1. Faut-il leur donner de la chance... (1/1)

—?Ты по-прежнему уверен, что им надо давать шанс, солнышко?—?Только тот обычай хорош, что хранится незыблемо, несмотря на все вопросы и сомнения, мой цветочек,?— произнеся свою реплику, Феб* де Шатопер стыдливо отвернул глаза, переведя взгляд на пляшущий в высоком очаге огонь, лишь бы не видеть перед собой исказившееся от приступа ревности лицо Флоры*.—?Ту цыганку, которую помиловали в прошлом году, я бы с радостью хотела видеть на костре, а вместо этого она продолжает смущать добрых людей своими ужимками и дурным голосом.—?Эсмеральда… —?в голосе капитана королевских стрелков его невесте послышался легкий вздох, и она не дала ему договорить—?Не смей больше произносить это слово в моем присутствии, Феб!—?Как тебе будет угодно, милая Флора… Я… —?замялся он совсем немного,?— хотел всего лишь напомнить, что милосердие столь же украшает принцев, как и отсутствие жалости к тем, кто согрешил против Бога, нашей Святой Матери Церкви и всех нас, его добрых подданных. И оттого наш милостивый государь…—?Не могу больше тебя слушать! —?недовольно прервала его девушка,?— наш милостивый государь совершенно расстался с рассудком. Он пустая игрушка в руках советников своего братца?— нечестивого герцога Орлеанского, им вертят как…—?Забыла, что у стен есть уши? —?молниеносно отреагировал Шатопер,?— можешь любить на здоровье твоих бургиньонов(*), только…—?Только что, Феб?!—?Только не мешай твою непонятную ревность с политикой, уж будь так добра!—?Только ты не мешай мне надеяться, что королевская милость не безгранична, и цыганка еще даст повод мэтру Клоду отдать её в руки Анри Кузена (*).Капитан покачал головой не то в знак сомнения, не то в знак согласия со своей невестой, отпив из кубка несколько глотков нелюбимого анжуйского?— из-за вражды двух сиятельных герцогов доброе бургундское вино было в столице не только большой редкостью, прежде всего, оно было свидетельством нелояльности, недопустимым для командира королевских миротворцев?— желающих донести на него прево Фролло, наместнику дез Эссару или самому коннетаблю д’Арманьяку найдется предостаточно…—?В этот раз, как бы то ни было, разговор не о цыганке. Двадцать четыре виновных в ереси и колдовстве уже доставлены в Шатле,?— Феб настоятельно пытался переменить тему разговора,?— а наш дорогой Клопен уже построил Двор Чудес с какими-то особенно хитроумными машинами. Скоро к нам зайдут мэтр Фролло и поэт Гренгуар, я слышал, новый сценарист хочет удивить нас чем-то совершенно невиданным. Я бы очень хотел, чтобы ты была приветлива с гостями… Кстати, вот и они.Доказательством правоты капитана был лязг тяжёлых засовов ворот Отеля-де-Труа-Фотёй, в котором квартировал его маленький штаб. Начальствовавший над караулом сержант Гийом был заранее предупреждён Шатопером о высоких гостях и впустил их без доклада. Тем временем, повинуясь приказу Феба, несколько лакеев внесли в залу вино, фрукты и светильники?— клонившееся к закату солнце скрылось за громадой церкви Сен-Жерве, окончательно погрузив в предвечерние сумерки узкую улицу Сен-Мартен, что на правом берегу Сены.—?Итак, капитан,?— вальяжно произнёс прево, усаживаясь в глубокое кресло с высокой спинкой, расположенное боком к камину, для чего ему пришлось распахнуть полы роскошной зелёной, в цвета орлеанского дома, упелянды, расшитой золотыми птицами,?— кого мы имеем в этот раз?—?Как всегда, мессир… —?пожал плечами Шатопер.—?Может быть пройдёмся по списку? Я недаром пригласил почтенного мэтра Пьера. Он тут же будет делать пометы.—?Пометы? —?ещё больше удивился Феб,?— Но для чего?—?Дорогой мэтр,?— обернулся Клод Фролло к Гренгуару,?— поведайте вашу задумку нашему капитану.—?Видите ли, Ваша светлость, в этом году мы с господином прево решили, что будет позволительно удивить добрых парижан,?— голос известного поэта был вкрадчивым, но вполне уверенным в себе,?