Глава 2 (1/1)

And strange hands halted me,The looming shadows danced.—?‘far from any road’, the handsome familyУтром солнце всё-таки выглянуло, ослепив прямо на пороге мотеля. Питер даже до машины не успел дойти: чертыхаясь, поднялся назад в номер за солнцезащитными очками.Постояльцы стояли на парковке и оживленно обсуждали отличную погоду; среди них Питер заметил стайку туристов с сумками и рюкзаками разных видов и вильнул к ним, неприметно пристроившись сбоку. Кепка скрывала и от лучей, и от оценивающих взглядов, хотя последние в основном бросали местные жители, высыпавшие на улицу в надежде получить хоть немного тепла. Туристы на него и не обернулись.Замыкая шумную вереницу, Питер прошёлся с ними до ближайшей бургерной, где тоже перехватил сэндвич с кофе, и, ожидая своё импровизированное прикрытие, полистал скудную ленту Твиттера с хэштегом ?Форкс?. В интернете разумно считали, что в городе ни черта не происходило.Удобный город, восхитился Питер уже не в первый раз. Будь он сам кровососом, жил бы здесь не выезжая.Подкрепившись, туристы начали разговаривать громче, развеселились. Кому-то пришла в голову идея сделать пару селфи на фоне уродливой скульптуры медведя, и Питер с нахальной улыбкой влез в кадр. Всё равно лицо было спрятано очками и кепкой,?— никто никогда не узнал бы его в человеке на фото, собравшем четырнадцать лайков в Твиттере.Или не жил бы?— скучно.С туристами он добрался до центра города, где находилась старая лачуга, стоявшая здесь,?— Питер перевернул страницу в буклете, норовившую вырваться на ветру,?— с 60-х годов девятнадцатого века. Интересно, бывали в этой хижине вампиры?Справа словно что-то пролетело (пошевелилось очень быстро, мелькнуло и исчезло), и на половине мысли он остановился и резко повернул голову. По трассе неспешно шуршали машины, от порывов ветра вывески раскачивались над головами праздных школьников, галдящих на всю улицу. Туристы уходили всё дальше, но он всматривался ещё несколько секунд в гуляк с округлыми, весёлыми лицами, в неровный пейзаж за домами.Чутьё шепнуло в голове, поворчало и отступило.Ладно, подумал Питер, осечка. Солнце и люди. Глупо вылезать на свет.Он оставил туристов в музее древесины, проводив их словно заботливый папа до дверей школы. Подождал, пока курил, вдруг кто-нибудь высунется не вовремя и увидит, как он уходит в лес, но никто не высунулся. Трусы.На кромке дороги пришлось остановиться. Правила безопасности, рождённые чуть ли не с десяток лет назад путём проб и ошибок, требовали тщательно проверить оружие, колья, фонарик, зажигалку, телефон, одежду, удобство кроссовок. Сбросив рюкзак на дорогу, Питер послушно попрыгал, вспоминая неволей, как смешно прыгал Чарли, и вздохнул, глядя на светлую тропку в лес.—?Эм, у вас всё в порядке?—?Да,?— ответил он машинально, поворачиваясь. —?Да, конечно.—?В лес собрались?Его застукала какая-то юная парочка, а Питер ведь только собрался снимать очки. Если бы его узнали…—?Так вы в лес? —?повторила девушка: наверняка, старшеклассница. Парень, мускулистый молодой метис с пухлыми губами, молчал, но заинтересованно гнул бровь.Вот привязались.—?Ага,?— Питер непринужденно отставил ногу и пожалел, что не успел вытащить жвачку. С ней образ наглого туриста был ярче. —?Красиво у вас тут.—?Вы фотограф? —?не унималась девушка.—?Не-а,?— признался Питер.Парочка переглянулась.—?Несси, перестань доставать старших,?— устало сказал парень.Прежде чем Питер успел что-либо сказать, Несси взяла парня за руку и встала на цыпочки, чтобы, кажется, поцеловать в ухо, и ничего не оставалось, кроме как скривиться от подобной невежливости.Факт сегодняшнего дня: только Чарли и Эми имели право быть невыносимыми при нём.—?Окей, могу щёлкнуть вас на телефон,?— буркнул он. —?