шестой день и сорванное спортивное мероприятие. (1/1)
Шестой день был запланирован как день спорта. Зарядка с утра проходила не у корпусов, а на футбольном поле, но дети об этом пока не знали. Каждому вожатому досталась станция, и герой, которого он будет играть. Эти роли все распределили на ночном собрании. Так что дети самостоятельно дошли организованной цепочкой до поля, и ничего не поняли, увидев перед собой колонки, но не увидев никого из взрослых. Когда все собрались, заиграла музыка, и из кустов выскочили ведущие, затем они начали представлять супергероев, и кто за какую станцию отвечает, в целом, познакомив детей с планами на день. Роль ведущих, кстати, досталась Марку и Назару, чему они были бесконечно рады.– А теперь, нам, как настоящим спортсменам и супергероям, необходимо подкрепиться, мы все-все-все берёмся за ручки, и дружно идём на завтрак! Так все и делают. За столом вожатые выбирают дежкомов и ребят в столовую, так как не успели это сделать утром. Желают детям приятного аппетита и уходят за свой стол. После завтрака у ребят есть минут двадцать свободного времени, чтоб пища переварилась и улеглась в желудке, ведь день спорта обещает быть насыщенным. Ничего не предвещает беды, почти все вожатые находятся на улице, и готовят свои станции к приходу детей. Как вдруг на весь лагерь начинает кричать сирена, сигнализирующая о пожаре. – Горим! - из первого корпуса выбегают малыши. Вожатые молниеносно оказываются в своих корпусах, и спешат вывести на улицу всех детей, по максимуму сокращая поднявшуюся панику. Но выглядит все это жутко. С оконных штор в коридоре огонь перекинулся на занавески, подвешенные на деревянный карниз, проходящий по периметру коридора. – Быстро, быстро, выходим, - орет Артём, забегая в каждую комнату. В крайней комнате девочек первого отряда рухнул горящий карниз прямо перед входной дверью, им было никак не выйти. Артём выходит на улицу, где стоит Ксюша, и успевшие выйти дети. – Принимай девочек с окна, им тут не выйти! Благо, первый этаж. Сам же Шатохин выходит к своему перепуганному отряду, и всех считает. Тут же подбегает и Ксюша с шестью девочками. – Все на месте? - спрашивает вожатая, тяжело дыша. – Одного не хватает. Быстро, пробегитесь глазами, кого из вашей комнаты нет?– Глеба, - отвечает Володя.Ксюша судорожно закусывает губу, и направляется к корпусу. – Стой, там уже опасно находиться, ты лучше сбегай к курилке, я в корпус зайду. Если его там нет - сразу же возвращайся к детям. Та кивает. У Марка и Назара тоже все далеко не просто. Те вывели на улицу ещё куда более напуганных детей, так как возгорание началось именно с их крыла корпуса. Парни вслух пересчитывают детей.– Светы и Тани не хватает, - говорит Марк, по пути до корпуса, - останься с отрядом, я их выведу. Вожатый заходит в корпус, и сразу же сворачивает в сторону туалета, мочит край футболки, и прикрывает к носу и рту. Все в дыму, ни черта не видно, и почти невозможно дышать. Марк хоть убей не помнит в какой комнате живут девочки, так что заходит во все, с порога спрашивая, есть ли кто тут. Подходя к третьей комнате откуда-то из соседней доносится тоненький Светин голосок, та просит о помощи, и вожатый тут же оказывается там. Пытается открыть дверь, но металлическая ручка раскалилась, и замок никак не поддавался. В итоге дверь открылась резким рывком. Но все совсем не так просто, дверь загородил наполовину упавший шкаф, придавив Таню и частично Свету. Марк, не думая ни секунды, ложится на пол, проползая под шкафом, и оказываясь в комнате. Окно тоже заблокировано, не открыть никак. Парень осторожно берет Свету, проталкивая под этим проклятым шкафом. Да, девочка оказывается за пределами комнаты, но это не имеет значения, - она уже без сознания. Проходит подозрительно большое количество времени, и Назар понимает, что что-то не то. Просит Ксюшу приглядеть за его детьми, и забегает в корпус.