1 часть (1/1)

Глава 1Я дарю тебе частичку своей душиРоссийская Империя. Июнь месяц одна тысяча восемьсот семьдесят третьего года. В имении Олсуфьевых проходил детский бал, в честь восьмилетия старшей дочери графской семьи — Виринеи. Поскольку до дебюта оставалось долгие десять лет, надсмотр со стороны взрослых не сковывал ребёнка. Это была типичная аристократическая семья. Двери их поместья были открыты для всех родственников и друзей. Круглый год к ним съезжались интересные личности: учёные, врачи, писатели — люди разнообразного общественного положения не только из России, но и из-за рубежа. В бальном зале, наполненном музыкой, кружились в танце маленькие леди и юноши, не достигшие восемнадцатилетия. Их родители стояли в стороне и перешёптывались между собой, лелея взглядами своих чад. Сорокалетний граф Адем, обладатель густых усов и тёмно-русой шевелюры невольно скользнул голубыми очами по помещению и наткнулся на друга из Англии — мистера Паниэра. Мужчина поправил тёмный мундир и с радостью подошёл к Шимону, который посторонился и привстал к белоснежной стене.— Паниэр, рад, что Вы явились в ответ на моё приглашение, — Адем вытянул руку для рукопожатия.Паниэр опустил блеск серых глаз на его руку и, растянув уста в улыбке, пожал в ответ.— Я не мог не прибыть, ведь письмо было получено месяц назад, — мужчина поднёс указательный палец к переносице и поправил круглые очки.— И то верно, — усмехнулся граф, выпятив грудь и хватаясь за куртку двумя руками, которая прилегала к его телу вплоть до колен. — А где, собственно, твой юнец Вистан? — повернул он голову в сторону проходной двери.— Видно он направился в сад, — мужчина скосил взгляд в то же место, что и его приятель. — Мой мальчик очень тихий и серьёзный, он не любит светские вечера.— Впрочем, как и его отец, — Адем хлопнул Паниэра по хрупкому плечу, заставив того поддаться воздействию крупной генеральской ладони и пригнуться. — Пойдём, выпьем по бокальчику вина.Не отпираясь, врач, который был известен в мире благодаря тому, что доказывал существование души (духа, сознания), направился к столику у высокого окна, а граф совсем позабыл об имениннице, которой надоедал шум. Как только музыка оркестра стихла, черноволосый мальчик дворянских кровей поклонился и собирался отвести девочку на то место, откуда её пригласил, но Виринея допустила моветон. Выпустив его ладошку, она подняла края пышной юбки цвета айвори и сделала реверанс, мигом ускользая от Альберта под предлогом того, что в зале стало слишком душно и ей нужен доступ кислорода. Маленькая графиня вышла на крыльцо и, согнув руку в локте, прижала ладонь к ключицам, опираясь спиной на рифлёный бежевый столб. — Я так хочу спать, — сказала она вслух, устремляя взгляд голубых очей на полную луну, красовавшуюся в синем небе. — Но по нормам этикета, главное лицо пиршества не может покинуть бал первым…— Графинюшка устала, — послышался мальчишеский голосок с ноткой ехидства.Девчушка опустила глазки и встретилась с серебристоволосым мальчиком двенадцати лет. Без сомнений это был её друг из Англии и, Виринея не могла сдержать порыва, броситься тому на шею.— Ви! Я так рада тебя видеть! — прокричала она, позабыв морали. — Почему ты не сообщил о прибытии? Как же плохо, что ты приезжаешь только в дни моего рождения. Я столько писем тебе писала…Графиня прижималась подбородком к плечику мальчишки и шмыгала носом. Оттого, что Вистан был выше её на голову, ему пришлось пригнуться к земле из-за давления рук на своей шее и невольно ловить губами русые волосинки ребёнка.