- 3.6 - (1/1)

Несмотря на то, что сегодня воскресенье, а завтра понедельник – рабочий день, я бы не сказала, что народу особо так меньше. Может, они все тут празднуют «День бисексуальности», и только мы, не посвященные, не в курсе? Танцуют, обнимаются, целуются… Кажется, что это абсолютно другой мир или другая планета. Место, где мужчины не боятся любить друг друга, и выражать друг другу свои истинные чувства.

Вон парочка совсем молодых – мои ровесники, наверное. Свободные, раскрепощенные, влюбленные и счастливые. Им, наверное, кажется, что весь мир у их ног. Самое главное, что бы у ног этого мира не оказались они сами… А вон еще одна подобная парочка, только они не настолько… Близки? Наверное, недавно познакомились, и еще только-только узнают друг друга. Они более зажаты, и осторожны… Парочка постарше, те более сдержанные, но тоже видно, что влюбленные. Одни выражения лиц чего только стоят. Эти уже, наверное, знают, насколько же хрупким может быть их счастье…Счастье…Слово — то какое. Для каждого это свое. Для кого – то любимая работа, для кого — то семья, для кого – то просто возможность быть рядом с тем, с кем хочется быть…Нет, ну вот и правда, если не брать в расчет физическую сторону… Люди счастливы, любят друг друга, радуются друг за друга, переживают… Кому какое может быть дело до них??? Артур прав – это просто есть и все…— Ты глянь, — сказал мне Игорь, кивком головы показывая в зал, когда я вернулась. – Малец, не так прост, как кажется. Ну, или как хотел казаться…Поворачиваю голову в указанном направлении, и мне необходимо несколько секунд, что бы наткнуться взглядом на то, что он, скорее всего, имеет в виду. Первак, тот самый, который еще недавно был готов спрыгнуть с дивана и зажаться в самый дальний угол, (ну, по крайней мере, мне именно так тогда казалось) теперь сидел спокойно совсем рядом с мужчиной (на мой взгляд, слишком близко для первого знакомства, но кто бы меня об этом спросил?) и улыбался каким-то его словам, которые тот с немалым удовольствием шептал ему на ушко.— Ну… Мальчик развлекается, ты же сам сказал, — ответила я.— Да… А его дружок, заказал уже вторую бутылку вина, она, кстати, у нас последняя, в следующий раз придется спускаться в бар.

— Хочешь сказать, что одну бутылку они уже уделали? – удивилась я.— Ага… У кого-то, по ходу, будет шикарнейшая ночь!— Завидуешь?— Я??? Ну если только чуть-чуть… Я уже и не помню, когда я был настолько беспечным…Игорь ушел, а я осталась соображать, о чем он только что сказал? Я так и не поняла, завидует он предстоящей ночи первака, или беспечности? Хотя, по-моему, это, скорее всего, просто глупость, вот и все. Так как такими темпами у него всего две дороги: либо упиться и свалить отсюда с этим мужиком, либо упиться и уснуть вот тут, на этом самом диванчике. И что-то мне подсказывает, что ни первое, ни второе его не обрадует. Хотя… Первое может для него более предпочтительно, чем второе. По крайней мере, у него будет, где переночевать…— Слав, — обращается ко мне один из моих новых «знакомых», тех самых, которых я оставляла разбираться, чего они там могут или нет, когда я подхожу к их столику сменить пепельницу.— Что? – спрашиваю я, улыбаясь в ожидании очередного глупого вопроса…— Мы тут подумали… Ты… Какие у тебя планы на утро?— В смысле?— Ну, Вадик предлагает к нам… — говорит второй. Ага, значит, Вадик это первый…— К вам? Мальчики, а что я у вас забыла? – интересуюсь я, хотя прекрасно поняла, что они имеют в виду, делая мне подобное предложение.— Ну… Познакомимся поближе, — это уже говорит Вадик.— Мальчики, — начинаю я, не зная ругаться мне с ними или смеяться. – А что вас натолкнуло на такую мысль?— Ты нам понравилась, — отвечает Вадик так, словно это все, что требуется для того, что бы я согласилась…— И???— Приятно проведем время…— Мальчики, я не по этой части, — отвечаю я спокойно, от чего сама даже удивлена. Получи я подобное предложение в другой жизни (боже, в какой другой? жизнь то все та же… однако…), закатила бы, наверное, истерику…— Не по мальчикам?— Не по групповухам… — отвечаю я и предпочитаю уже уйти, дабы все таки не опустить на их грешные головы пепельницы… На головы-то насрать, не много там, видать, ума, человечество ни чего не потеряет, а вот за пепельницы придется расплачиваться…— Девушка, — а это уже ко мне обращается компания празднующих день бисексуальности (хих, нет, ну смешно же), — а можно нам вина?Согласно киваю, и, записав название, отхожу. Мой взгляд останавливается на перваке и его новом друге. Мужчина то ли что-то шепчет ему на ухо, то ли уже просто облизывает ему шею (интересно, а он знает, сколько лет парню?), а парень, встречаясь глазами с моим взглядом смущается и, отталкивая его от себя, прячет глаза. Хм… Наверное, тоже узнал меня. Ибо, помнится, не далее как неделю назад я с ними ругалась так, что весь их этаж на ушах стоял… Ладно, не буду смущать молодежь, сделаем вид, что мы его не знаем. Пусть парень развлекается…

