16. Цирк (Камунра/Ланселот, упоминание Ларри/Акменра) (1/1)

Рука на бедре?— его рука! —?уже так привычна, что даже не ощущается как что-то постороннее. Просто рука Ланса на моём бедре, обычное дело, который раз мы уже так лежим рядом. Черт подери, нам пора покупать общий дом, заводить собаку, и…Ланс, правда, иногда так и говорит. Я угрюмо отвечаю:—?Такое впечатление, что это ты у нас клоун, а не я.—?Я укротитель,?— смеётся Ланс, встряхивая своей несусветной гривой. —?Я укрощаю диких животных! Вот тебя, например!Да уж. Я?— дикое животное. Со стороны поглядеть?— вроде и правда: высокий рост, широкие плечи, сильные ноги, тёмные глаза. Это Ланс так говорит. А спроси?— кем работаешь? Я честно отвечу. Клоуном. В цирке.А что поделать, если не было у меня другого выхода?Я ведь родился, как у нас называют, в опилках: и я, и мой младший брат. Так говорят про детей цирковых артистов. Нас с братом даже не спрашивали, кем мы будем: цирковые, и все тут! Отец?— силовой жонглёр, мать?— гимнастка на трапеции, кем нам еще быть? Я думал?— по стопам отца пойду, гири все пытался таскать, а когда поступал?— мне напрямую сказали:—?У вас такая интересная речь! Вы в клоунаде не хотите себя попробовать?И, на мою беду, отец услышал. Как загорелся:—?Точно! Он будет шикарным эксцентриком!А у нас в семье было так: что отец сказал?— то все и делают. Мама попыталась протестовать, но куда там! Вот и стал я клоуном. На потеху публике. Да, знаменитый, да, популярный: еще бы, на контрасте, клоун и с такой вечно мрачной рожей. Номера, говорят, философские: станешь тут философом, когда твоя участь?— вечный ковёрный, а младший братишка под куполом выпендривается. Вот ему-то разрешили собственный голос подать, когда отец сказал: ну что, младшего по маминым стопам? Уж больно все спецы над ним с детства умилялись: ах, какой гибкий, пластичный мальчик. А мальчик взял и сказал: никаких трапеций! Только канат. И даже номер себе придумал: ?Между жизнью и смертью? называется. По канату со здоровым балансиром ходит без страховки.Публика сидит, рты пооткрывала: аххх! Только я знаю секрет: есть у него страховка на самом деле. Только ее не видно. Это Копперфильд ему придумал, иллюзионист наш. Конечно, у него другое имя, Ларри его зовут, а Копперфильд?— это кличка. Изобретатель долбаный, сам все свои фокусы придумывает, оборудование изготовляет, публика офигевает и ломится, ломится! Я однажды заметил, как на репетиции Копперфильд за моим младшеньким смотрел: рот открыл, белый весь, трясётся. Потом подбежал, за плечи схватил:—?Ты не будешь больше работать без страховки!Тот ему: мол, что ты, сетка же есть и все такое… Нет, Копперфильда как заклинило. Эх, я вот тогда и не понял, что они уже пару месяцев как трахаются. Но сделал наш фокусник ему страховку?— ни с какого места не видать! Даже директор не сразу понял, а когда понял?— только рукой махнул, так этот Копперфильд на него наехал. Мол, будет вам ?между жизнью и смертью?, зритель на это ходит, но никто не заметит ничего. Так и было. Ну, да чёрт с ними.Я потом Лансу сказал:—?А ты почему без страховки работаешь? Мне, может, тоже не нравится, что ты с этой Трикси в клетке, она тебе в любой момент голову откусить может!Ланс только усмехался:—?Мне? Тигрица? Голову? А потом, я наверняка больше тебе буду нравиться без головы!Я ещё пошло пошутил на тему ?а как же рот?, Ланс расхохотался и сказал, что меня обожает. Ему смешно, он чужой, пришлый, случайно в укротители попал, раньше верховой ездой занимался. А потом к хищникам потянуло. Рисковый парень! Ему наши наездники, Джед с Октавиусом, иногда дают на лошадях погарцевать. Но все время выговаривают: с твоим, мол, ростом, дорогой Ланс, на жирафе надо ездить! Два недомерка, тоже мне. Комплексы свои на других вымещают: над ними, мелочью такой, даже наша Амелия смеётся, которая ?Полет в стратосферу?, а уж она никогда ни над кем не зубоскалит, хоть с виду и огонь женщина. Но эти двое, Октавиус и Джед, кого хочешь доведут. Я подозреваю, что у них тоже там шуры-муры, хотя они тщательно скрывают. Ну, или думают, что скрывают, ха-ха.—?Ками,?— говорит Ланс,?— ты о чем это так задумался?—?О жизни,?— отвечаю. —?Придумываю новый номер: между смехом и слезами. Чем я хуже младшего, ммм?—?Ты разве хуже? По-моему, ты гораздо лучше. Ты высокий, сильный, и у тебя такие глаза…—?Слушай, ты опять напился? Прекрати,?— фыркаю я.—?Нет в тебе ни капли романтики,?— хохочет Ланс.—?Конечно,?— я изображаю самую мрачную из своих усмешек. —?Я же клоун, какая романтика?—?В твоих номерах очень много романтики,?— неожиданно заявляет Ланс. —?Ты знаешь, что на это твой зритель и ходит?Ну да. Директор мне тоже так говорил. Так что номер ?Между смехом и слезами? имеет все шансы на успех.