— Верю, верю, — вторил он, вспоминая каракули маленькой леди. — Вира, если будешь меня так сильно сжимать, то я задохнусь, — говорил он, хмуря тёмные брови и цепляясь за плечики графини, стараясь отодвинуть девчушку от своего тела. Обеспокоившись за своего друга, девочка опустила руки вниз и сделала шаг назад так, что распущенные волнистые волосы мягко ударили её по пояснице. Она приподняла голову на Вистана, который сжимал пальцами её плечи на расстоянии вытянутых рук.— Ви, где мой подарок? — она надула алые губки и с мольбой опустила брови, смотря на него глазками бедного котёнка. Вистан не мог удержаться и схватил ее румяные щечки, растягивая в разные стороны. — Эй, не грусти! Не опускай свои чудные щечки, — натягивая упругую кожу щек, подросток скривил уста с долей насмешки. — Ты не можешь игнорировать вопрос графини, мистер обыкновенный статус! — И как я мог забыть, что вожу дружбу с русской графинюшкой, — возвращая щеки на место, Вистан фыркнул и обошёл девочку, направляясь к фонтану, отбивая ритм чёрными каблуками снежных мужских ботильонов по гравию. Вира оглянулась, хватаясь руками за нежно-бежевую юбку и, надув распухшие щеки зашагала следом за удаляющейся стройной фигурой в чёрном жилете и темными узкими брюками до щиколотки. — Ви, неужели ты ничего мне не подаришь? — девочка ускоряла шаги и оттого, что мальчик резко остановился, Олсуфьева внезапно врезалась в его спину носом. Мальчишка обернулся лицом к подруге, а та опешила и схватилась за носик. Успокаивая боль и кося брови к переносице, графиня посматривала на протянутую бледную ладонь, в которой покоилась заколка в виде птички из изумрудных камней. — С днём рождения! Эту эгрету с белыми перышками на хвосте соловья я специально выбирал сам, вкладывая свою душу, — поджав губы и нервничая из-за того, что девочка молчала, Вистан выправил уста в прямую линию и отвел взгляд на кустарник смородины. — Я дарю тебе частичку своей души, ты не рада? Вира протянула руку и, забирая заколку из ладони Паниэра, слегка соприкоснулась кончиками пальцев с его кожей. — Спасибо, Ви. Зелёный соловей такой блестящий, — сомкнув ресницы, она прижала вещичку к вздымающейся от счастья груди и широко растянула губки, отвечая самой лучистой из своих улыбок. Вистан вернул взор туманно-фиолетовых глаз на светлое личико графини и спрятал доселе вытянутую правую руку за спину. Словно видя его намерения, девчонка распахнула пышные смолянистые реснички и заверещала:— Кстати, Ви, а ты знаешь, я могу вернуть твою частичку обратно к тебе. — Это невозможно, мой отец доказал, что душа есть, но как вернуть её никто не знает, — Вистан опустился на мраморную плиту фонтана и положил руки на колени. Девчушка подпрыгнула на месте, сверкая голубыми кометами и, подсела к подростку, обхватывая руками предплечье его левой конечности. Рука мальчика была такой тёплой, что, прилегая щекой к его плечу и прижимаясь бочком к его телу, графиня ощутила умиротворение. — Мой отец эзотерицист, он занимается мистическим учением — эзотерикой, то есть психодуховной практикой. Наш род единственный, кто знает о таком роде магии и держит это в тайне ото всех, даже от императора, — молвила она тонким голоском и опустила взгляд очей на ноги Паниэра. — Если проще говорить, то наш род предрасположен к магии и с помощью обряда может вернуть частички души в тело хозяина, даже, если он погиб. Если душу человека вернуть полностью, то умерший возрождается так, словно и не умирал вовсе. Но, мой отец не берёт меня в ученики... — Олсуфьева погрустнела, спуская брови вниз. — Он хочет, чтобы я не развивала эту способность. — Какая же ты фантазёрка! — усмехнулся Ви, не веря словам маленькой девочки. — Магия всего лишь миф. Она не может сравниться с наукой. К тому же после удачного исследования моего отца, его опыт не заверило правительство. Он