Вино, вино, вино… Да где же оно?— Игорь, — окликаю я парня после тщетных поисков, когда тот заходит в коморку.— Что?— Где у нас вино?— У нас вино в баре, у Матвея, я же говорил…Че-е-ерт… Точно… Значит, придется идти вниз к Матвею… Да уж, перспективка не из приятных… И почему это я надеялась, что с Матвеем мне сегодня больше не придется общаться? Наивная… Ладно, самое главное — это не дать ему вывести меня из себя. Да и ему, наверное, некогда… Значит, по-быстренькому сбегаю туда и обратно… Мухой, как выражается мой папа.Спускаюсь вниз. У бара привычное для этого времени столпотворение. Прям не знаешь, с какой стороны и подойти. Мысль зайти за саму стойку, появилась и тут же была загнана на самые задворки моего сознания, ибо, при наших сегодняшних отношениях с Матвеем «заход» на его территорию, явно не будет расценен положительно. Пробиваться же через толпу жаждущих выпивки, не особо трезвых, и временами наверняка перевозбужденных мужиков, тоже не особо охота. Внимания на меня никто не обращает. Ну да, будь я парнем, у меня и то было бы больше шансов пробраться к стойке, наверняка же какой-нибудь сердобольный бы да пропустил.

Вижу, как от стойки, получив свою «дозу», отруливает клиент, и со всей прыти пытаюсь протиснуться в получившееся «окно». Получается не очень – плечом задеваю самозабвенно целующуюся парочку.— Эй, — возмущаются у меня над ухом, — а поаккуратнее ты можешь?Поворачиваюсь в сторону тех, кто только что получил от меня «боевое крещение» (а в том, что говоривший был одним из них у меня не возникает ни каких сомнений) и натыкаюсь на…— Голубев?Именно в такие моменты начинаешь понимать смысл фразы «челюсть упала на пол». Так как передо мной, с не менее ошалевшим видом стоял Лешка Голубев, мой одногруппник, и, как он зря утверждал (теперь то я уже без сомнения могу заявить, что так оно все и было), заядлый гомофоб…Лешка… Голубев… Который самый первый бабник в группе, но при этом чист и невинен аки агнец божий, так как уже не первый год встречается с Наденькой, которую вот прям любит, холит и лелеет…Лешка… Голубев… Тот самый, от речей которого о том, что «всем бы долбанным педикам яйца поотрывал, и морды бы начистил» становилось плохо просто потому, что понять КАК можно ТАК относиться к людям, которые по сути своей ничего тебе не сделали, невозможно…

Лешка… Голубев… Который «В «Amoral» не был, и даже не советую, там тусуются лишь педики и лизы…»…Вот этот самый Лешка Голубев, еще секунду назад целовавшийся с парнем в засос, да при том так, что, глядя на них, можно было бы подумать, что от этого, ни много ни мало, зависит их жизнь…

Лешка Голубев теперь стоял передо мной и смотрел на меня с выражением ужаса и неподдельного страха, словно его застали на месте преступления, а руки его парня все еще обвивали его талию, прижимая к себе. Сам же этот парень окинул меня безразличным взглядом, что-то прошептал Леше на ухо (видимо для того, что бы успокоить, ибо трогать Голубева имели право лишь избранные, не говоря уже о том, чтобы толкать) и, поцеловав в волосы, попытался повернуть его к себе и продолжить начатое. Однако, Голубев застыл, как по команде «смирно», и изображал из себя статую, глядя на меня. Я же изображала статую, глядя на него. И так бы мы и простояли неизвестно сколько, если бы его парень, не заметив этого нашего «рандеву», не зыркнул на меня зло и не развернул бы его к себе всем корпусом.Лешка… Голубев… Да не в жизнь бы не поверила, если бы мне такое сказали… Если бы кто-нибудь при мне хотя бы намекнул на то что Голубев… голубой… я бы рассмеялась, так как нелепее этого было бы только заявление президента о том, что инопланетяне вступили с нами в контакт, и предложили людям устроить базу отдыха где там у них, в какой-нибудь безумно красивой и далекой туманности. Ага, и что при всем при этом все расходы они берут на себя!

