеть, что Лестер действительно перестал быть похож на себя самого и Клинту не показалось.Интересно, а он тоже уже изменился?Лестер замечает его заинтересованный взгляд и спрашивает:— На кого я теперь похож?— Без понятия, — признается Клинт. — Ни разу не встречал тебя в таком виде. А я кто?— А ты по-прежнему птичка.— Наверное, позже изменюсь, — бормочет Бартон.— Вряд ли. Дождь уже закончился, — непонятно говорит Лестер.Клинт не успевает переспросить — прямо перед ними в воздухе возникает светящийся портал. Сил на удивление ни у одного из них уже нет. Впрочем, как и на радость.— Помоги встать, — просит его Лестер.Они оба поднимаются с грязной тропы — Клинт видит, что Лестер не только внешне изменился, он уже способен самостоятельно передвигаться, словно раны его куда-то делись.
Они подходят вплотную к порталу.— Нужно идти, — говорит он и почему-то грустно смотрит на Бартона.— Что? — не понимает тот. — Что не так?— Ты не изменился. Ты разве не помнишь, что это означает?Клинт помнит. Где-то в глубине души, которая мечется уже не первую тысячу лет по этому кругу — помнит. Просто старательно отгоняет от себя весь этот трудный путь, потому что нельзя думать о таком, нельзя терять надежду в пути. Но сейчас, когда они уже почти прошли под дождем, оказавшись так близко друг от друга, Клинт вспоминает по-настоящему.Он не изменился, а значит — не сможет пройти в портал.Значит, ему придется остаться здесь. Значит, у них снова не получилось.Ему хочется кричать ?Не уходи!?, но он знает, что не имеет на это права.— Мы попробуем еще раз, — говорит он, стараясь сдержать эмоции. — Мы попробуем снова. Обещаю.Лестер (или уже не Лестер?) молчит. Для него оставлять здесь свою половину так же больно, как Клинту — оставаться.— Иди, — Бартон отворачивается и смотрит в светлеющее небо. — Иди же. Мне нужно возвращаться.Лестер делает быстрый шаг и целует на прощание. У него холодные, чуть солоноватые губы, которые Клинт тщится согреть.— Иди. Я догоню.Лестер закрывает глаза и делает шаг вперед. Завеса мироздания на мгновение прорывается, впуская его на следующий этап. А затем портал исчезает так быстро, как и появляется.Клинт оборачивается к рассвету и смотрит на свои следы, почти смытые дождем. Почему-то ему кажется, что возвращаться по ним глупо и можно поискать другую дорогу.
* * *Дождь не может длиться вечно.Эти слова Клинт теперь повторял себе, как мантру. Поначалу каждый день, по нескольку раз, потом, немного успокоившись — лишь в те дни, когда разверзались хляби небесные, и вода лилась отовсюду.Дождь не может длиться вечно, и когда мы дойдем до конца, он тоже закончится.После того дня, когда перед Клинтом вдруг раскрылась истина, он встречал Дедпула еще несколько раз. Поначалу он пытался выяснить у него что-то про другие миры, про Смерть, но Уэйд лишь послал его к черту, сказав, что божественного откровения от него Хоукай не дождется и вообще, ему следует меньше париться.— Тогда что мне делать? — в сердцах воскликнул тот.— Ну ты странный, — протянул Уэйд. — Не обижай парнишку, у него нет твоего преимущества в опыте. Нет, ты точно странный, Бартон. Просто живи. Зачем всё? Да ни зачем! Боже, почему всем всегда нужен смысл?.. Расскажи ему, расскажи, иначе он испугается. О, и вы туда же! Я не нанимался в няньки какому-то Мстителю.
— О чем ты должен рассказать? — насторожился Клинт.— Во-первых — не должен, я со всеми долгами после Фредди Крюгера с бакенбардами уже расквитался. А во-вторых... Не удивляйся, если встретишь его.— Его? В смысле — Меченого? — уточнил Клинт.— Необязательно. Но ты поймешь, когда увидишь.Больше ничего от Уэйда добиться не удалось.
Клинт плюнул и какое-то время честно старался не обращать внимания на ставший игрушечным мир. Постепенно все вернулось на круги своя — люди требовали спасения, Лаки — куска пиццы, гопники — трепки.
Он перестал обращать внимание на тревожно зудящее чувство по ночам. Только иногда, в такие вот дождливые дни, выходил из дома и бродил, накинув капюшон на голову и сунув руки в карманы. В наушниках играла музыка, которую Клинт начисто забывал в следующую минуту. Вся, кроме одной песни.I remember when, I remember,I remember when I lost my mind
There was something so pleasant about that phase.
Even your emotions had an echo
In so much space
And when you’re out there
Without care,
Yeah, I was out of touch
But it wasn’t because I didn’t know enough
I just knew too muchОн уже когда-то пел ее, только не мог вспомнить, в какой реальности и для кого....maybe I’m crazy
Maybe you’re crazy
Maybe we’re crazy