доказал существование души посредством опыта над тяжелобольными, которые возвращались с того света, — он повернул голову в её сторону и слегка наклонил книзу, — люди рассказывали, как их словно вытолкнуло из собственного тела и наблюдали за происходящим на операционном столе. Вот только королевство посчитало это абсурдом, ведь выжившие люди могли нести любую чушь. В какой-то степени они правы, доказательств было мало, — вздохнул он. — Более того, всем известно, что сто лет назад профессор Виктор Франкенштейн впервые оживил мертвеца, у которого была сохранена вербальная речь и мышление. Его назвали Первым. Поэтому в нынешнее время, чтобы воскресить мёртвого существует технология вживления псевдодуши или по-научному некроюнит, но душа эта искусственна и мертвец просто существует, чтобы работать на империю, как раб народа. Поэтому, даже так называемый магический обряд не обойдётся без научных технологий, — завершил он сказ, который утомил Виру и, девочка кое-как сдерживала подступившую к горлу зевоту. — Я удивляюсь, что в твоём поместье нет ходячих трупов-слуг, — произнёс он еле слышно, ведь Англия просто кишит обществом трупов, которые работали во всех сферах обслуживания. То, что поведал ей мальчик, никак не укладывалось в её голове и, Олсуфьева закрыла глаза на его монотонную речь, произнесённую буквально несколько минут назад. Было видно, что Вистан начитан и увлекается научной деятельностью, впрочем, что ещё можно было ожидать от сына врача.— Мой папенька считает, что мы не должны тревожить тех, кто покинул этот мир, даже, если он хотел жить, — ответила Вира, сжимая его руку крепче и смотря в большие европейские орбиты, — посему и трупов-прислуги у нас в имении нет.Ви учтиво кивнул, как вдруг к ним подошёл мужчина. Незнакомый дядюшка поставил штатив с крупным ящиком и крышкой — это был первый зеркальный фотоаппарат, и глаза девчонки загорелись, стреляя в объектив. — Позволите сфотографировать вас, ребята? — добродушно улыбнулся фотограф.Винирея вскинула овальный подбородок и гордо вытянула спину.— Разрешаю, сделайте красивое фото.Вистан не успел возмутиться и выпучил глаза, а девочка улыбнулась, сверкая молочными зубками. В тот момент англичанин обдумывал рассказ русской девочки, который принял за обычную фантазию ребёнка, а фотоаппарат запечатлел его суженные от внезапности зрачки.***Российская Империя. Городская площадь, одна тысяча восемьсот восемьдесят третий год.Граф Олсуфьев был генерал-лейтенантом, но год назад вышел в отставку и посвятил себя семье. Он покинул повозку и вошёл в ювелирный магазинчик, чтобы порадовать новыми украшениями своих дочерей и супругу. Он гордился своим большим семейством: красивая брюнетка жёнушка, которая подарила ему старшую умницу дочь, на все руки мастерицу. После неё появилось трое сыновей с разницей в год и последняя дочь, родившаяся спустя два года после младшего сына, которая заболела воспалением лёгких. Она скончалась бы на одном году жизни, но Адем вернул её душу и младшая дочь продолжает расти и жить обычной человеческой жизнью. Граф Адем не подозревал о том, что его тайна вскоре раскроется и император прознает о воскрешении умершей дочери.Покидая магазин, он сделал широкий шаг и столкнулся с полицейским, который протянул удостоверение:— Добрый день, я Иван Витязев, — твёрдо произнёс губернский городовой в белой куртке с красными погонами, приподнимая козырёк фуражки того же цвета. — Вы арестованы за сокрытие своей способности: возврата души с помощью науки эзотерики. За то, что держали тайну воскрешения своей дочери и сокрытия нужной способности нашему государству, о которой также мечтают все страны, Вы отправляетесь со мной в участок.