— превратив состязание осуждённых в костюмированный бал.—?А-а, я понял! —?радостно воскликнул капитан миротворцев, который совсем не хотел считать себя тупым воякой,?— это что-то типа па д’арм(*) короля Иоанна? Когда король нарядился королём Артуром, часть его головорезов?— лесными разбойниками, королева Бонна?— Гвиньеврой, а любой желающий её освободить, почувствовать себя Ланселотом и получить приз, должен был сразиться с ними.—?Никогда не сомневался в вашей догадливости, капитан,?— добродушно возгласил прево,?— пью за вас этот бокал, Феб де Шатопер! —?Мэтр Фролло осушил губы шёлковым полотенцем, услужливо поданным лакеем и обернулся к Гренгуару,?— Переходите сразу к деталям, мэтр Пьер.—?Я жду от его светлости список,?— ответил тот,?— я предлагаю нарядить участников нашего представления принцами и принцессами из тех сказок, что так любят и в городских лачугах предместья Сен-Дени, и в особняках на острове Сите, и в школах Латинского квартала, и даже, не побоюсь этого слова, в самом Лувре…—?Что ж, дорогой поэт, я на вашей стороне и, надеюсь, что наш капитан не будет возражать. Что касается господина коннетабля, он будет только за, если хорошим зрелищем мы развлечём эту беспокойную толпу, и она поменьше будет смотреть в рот герцогу Бургундскому.—?Ваше участие, господин прево, мне безгранично ценно, теперь очередь за его светлостью.—?Что ж, готовьтесь слушать, господа,?— Феб взял лист пергамена и принялся читать,?— от провинции Фландрия двое. Некая Катрин из Валансьенна, двадцати лет или около того?— приговорена к сожжению, будучи виновной в ереси свободного духа, которой заражена эта провинция. Жила в общине сестёр-бегинок, развращая их своими бреднями… Вместе с ней Пьер из Лилля, восемнадцати лет или около того. Признался в том, что оборачивался волком и воровал овец, якобы для пропитания больной матери. Приговорён к сожжению.—?Ага,?— достал свои листочки Гренгуар,?— жила значит в общине… Есть такая сказочка про ведьму, которая жила в компании с семью подгорными демонами…, так-так Катрин у нас, значит будет Белоснежкой, а Пьер… пожалуй-пожалуй… для принца имя будет простовато… Катрин Белоснежка и принц… м-м-м… Беренгарий! Отличное имя!Поэт вопросительно посмотрел на Фролло и Феба. По их слегка недоуменным лицам нельзя было сказать, понравилась ли им идея, однако, никакого решительного протеста он тоже не увидел и решил продолжать. Для девушки из Нормандии?— служанки Мадлен, которую госпожа обвинила в наведении порчи, он подобрал прозвище ?Золушка? (как ещё назвать прислугу), а её напарника Жана, беглого солдата, предложил обозвать принцем Теодорихом. Дальше пошло ещё проще. Капитан называл провинцию и имена осуждённых за колдовство, ересь или клятвопреступление, а Гренгуар кратко описывал, как он видит их роль в представлении. Постепенно, впрочем, их интерес угасал, несмотря на то, что имена становились всё более странными, а сказки?— всё менее известными, а то и неизвестными вовсе. Разве что имя ?Покахонтас? заставило всех встрепенуться, потому что такого слова не знал решительно никто. Впрочем, поэт совершенно не смутился этим обстоятельством и предложил рассказать эту сказку от и до, как он её знал, но от него поспешно отмахнулись и продолжили идти по списку, подогревая себя вином и с нетерпением ожидая окончания.—?Вы проделали большую работу, мэтр Пьер,?— довольно выдохнул Феб, прочитав последнюю строчку списка, в которой были указаны представители восточной окраины?— Лотарингии?— молодая ведьма Эльза и еретик-вальденс Кристофф, которым даже имена менять уже никому не хотелось.—?Вы мне льстите, ваша светлость, всеми силами рад услужить вам и его величеству.—?Его величество оценит по достоинству ваши труды,?— словно подвёл итог Клод Фролло,?— все увидимся послезавтра на Дворе Чудес, господа. Бокал на прощание!