Лешка… Голубев…Голубев теперь застыл ко мне спиной и не подавал признаков жизни, то ли еще не придя в себя, то ли избрав стратегию какого-нибудь мелкого грызуна, который при приближении опасности замирает, надеясь на то, что пронесет…Пронесет? Ну уж нет, Голубев и не надейся! Посмотрю я теперь, как ты будешь петь про оторванные яица и начищенные морды в моем-то присутствии…— Голубев? – я протягиваю к нему руку и кладу ему на плечо…А вдруг это не он? Вдруг я обозналась? Все-таки тут не особо так чтобы и светло, и музыка, да и стресс у меня… Вдруг привиделось? Ну не будет же чайник кричать о том, что он не чайник, когда сам находится на хорошо сервированном столе, чуть ли не в покоях королевы *(ой, это автор загнул, но просит прощения…)*… или будет? Если это он, что он, интересно, мне сейчас скажет??? Какую серенаду споет???Поворачивается, и все такими же не верящими, хотя нет, скорее не желающими верить глазами, смотрит на меня.— Слава, — произносит он на выдохе, и как то уж слишком… обреченно? – Что ты тут делаешь?Ага… Надеешься, что я, как и ты, спалюсь здесь? И не надейся, Голубев…— Работаю, – спокойно отвечаю я, и (господи, мне за эту фразу надо дать оскара, не меньше!!): — А ты?Он открывает рот и тут же его закрывает, не зная, что сказать. В глазах сначала недоверие, потом удивление, и, скорее всего, уже надежда на то, что «краха» можно еще избежать. Что я может совсем уже дурочка или слепа настолько, что не видела, чем они тут занимались, раз додумалась задать этот вопрос…— Я? … Я тут с другом… — произносит он оправдание, в рейтинге самых неудачных, которому, положено присудить золотую медаль. Ага… С другом! Не хилая у вас тут дружба, я посмотрю. Однако говорю совсем другое:— Хорошо, что с другом, а не с первым встречным…Улыбаюсь… Боже, у меня сегодня просто вечер улыбок какой-то! Лешка же явно все еще пытается отойти от шока, и сообразить, что бы такого сказать…— Я просто… Это не то, что ты подумала…Вот это мне уже напоминает сцену какого-то бредового фильма, где жена застает мужа в постели с любовницей, и тот после всего этого начинает заливать «Милая, это вовсе не то, что ты подумала, она мне просто массаж делала, да и вообще она сама, я ни в коем случае ни-ни…»— Леш, я даже не думала, я все видела своими глазами, и это как раз ОНО, то самое…Уж прости меня, Голубев, но облегчать тебе жизнь я не буду. Да и с какого бы, я должна ее ему облегчить? Парень заврался и попался на горяченьком…— Я просто… Что ты тут делаешь?Да, похоже, от шока он все еще не отошел, так как мы это вроде уже проходили…— Повторяешься, Голубев! – отвечаю я, не желая убирать с лица ехидную улыбку, от чего парень смущается видимо еще больше. — Я тут работаю, а вот ты…— Ты… — его растерянный взгляд заставляет на миг пожалеть его. — Ты ведь не скажешь?— Что не скажу? – уж если включили «дуру», то работаем до конца…— Про… Меня… В институте?Нет… Никогда бы не подумала, что Голубев будет меня о чем-то просить вот таким вот тоном… Словно маленький ребенок, сломавший дорогую вещь, и упрашивающий меня ни в коем случае не говорить об этом папе с мамой… Ха. Со мной этот номер не пройдет! У меня двое младших в семье, мы все это проходили, и выработали к этому строгий иммунитет.— Ну как же нет, Лёшечка? Вот прям завтра с утра и встану на крыльце универа с транспарантом в руках, с надписью «Лешка Голубев — гей».Поворачиваюсь к бару в надежде обратить внимание Матвея на себя. Однако, с учетом того, сколько тут желающих с ним «пообщаться», то есть попросить выпивки, это все равно, что будь я мухой и пытайся привлечь к себе внимание слона.— Матвей, — окликаю я парня, когда он проходит мимо меня к холодильнику.— Зачем ты так? – спрашивает Голубев разворачивая меня к себе.— Как так?Проблемы Голубева уже как-то отошли на второй план. Ну нет у меня ни времени ни желания общаться с ним сейчас. Да и к тому же, меня ждет работа, а то, что он там себе сейчас напридумывает, меня вообще не касается.— ТАК!Ох ты! А вот это уже что-то новенькое, что за обвиняющий тон? Я что, виновата во всех проблемах этого гребаного мира? Почему мне сегодня так «везет»? Прям рог изобилия на чужие проблемыи на возможность их пообсуждать. Но обсуждать проблемы Голубева у меня нет желания. Просто не могу я сейчас ему ничего хорошего сказать, ибо злость на него растет, как говорится, не по дням, а по часам. Нет, ну это надо же так заливать. «Да я бы им, да они бы у меня…». Получается, что ты сам у себя бы не плохо так огреб, Лешечка, я права?— А зачем ты так? – спрашиваю его я.— Я… Я просто…