Из ниоткуда позади графа Олсуфьева появляются двое мужчин-мертвецов и цепляются хладными ладонями крепкой хваткой, насильно скручивая его руки за спиной и нагибая тело к асфальту.— Вы несёте чушь, я обычный дворянин!— Будете оправдываться в столичном суде, арестовать Вас — это приказ свыше, так что, помалкивайте.Граф вырывался и кричал, тем самым привлекая жителей на площади своим воплем.***Российская Империя. Поместье Олсуфьевых, одна тысяча восемьсот восемьдесят третий год.Я стояла у книжного шкафа в своей комнате. Неделю назад мне исполнилось восемнадцать лет. Думая о том, что я взрослая девушка, мне пришлось интуитивно взглянуть в окно, за которым цвела яблоня. Мне всегда хотелось, чтобы день моего рождения скорее наступил… Я, с нетерпением дожидалась следующего года не потому, что не терпелось стать взрослой, вовсе нет. Всё потому, что я хотела этого только из-за него…Хватаясь за бурый корешок и вытаскивая книгу с полки, я обращаю взор на обложку с интересным и до боли знакомым названием: ? Мышление определяет язык?. Раскрывая книжку, я натыкаюсь на чёрно-белое фото. От неожиданности стискивая зубы, мне пришлось прикрыть рот ладонью от нахлынувших и давно застывших эмоций. Я отстранила руку и повернула фотокарточку обратной стороной, всматриваясь на год её создания. Это было десять лет назад… Переворачивая фото, я касаюсь краешка бумаги пальцами правой руки. Ви, он был так счастлив, рассказывая в письме о том, что поступил в медицинский университет, но прошло несколько месяцев и, он заболел. Вистан умер от воспаления лёгких в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году. Помню, как я случайно услышала об этой новости в кабинете отца, мне было тринадцать годков и, я впала в такое горе, что настаивала папеньку на том, чтобы отплыть в Англию сразу же. Как же я тогда рыдала, спрыгивая в яму с чёрным закрытым гробом внутри. Отец силой и со слезами на глазах оттаскивал меня, но я цеплялась за крышку и голосила: ? Воскреси моего друга, папочка! Ты же можешь это сделать, так почему не вернул его!? Только в тот момент я осознала, что писем мне больше никогда от него не придёт.И сейчас вспоминая потерянного друга, я опускаю голову и не замечаю, как слезинки падают градом и стекают на моё тёмно-голубое платье. С того момента, я ощущала потерю в сердце, словно у меня забрали частицу души. Каждый мой сон был о нём. О Боги, зачем я нашла эту фотографию! Не видеть её было легче, а сейчас я снова тоскую по нему. Он редко улыбался и, на этом снимке нет его сияния, лишь непонимающий удивлённый взгляд… Я полностью погрузилась в воспоминания и насильно закрыла книгу. Поставив том на полку, я подошла к стулу и присела за дубовый стол. От нахлынувшей усталости, я поставила левый локоть на деревянную столешницу и продолжала смотреть на серый снимок, тяжко падая щекой в свою же ладонь.? А ведь когда-то я без умолку кричала, что Вистан мне нравится. Это были времена его жизни, а вместе с тем цвела и я…?Громкий хлопок дверей о стену, побудил меня вздрогнуть и оглянуться назад, встречая перепуганный взор зелёных очей моей гувернантки, которая не отпускала ручку белой двери.— Ольга Николаевна, что-то случилось? — спросила я, пряча фотографию под золотистый вертикальный лацкан дневного платья и принимаясь растирать глаза руками, избавляясь от солёной воды на щеках.— Графинюшка, Вы ведь у нас благотворительный деятель, — поставила она меня перед фактом и ухватилась за тёмно-коричневую юбку. — Так вот, нам срочно нужно в Англию и посетить сиротские приюты и богодельни. Я сочла её слова подозрительными. Конечно с того дня, как Вистан скончался от болезни, я прониклась идеей и придумала причину для посещения его могилы под предлогом благотворительности. Эта деятельность вполне естественна для женщин-дворянок и папенька был рад моему выбору. Я была бы счастлива, поступить в университет после окончания института благородных девиц, потому что горжусь тем, что стала лучшей выпускницей и получила ?