Хотели сфоткаться, так сразу бы и сказали.—?Нет, нам пора,?— резко ответил парень. Бросив неприязненный взгляд на Питера, он повёл Несси прочь.—?Пока,?— жизнерадостно попрощалась Несси.Вслед сумасшедшим людям смотреть не полагалось, ещё обернутся, но Питер смотрел, как они уходили к музею.А потом шагнул наконец в лес.***Описание жертв номер пять и шесть, напарников-скалолазов, осенью 2003 года задранных медведем, Питер не читал: у него был слабый желудок, да и вообще противно. Хватило заблюренных фото, скачанных из интернета и собранных в папке с лаконичным названием ?форкс?. Эта папка была и на планшете, оставленном в мотеле, и на телефоне, и на ноутбуке в Вегасе.И на ?облаке??— на случай, если бы Чарли стало интересно, а его логисты отправили бы его в маленький отпуск.В газете писали, один из скалолазов сорвался и сломал ногу. Второй спустился за ним и попытался оказать первую помощь, но запах крови и крики привлекли хищника. (На этом моменте Питер фыркнул).На фото нельзя было разглядеть толком местность вокруг или хотя бы злосчастную скалу. Не из-за качества снимка, слишком размытого, а из-за того, что фотографировали ночью. Вдобавок, увеличенная резкость не позволяла рассмотреть лица полицейских, а деревья и камни везде были одинаковы.Допустим, здесь?— Питер похлопал по каменному выступу, шершавому и неожиданно тёплому. Допустим, где-то здесь они упали в дремучем 2003 году, звали на помощь и отбивались от хищника, кем бы этот хищник ни был.2003 год всё ещё нихрена не давал.Здравый смысл, простая логика подсказывали идти по горячим следам, к месту, где нашли вещи туристов, пропавших всего месяц назад,?— это было ближе к берегу реки, если Питер помнил всё верно. Но навигатор немилосердно показывал добрые пару миль до реки, а ведь ещё нужно было вернуться в город до вечера, неся на плечах рюкзак с огнемётом.С возрастом люди к тому же становились осторожнее, но это, в отличие от сантиментов, никогда не мешало.Питеру повезло: день был солнечным, хоть лучи робко ложились полосами, путаясь в пушистых ветвях словно белки, снующие тут же с сосны на сосну. Он уже забыл, когда в последний раз бродил по лесу: наверное, в детстве, в Англии, но там леса были другие, светлые и просторные. Здесь легко было оступиться о скрюченный корень, спрятанный в траве, поскользнуться на мхе и нечаянно забрести в тень гигантского дерева, под которой было так тихо, что становилось не по себе. Птицы то кричали, то смолкали надолго,?— иногда Питер слышал только своё дыхание и стрекот насекомых.Жуткий лес?— жуткому городу, как и полагается.Голова немного кружилась от свежего, резкого запаха листьев, сырости и земли. Везде, куда ни падал глаз, был липкий мох, искрящийся на нечаянном свету, иногда собирающий воду в ямке как в пригоршне, вокруг которой дрожали прозрачные бабочки. Питер не стал их сгонять.Дойдя до сухой прогалины, он сбросил рюкзак и наконец-то потянулся, разминая затёкшие мышцы и не чувствуя собственных рук. Зато ноги гудели, и сонливость накатывала так, что Питер закусывал губу, чтобы не потерять бдительность. Сев на лужайку, он допил остатки газировки и после раздумий открыл пачку крекеров. ?Хорошо бы тебе завести кого-нибудь,??— осторожно говорил ему Чарли ещё год назад. Тогда Питер посмеялся, а сейчас неуместно громко хрустел крекерами, как дурак, в красивом страшном лесу и думал: вместе было бы не так неловко. Необязательно с Чарли. С кем-нибудь. Он мог бы сейчас поныть о боли в спине, например, или рассказать, как на прошлом выступлении их новичок обосрался со звуком, этот позор длился всего секунду и зрители, кажется, не заметили даже, но Питер, конечно, потом орал. Потрепались бы, поели и пошли дальше.