Парень замялся. То ли не знал, что ответить, то ли не понял, что именно я имела ввиду…— Леш, не грей свой мозг! – сказала я одногрупнику, и, повернувшись к бару, крикнула:

— Матвей!Однако приступить к своей работе мне все так же не дал теперь уже ненавистный Голубев. Он в очередной раз развернул меня к себе и снова посмотрел практически щенячьими глазами.— Да почему ты так…— А как еще с тобой, Голубев? Тебе самому-то не стыдно? – срываюсь я.— Я… Я просто…— У тебя по ходу дела все просто! Тебя самого не тошнит от тебя же самого? – начинаю я распаляться все больше и больше.— Но… Ты же здесь работаешь…— А какое Я имею к этому отношение?— А почему меня должно от меня тошнить?— Потому что меня тошнит от тебя!— Почему?— Да потому что терпеть не могу таких людей, как ты!

— Каких?— Двуличных…Он замер, видимо соображая, что именно я имею ввиду, а потом выдал:— А что я должен был сделать? Придти в универ и во всеуслышание заявить о том, что я гей?— Голубев! Да до твоей ориентации вообще ни кому нет дела! Ты хоть замечал, что все разговоры в нашей группе на данную тему всегда заводились тобой? И проходили именно в том русле, каком ты их преподносил? Не говори ты об этом, об этом ни кто бы и не упоминал! – сказала я.Нет, ну правда, КАК можно быть таким, как Голубев. Нет, он, конечно, прав, заявить во всеуслышание о своей ориентации это не выход. Но поливать грязью и заливаться в сторону людей, к которым ты имеешь непосредственное отношение – этого я не понимаю. Сидел бы и молчал, все спокойнее бы было. И правда же, кроме него эту тему у нас в группе ни когда ни кто не поднимал. А он из раза в раз выпендривался, доказывал, какой он у нас мачо!!!Поворачиваюсь в сторону бара и выжидаю момента, когда можно будет уже обратить внимание Матвея на себя.— Слав… — все тянет Голубев.Матвей в это время встречается со мной взглядом и, на секунду замерев, движением головы предлагает зайти к нему в бар…— Леш, извини, но у меня работа, — отвечаю я одногруппнику и ухожу.— Что случилось? – спрашивает Матвей, когда я подхожу к нему.— Слушай, у нас вино закончилось, у тебя есть ***?— Да, было, посмотри по углам, — отвечает он и снова принимается за работу.Отыскав нужную бутылку, кидаю Матвею «Спасибо» и направляюсь к себе, ну то есть на второй этаж.По дороге меня перехватывает Голубев. Выражение его лица не предвещает ни чего хорошего.

— Если ты хоть кому-нибудь, хоть слово скажешь… — начинает он шипеть, словно гадюка, которой наступили на хвост.Будь это в другом месте, и при других обстоятельствах, я бы, наверное, испугалась. Но не здесь и не сегодня. Во-первых, у меня все «козыри» на руках. Это я знаю о том, что он «долбанный педик», а он, скорее всего, просто выбрал такую линию защиты, как нападение. Все-таки, как бы он тут не храбрился, я же вижу, что ему страшно. Страшно, что кто-нибудь узнает его «постыдную тайну», и он потеряет свой статус «крутого мачо». Страшно, что люди изменят к нему свое отношение и начнут презирать… А во-вторых, меня сегодня все уже так достало, если честно, хоть пугай меня, хоть не пугай, мне уже равно…— Слушай, Леша, — начинаю я, пропитываясь к нему не то жалостью, не то презрением, а не то и всем этим вместе взятым. – Давай просто сделаем вид, что мы друг друга не знаем, ну или не видели тут. Мне, вот честно-честно, глубоко наплевать на то, кто ты по натуре своей. То, что ты человек-гавно, я и так поняла… А теперь извини, но ты и правда мешаешь мне работать…Да уж… Не думала, что наткнусь здесь на такое. Но ведь меня предупреждали… «Здесь бывают такие же люди, как и ты. Возможно, даже сосед из подъезда…» — как-то так, кажется, говорил Максим Евгеньевич? Вот уж точно, Земля круглая. За один вечер напороться на «соседа» и на одногруппника – это ли не перебор? Интересно, кто будет следующим? Препод или дальний родственник. И почему у меня такое ощущение, что это еще не все сюрпризы на сегодняшний день?