шифр? — золотой вензель в виде инициала императрицы Екатерины II. До сих пор я храню этот белоснежный бантик с золотистым полосочками, который напоминает мне восторженный взгляд самого императора, он был не прочь, чтобы такая ученица стала фрейлиной во дворце, но я отказалась, так как не хотела вилять хвостом перед императрицей. Увы, мой батюшка не разделял моего стремления дальнейшей учёбы и сказал, что его старшая дочь должна выполнить женский долг выйдя замуж за Альберта из Московской губернии. ? Не могу представить того, что Альберт, этот заносчивый выскочка мой потенциальный жених?. Отбросив образ графа Стоцкого, я покрутила головой в разные стороны и кинула взор на Ольгу, скорее всего она заметила, что мои склеры были покрыты алыми капиллярами. — Ольга, это так неожиданно. По правде говоря, я даже не планировала отправляться в Англию… — разглагольствовала я, опустив руки на колени. — К чему такая спешка? Я не понимаю твоего ?энтузиазма?.— Если Вы переживаете о том, что вещи не собраны, так я готова Вас порадовать. Чемоданы уже у входа. Мы отплываем сегодня, без отговорок. Это просьба Вашего папеньки. Он хочет, чтобы его фамилия и в Лондоне разносилась добрыми словами.— Мне казалось, он ушёл в отставку, чтобы быть с нами, а не отдаляться.— Госпожа, у нас нет времени на подробные беседы. Ваша бабушка уже в курсе, что Вы прибудете в её особняк.— Коли так, я возьму несколько книг и спущусь в прихожую.Гувернантка Ольга Николаевна, которая учила меня английскому языку, кивнула и прикрыла дверь, оставив наедине со своими мыслями. Мне было страшно вновь посетить Англию, потому что воспоминания о нём плотно вгрызаются в сердце, заставляя мой разум страдать и поддаться горестным чувствам утраты…***Лондон, одна тысяча восемьсот восемьдесят третий год.Доктор Ватсон, я продолжаю писать, а Вы потеряли все свои воспоминания и странствуете в поисках новых языков. Ищу ли сознание? А может оно уже зародилось? Я лишь марионетка, но когда-нибудь хочу поблагодарить тебя материальными словами. Ведь таким своим существованием я обязан тебе. Частичка моей души, возможно, возвратилась ко мне. Я могу размышлять, но мои движения по-прежнему ограничены приказами, поэтому я продолжаю наблюдать и записывать всё, что видят мои глаза. Ты же велел мне вносить на бумагу всё, что происходит вокруг, надеясь на то, что я, таким образом, верну свою душу, но разве таким способом это возможно?Я стоял на крыше высокого здания и наблюдал через объектив, просто потому, что был обязан выполнять последнее поручение Джона и, моё тело не могло ослушаться его доброго приказа. Резвый ветер, я почти не ощущал его холод, но точно знал, что он старается сорвать мои густые прядки волос. Я смотрел до тех пор, пока не пронеслась карета, она резво мчалась по окрестностям Лондона, чуть ли не наезжая на граждан. Склонив взор, случайно замечаю юную девушку. Её мускулы лица были каменными. Лик был таким строгим, что казалось, эта особа давно не улыбалась. Незнакомка поправила голубую шляпку и посмотрела вверх. Тогда наши взгляды встретились, и я вмиг опустил подзорную трубу. Я ничего не чувствовал и не предавал значения нашему столкновению очей. Как-никак запрограммированное тело может лишь выполнять последнее слово Джона и записывать все события, поэтому у меня не было большей вольности и, я не покидал ветхого дома, в котором произошло моё воскрешение.