Аро любил трепаться. Разговаривать, поправил себя Питер, Аро любил поговорить, почесать языком, поиграть в старого мудреца, рассказывающего высокоморальные байки о своих гениальных знакомых, об эротических знаках в полотнах Возрождения, о людях с длиннющими биографиями в Википедии, чаще о мёртвых и реже о живых, о мифах и чудовищах, музыке и наёмных убийцах, пока Питер рядом морщил лоб, пытался отличить ложь от правды и совместить шарики в мобильной игре до того, как взорвётся мультяшная бомба.После было как-то неловко делиться о неполадках с микрофоном и потерянной посылке, но Аро слушал его внимательно, всегда внимательно, будто ему было интересно, и Питер говорил.О чём бы он… Хм, о чём бы он сейчас рассказал Аро? Он мог бы рассказать о новом доме?— не панельном, упаси боже, из красного кирпича, с электрокамином и маленьким погребом, который он уже обставил ликёром. Пошло, но ему нравилось. Когда Питер узнал о Форксе, он был в долгом процессе перетаскивания в домик своей маленькой коллекции винила и симпатичных греческих статуэток, купленных на каком-то биеннале современного искусства в Нью-Йорке. Переезд отложился ещё на неделю, хотя тут не было никакой спешки.От воспоминаний и разговоров в голове почему-то легчало.После крекеров настал черед сигарет. Питер уже держал одну в зубах, когда почувствовал это.Это двигалось где-то наверху. Над ним. Вероятнее всего, передвигалось с дерева на дерево, но тогда почему так бесшумно?Моменты перед столкновением были самыми идиотскими, и никто, ни Чарли, ни Питер, так и не придумал, что в них делать. Быстрые движения отпадали сразу, чем быстрее двигаешься ты, тем быстрее твой противник.А вампиры двигались всегда быстрее, чем ты.Время шло. Питер замер под деревом.Затем с сигаретой в зубах он спокойно поднял голову.Пусто?— тёмные еловые иглы, голубой край неба с косыми облаками, молчавшими высоко над ним. Чутье тоже замолчало.Ну, не пропадать ведь сигарете из-за каких-то там вампиров.Ближе к вечеру он потихоньку начал поворачивать обратно, то и дело сверяясь с навигатором и путаясь в раскидистых кустах папоротников. Иногда на мягкой земле были вдавлены следы, пожалуй, слишком узкие для волка и недостаточно чёткие для человеческой ноги: Питер рассматривал их, пытаясь вспомнить, чему учили в скаутском лагере, но после седьмых или восьмых следов плюнул и обходил стороной.Прочесать весь лес вокруг Форкса не представлялось возможным, даже если бы он с Чарли сколотил небольшой охотничий отряд из таких же психов, как они, раздал бы по огнемёту и снабдил фото Аро?— ?этого убить не сможете, сразу говорю, если заметите, сообщить мне?. Однако его вылазка в лес не ставила себе целью уничтожить местную тварь вот так сразу: в их непредсказуемом деле это было попросту невозможно. Питер шёл, зная, что его заметили; иногда у него волосы вставали дыбом на затылке, настолько отчётливо он чувствовал чужой жадный взгляд на себе, глаза, следящие за ним и исчезающие в зелёном сумраке. Кровь леденела от напряжения и адреналина, хотя обычно ведь у людей происходило по-другому. Вот Чарли отдышаться не мог после всего. Питер же словно становился воздушным шаром, накачанным электричеством вместо газа?— тоже экологично,?— но взлететь, жаль, не мог, иначе оторвал бы уже голову чёртовому вампиру или что там за ним следило уже второй час.Может, он был дураком, раз не бежал со всех ног, крича на весь лес и названивая Чарли, но огнемёт нёс в руках и держал пальцы на чёртовом переключателе. Иногда отвлекаясь, чтобы смять бычок в пустую упаковку из-под крекеров, но кто же будет нападать на человека, тихо матерящего пепел, рассыпавшийся из упаковки по всему карману. Любимая куртка, ну ебаный ты в рот.Питер официально ненавидел Форкс.И по всем законам жанра он нашел кровь на кусте, когда до города оставалось всего десять минут.