1 часть (1/1)

9 декабряЯ помню серое небо над головой и то, как огромные хлопья падали оттуда прямо на землю. Я держал в руках высокого, худого мужчину. На его лице были раны, сотворяющие маленькие ручейки крови, которые капали на белоснежный холод и окрашивали его в красный. Он был совсем без сил и дрожал от холода в моих руках. И несмотря на его рост и широкие плечи?— он был абсолютно беспомощен. Сняв с себя шинель, я бережно укутал его зяблое тело и попытался помочь ему встать на ноги. Мне нужно было как-то проводить его до дома, чтобы я смог его согреть и подлатать. Иначе знаю же, что другие уже будут ждать меня там, чтобы всадить мне пулю в лоб, если увидят как я помогаю врагу народа немецкого. Но я просто не мог смотреть, как Дайс безжалостно искалечил беднягу.11 декабряЕго обвинили в помощи жидам и экстремизме, но у Дайсона явно были какие-то личные причины так яро ненавидеть его. Вместо того, чтобы пристрелить, он приказал привязать его и крепко держать голову, дабы не дергался, после чего Дайс изуродовал лицо мужчины и потом забил ногами. Также он француз, ну или франкофон, так как я слышал от него ?merci? перед тем, как он уснул в моей кровати. Но я так и не узнал его имени…12 декабряТрон. Но он произносит свое имя с такой французской ?р?, будто горло чем-то полоскаешь. Также он неплохо знает немецкий, поэтому у нас выходит поболтать, но в его речи все равно возникают французские фразочки или слова. Сегодня он рассказывал о жизни во Франции до войны. По его рассказал это прекрасное место с красивой музыкой и очаровательными дамами. Но после этого его настроение сменилось грустью. Есть чувство, что он мне не до конца доверяет, лишь потому что я немец.13 декабряПосле разговоров о Франции и о его упоминании про музыку, я решил достать свой старенький аккордеон и сыграть старику, дабы немного приободрить его. Он попросил Sous le ciel de Paris, но так как даже мелодии я не знал, то он напевал её, а я уже подстраивался под него. Никогда еще не видел на его лице настолько счастливой улыбки.16 декабряЕго раны на лице стали медленно заживать. Каждый день мне приходиться смотреть, как у него с этим обстоят дела, иначе раны могут просто загноиться. Но пока что все нормально и это хорошо.17 декабряВпервые за целую неделю он встал, ну, ибо я заставил, так как на его теле стали появляться пролежни. Еще он жаловался на то, что плохо видит. Я отдал ему старые очки своего деда, которые я зачем-то сохранил. Трон сказал, что теперь видит все лучше. Назвал мои кудряшки красивыми. Странно как-то слышать это от мужчины к мужчине… Ну ладно. Может это все странный менталитет французов.20 декабряОн все еще старается лежать, но временами встает и ходит по квартире, исследуя её. Также я дал ему несколько книжек, чтобы ему не было так скучно, пока у меня служба. А по вечерам он читает мне немецкие слова, которые не понял в тексте и я объясняю ему их более простым языком.25 декабря Сегодня мне был подан приказ застрелить еврея, который уронил кирпичи на стройке, но я не смог. Дайсон кричал на меня что есть мочи, говоря о том, какой это свинский народ, но моя рука просто не хотела нажимать на курок. Перед глазами начало всплывать то, как бессердечно Дайсон уродовал Трона. Не потерпев такого, он просто выхватил у меня пистолет и пристрелил жида. Мне оставалось лишь испугано глядеть на то, как кровь хлыстала из головы бедного еврея, пачкая снег вокруг.—?Was ist los mit dir?! ,?— Громко проговорил он в мою сторону там. Было в этих словах зарождение презрения ко мне. Я его чувствовал. Сегодня я приготовил на ужин суп. А еще Трон снял с себя повязку. Хоть на его лице и остались глубокие шрамы, оно все равно все такое же дружелюбное.29 декабряТрон решил поднять восстание против нацистов и хочет втянуть в это меня. Да он спятил! Вот почти всю жизнь служу и каждый день мечтаю, чтобы я мог поучаствовать в каком-то безмозглом цирке, за который могу быть убит!31 декабря Каждую ночь я рисую белой краской букву Т на лице, что значит la?témérité. С французского это переводится как бесстрашие, так и безрассудство, но думаю итак понятно, какое значение я приписываю этому всему ?спектаклю? больше. На улицах мне приходиться действовать тихо и продуманно, и все лишь ради того, чтобы все той же белой краске писать фразы на стенах, которые пробуждали бы в отчаявшихся людях надежду. Возвращался я домой уставшим и напуганным. Трон стал заботиться обо мне, и я словно жил с родителем. Он готовил, стирал мои рубашки и убирал, а когда я возвращался домой после ?белой ночи?, он помогал мне стирать краску с лица и укладывал спать. У него такие теплые руки…