– Где, блять, мой Марк?! - орет тот, сам уже находясь на гране паники. Но видит Светины худощавые ножки, торчащие из комнаты. Сразу же туда.– Выноси ее, и быстрей сюда, тут Таню шкафом придавило, он очень тяжелый, - орет Марк, надеясь, что Назар его слышит. Вотяков хватает девочку, и на крыльце тут же передаёт Ксюше, а она уже подбежавшим медсёстрам. А после сразу в корпус, все уже совсем задымлено, и Назара искренне волнует вопрос: ?а какого хуя тут ни одного огнетушителя?!?. Вотяков стоит с одной стороны этого ебучего шкафа, Марк с другой. На счёт ?три? оба поднимают шкаф, освобождая Таню. Пока Марк держит эту рухлядь, Вотяков выносит на улицу девочку, а в след за ними выходит и Марк, громко кашляя, и жадно хватая ртом воздух.– Внимание, на территорию лагеря въезжают пожарные машины, вожатые, срочно эвакуируйте детей на футбольное поле, убедительная просьба, сохраняйте здравый рассудок и не поддавайтесь панике! Ксюша оглядывается, - ни Артёма, ни Глеба. Но и рисковать жизнью целого отряда она не может, пока ведёт детей до футбольного поля, пытается не заплакать, чтобы не напугать ещё больше ребят. Артём оббежал уже весь корпус, Глеба нигде нет. Но у них был договор, что Ксюша подаст знак, если найдёт Голубина. Знака никакого нет, а следовательно, и парня тоже. Осталось последнее место - туалет на втором этаже. Шатохин заходит туда, отворяя дверь кабинки. На полу сидит Глеб.– Ты ебнулся?! - уже не сдерживает себя вожатый. - Вставай быстрее, пошли! Реакция у блондина заторможенная, он медленно поворачивает на него голову. Шатохин садится на корточки, быстро соображает, ведь по началу ему кажется, что Глеб надышался дымом, и уже начинает терять сознание, но вожатый видит, что в ладони у того марки, часть из которых уже растворилась на языке, судя по всему. – Ну все, доигрался, тебя выпрут из этого лагеря сегодня же, мне надоело тебя прикрывать, - орет Шатохин, и резко дёргает за руку Глеба, чтоб тот встал. Но парень словно приходит в себя, хотя, не совсем, его выдаёт чуть заторможенная речь. Он поднимается, но дергает Артёма, запирая вместе с собой в кабинке, и спиной прижимает дверь, не давая возможности выйти.– Ты че думаешь, я слепой?! Думаешь, я идиот!? Я же вижу, что ты даже в сорокоградусную жару ходишь в кофте с длинными рукавами. Глеб довольно нагло поднимает рукав светлой рубашки Артёма, обнажая руку, на которой не видно вен, но видны еле заметные следы от иглы.– Кто ещё из нас нарик? - смеётся Глеб, и хочет положить на язык марку. Но терпение Артёма лопнуло окончательно. Он хватает Глеба за запястье, выворачивая руку, и заставляя согнуться пополам.– Значит так, слушай и запоминай: моя жизнь - мое дело, а за тебя я тут несу уголовную ответственность. Если тебе интересно, я чистый уже четыре месяца. И тебя это ебать не должно. Тебе не кажется, что ты позволяешь себе слишком много, а? – А ты не задумывался, почему так происходит?! - уже куда менее надменно спрашивает Глеб, потирая покрасневшее запястье.Ответа не следует, но он Голубину и не нужен.– Ты мне пиздец как нравишься. Воцаряется тишина, и Глеб отходит от двери, взглядом указывая на неё, мол: ?Выходи, я тебя не держу?. В висках пульсирует, перед глазами все плывет, грудную клетку словно разрывает изнутри. Блондин уже успел за эту минуту молчания миллион раз пожалеть, что вдруг решил сказать это вслух. В и без того тесной кабинке сейчас, кажется, совсем закончился кислород. – Погоди, что? - Артём пребывает в полнейшем шоке, это, собственно, читается в его взгляде, устремленном на Голубина.