Сначала показалось, что это странная окраска, маскировка: тёмные круги разной величины от маленьких капель до залитых полностью листьев, будто по ним провели кистью. Второй догадкой, пока Питер добирался до испачканного папоротника, была краска. Бог знает, чьи кривые руки опрокинули ведро с краской на куст.Приблизившись, он сразу заметил, что краска была густой, слегка подсохшей, но влажно блестевшей на закате, а с тяжелых листьев уже порядочно накапало на землю. Питер хотел двигаться дальше, но что-то в этой черной краске не давало ему покоя, словно чернил подобной глубины и цвета не существовало в природе и никогда не должно было.Витало лёгкое чувство неестественности, а чувствам Питер доверял. Надежнее знания.Поэтому он вытащил бумажный платок из новенькой пачки и тронул им край папоротника, тут же качнувшегося, будто ждавшего, когда же Питер наберётся смелости. Краска легла на тонкую бумагу, размазавшись щедрым чёрным штрихом и испачкав заодно большой палец. Прежде чем стереть её, Питер осторожно приблизил палец к носу и, принюхавшись, так и замер.Это был терпкий запах железа и чего-то неопознанного, сырого и тягучего, не похожего на острую вонь химикатов.Краска так не пахла. Так пахла кровь.Перед ним был куст, залитый кровью чёрного цвета. Разумеется, на охоте они повидали много разного дерьма, но первые секунды, когда видишь то, чего быть не должно, всегда выбивали дух.Блядь.Питер схватился за огнемёт и шарахнулся в сторону, заняв позицию у низкого дерева, а вернее, больно врезавшись плечом в ствол. В животе закололо от внезапного напряжения, а дыхание громко отдавалось в ушах, но в плотной тишине из звуков леса Питера давно уже услышали и увидели. Не было смысла прятаться.—?Эй,?— шепнул Питер,?— я знаю, что ты здесь.Некстати вспомнился один рейд, в котором Питер потерял Чарли на кладбище: паршивый был случай, но среди могильных плит ему не было так страшно, как здесь, стоя перед лесом?— целым лесом, живым и жаждущим его крови.Не двигаясь, он целился в никуда и пытался разглядеть, рассмотреть в очертаниях, отличить контур дерева от морока, обмана, охватить взглядом всё вокруг,?— и не видел ничего, кроме сгущающихся тревожных теней.Спустя минуту, а может, полчаса, Питер отвалился от дерева и застонал от вмиг занывших мышц. Во рту стоял горький привкус, ладони, потные и оттого скользкие, оставили жирные отпечатки на гладкой металлической ручке огнемёта. Кровь на большом пальце смазалась в неопрятную размытую полосу.Питер облизнулся и, тяжело выдохнув, вернулся к тропе.***Иногда жизнь казалась ему ироничной сукой, требующей чего-то большего, чем все его усилия, чем идеально выстроенный план, чем полторы тысячи долларов, потраченные на очередной винтажный арбалет. Нет, Питер не жаловался,?— привычки не было, не появилась, времени на это не было. В ливерпульских приютах, как и в шоу-бизнесе, быстро всему учишься.По крайней мере, не жаловался по-настоящему, а трёп в интервью был во имя образа.В первом приюте, ко всему прочему, его научили закрывать вовремя рот?— и, к сожалению, маленький Питер учился слишком долго, чтобы синяки успевали заживать. Но за два года терапии можно было и понять, что ни взрослые, ни дети не приучены слышать слова ?моих родителей убил вампир?. Куда больше всем нравилось ?я так боялся, когда грабитель ворвался к нам в дом, я спрятался и ничего не видел, ничего, клянусь вам, ничего?.Как-то незаметно это стало правдой, и все его друзья, и Джинджер говорили ему (как там было?), что статистика насильственных смертей в маленьких городах ужасна, и всё это так трагично и… ужасно, и Питер вспоминал вымышленного, но такого живого грабителя и думал: да, ужасно.А потом, очаровательно улыбаясь, добавлял: но в Ливерпуле сейчас уже полмиллиона населения, так что не такой уж он и маленький.Что и требовалось доказать, маленького самообмана оказалось недостаточно для спокойной жизни: сначала этот Чарли Брюстер, невинный щеночек, который просто хотел спасти себя и свою девушку, а затем…Аро не спрашивал его о родителях. Уже за это стоило сказать ему спасибо.После расправы над Джерри жить стало легче. Должно было стать, иначе никак, ведь теперь на сеансе Питер мог объяснить расплывчато, что не чувствует желания отомстить, а психотерапевтка?— назвать это прогрессом, но всё равно посоветовать держать от себя подальше фляжку и заливать в неё минимальный запас виски. Питер покивал, понимая, что фляжка никуда не денется из кармана, а желудок может колоть как ему угодно и вообще идти нахрен.Фляжка верно ждала его, когда он вспоминал о Джинджер, об Аро, о Чарли, о родителях или о размере выплат за страховку дома. Жизнь всё требовала и требовала от Питера, так что стоило ли удивляться всегда полной фляжке. Скажите спасибо, на охоту с собой не брал,?— а всё тот случай с пьяным Питером, переключателем дальности у огнемёта и сгоревшим дубом-долгожителем, достопримечательностью Бостона, за которую он позже анонимно задонатил в местное эко-движение.Прежде чем выпить, первым делом нужно было стереть кровь с руки, умыться и посмотреть на своё дикое лицо в хлипком зеркале. Чёртов Форкс.Лучше бы на барбекю поехал, со злостью подумал Питер.Платочек лежал на комоде смятым цветком, и внутри оскверненных лепестков темнела кровь, образ которой постепенно вызывал кое-какие ассоциации. Начинала болеть голова.Густая консистенция крови походила на то, что когда-то давно текло в жилах Джерри. Они убили этого мудака почти десять лет назад, а такие как он до сих пор подгаживали всему миру. Завтра Питеру придётся снова идти в лес и искать вампиров. Теперь определённого вида, но от этого легче не становилось.Виски закончился слишком быстро. Питер встал с кровати, чтобы зажать платок в буклете Форкса, где ему было самое место, и остановился у окна.Те же веселые люди, та же мутная луна.С Чарли было бы веселее. Или хотя бы с Аро?— чёрт, Питер ведь мог фантазировать столько, сколько захочет. Для охотника на вампиров у Аро была слишком вежливая натура, это, конечно, минус. Если закрыть глаза на то, что Аро, во-первых и в-последних, сам был вампиром.Да и хрен бы с ним. Вот из Джинджер (и это была мрачная ирония) вышла бы лучшая охотница в мире.Ни с кем бы не было веселее, внезапно понял Питер. Аж остановился на секунду, вынимая пачку и зажигалку, затем, правда, продолжил, зашуршал сигаретой, думая: нет, ни с кем. Даже с Аро.И не ?даже?, а ?тем более?.Ветер задул в открытое окно, и Питер скривился. День заканчивался погано, а завтра предстояло мастерить приманку, пускать себе кровь и, не дай боже, опять вспоминать.Ну и какого чёрта это был не медведь.Стряхивая пепел, Питер увидел, что через улицу ему кто-то машет.—?Да блядь,?— прошептал Питер и неуверенно помахал в ответ.Знал бы, взял бы с собой очки для чтения.Но, присмотревшись, он понял по нескладной тонкой фигуре, по энергичным жестам, кто это: Несси, утренняя сумасшедшая девочка. Она была не одна: с бойфрендом-метисом, конечно, и с кем-то ещё.Питер не обратил бы внимания, если бы этот третий парень не смотрел на него так пристально.В Форксе фонари зажигали поздновато, и на улице ещё было темно. Чтобы разглядеть лучше, Питер наклонился из окна, улыбаясь фальшиво, но доброжелательно.Питер сделал затяжку, щурясь на бледное лицо и разыгрывая роль дурачка-туриста, а дым выдохнул машинально, застыв на месте уже второй раз за день и чувствуя, как край подоконника врезается в ладонь, но перво-наперво?— холодный ужас и свою невыразимую глупость.За его окном стоял вампир.