Но диалог из прерывает грубый мужской голос, доносящийся из громкоговорителя с улицы, просящий их покинуть немедленно здание. – Пойдём, мы поговорим об этом позже, - Артём уже куда более осторожно берет Глеба за руку, и выводит из кабинки. Окна в туалете всегда открыты, и под ними пожарные уже натянули специальную ткань, куда и должны были спрыгнуть Артём и Глеб. Голубин всю жизнь боялся высоты, но парень понимал, что он и так уже много накосячил, и устраивать истерику из-за этого явно не вариант. На лбу выступил холодный пот, и прилипли светлые пряди. Но, делать нечего, нужно спрыгнуть. После благополучного приземления Глеб и Артём оказываются на футбольном поле вместе со всеми. Паника слегка поутихла, пожар тоже потушили. Детей увели в актовый зал, стоит заметить, что это здание совершенно не пострадало. Рассадили их на удобные диваны и устроили незапланированный показ фильма, а вожатых вызвали немедленно к заведующей. Выяснилось, что кто-то из пятого отряда поджог занавески в обоих корпусах. Нехитрым путём нашли этих двух парней, и из актового зала и забрали в комнату заведующей. Тут же позвонили их родителям, и те, заплатив штраф, забрали своих отпрысков домой. Вожатым этого отряда тоже знатно влетело, разумеется. Но вообще, пострадали все, в том числе и сама заведующая, так как отсутствие огнетушителей - сугубо ее вина. Родителям абсолютно всех детей выслали смс сообщения, что их дети в полном порядке. Но, несмотря на этого, кого-то этим же вечером забрали, но это в основном младшие отряды, дети постарше заверили родителей, что с ними точно все в порядке. На самом деле, удивительно, как ситуация не стала подсудным делом, но, благо, все уладили, и никто не стал закрывать лагерь и все в этом роде.День выдался каким-то супер нервным, и после показа фильма и обеда всем разрешили весь оставшийся день откисать на пляже, или заниматься своими делами. Наконец-то наступил вечер, и дети были уложены спать. Собрание вожатых было недолгим, решать было особо нечего, ведь сорванный день спорта просто перенесся на завтра. Марк и Назар заходили последними в корпус, ещё раз обошли своё крыло, убедившись, что все мирно спят, и ушли к себе в комнату. Младший сел на свою кровать, прижавшись спиной к стене и совершенно пустым взглядом уставился в стену. Назар ушёл умываться, но заскочил в комнату забрать полотенце. Увидев Марка, тот так и застыл посреди комнаты, во рту с зубной щеткой.– Марик, ты как? - тот прикрывает дверь и садится рядом на кровать, беря его руку в свою.– Это просто пиздец, - голос у того убитый.Марк опускает Назару голову на плечо, и пододвигается ближе, холодным носом утыкаясь куда-то в шею. По непонятной причине становится супер хорошо и спокойно, словно тебе лет пять, и вечером вы сидите с родителями перед телевизором, все рядом, ты чувствуешь себя в безопасности. Пусть сейчас Марку вовсе не пять, и он далеко от дома, но рядом с Назаром ему действительно тепло, и речь не о температуре. Вотяков целует того в лоб, на котором остаётся зубная паста, и оба начинают смеяться. – Пойдём умываться и спать, времени много, а настоящие супергерои должны высыпаться, - смеётся Назар, и вновь исчезает в дверном проходе. Пока Марк достаёт полотенце и зубную щетку, задается вопросом: ?Как Назару удаётся сделать так, что он буквально одним присутствием своим заставляет исчезнуть с души Марка этот камень, хранившийся там весь вечер?!?Артём лежит лицом к стенке уже в районе часа, и слышит, как настенные часы приглушенно пробили два часа ночи. Теперь ему словно вновь пятнадцать и все мысли его о Глебе и о сегодняшней ситуации. Он твёрдо решает завтра поговорить с парнем.