1 часть (1/1)

Штольман открыл дверь в свою скромную обитель. За окном уже была глубокая ночь, и сыщика клонило в сон, но мысли не покидали усталую голову. Убийство помещика Головина наконец-то было раскрыто, конечно, не без помощи Анны Мироновой и её духов.При воспоминании об Анне Яков как-то горестно улыбнулся. В последнее время отношения между ними не ладились, Яков видел в её глазах любовь и тоску, но уста её говорили обратное. Она была с ним сдержанно мила, насколько позволяли приличия, впрочем, с господином Клюевым Анна была также холодна, хоть и осыпала его улыбками, в отличие от самого Штольмана. Вот кого баловала своим общением, улыбками и даже смехом, так это Коробейникова. Штольмана раздирало на части от ревности и благодарности к старому другу за то, что все эти годы он был рядом с Анной, поддерживал её в трудный период жизни.Усталость валила с ног, не раздеваясь, Яков прилёг на кровать, позволяя своим мыслям летать вокруг Анны Мироновой.Мысли плавно перетекли в сновидения.Зелёная листва шуршала над головой в кронах деревьях от дуновения ветерка. День выдался жаркий, а поднявшийся к вечеру ветерок принёс долгожданную прохладу. Яков Платонович не торопясь шёл по тропинке, впереди уже виделась скамейка.- Анна Викторовна, - с теплотой в голосе произнёс Яков, когда подошёл к женщине, сидящей на скамейке.Изящный поворот головы в его сторону, и на Якова смотрит совсем чужой ему взгляд. В голубых глазах нет привычного тепла и нежности, в них только леденящий душу холод, равнодушие и безразличие…- Аня… - тихо произносит Штольман, не веря в увиденное.Но женщина никак не реагирует на него, словно, как тогда, под воздействием адептов, как марионетка, встаёт со скамейки, вогружает себе на плечо неизвестно откуда взявшуюся лопату и направляется от него в другую сторону.- Анна Викторовна! – отойдя от шока кричит ей вслед Яков. – Вы куда?- Хоронить нашу любовь… - доносится до него брошенные через плечо слова.За окном алеет рассвет, Штольман судорожно проводит руками по лицу, прогоняя остатки сна, затем срывается с места, успевая схватить со стула свой сюртук.Особняк Мирововых светится своей белизной в лучах восходящего солнца. Яков стоит перед домом, скрываясь за ближайшим деревом, пытаясь определить, какое из окон принадлежит комнате Анны.- Второе окно от колонны справа, - звучит у него над ухом, так неожиданно, что он вздрагивает.За его спиной стоит Пётр Миронов собственной персоной с улыбкой на лице.- Пётр Иванович! – приветствует его Штольман. - Любите встречать рассветы?- Да и вы, друг мой, как погляжу, романтик, - приподняв шляпу и отсалютовав, Миронов нетрезвой походкой направился к особняку.Проводив младшего Миронова взглядом, Яков переместил все свое внимание указанному окну, прикидывая варианты, как до него добраться. На его удачу рядом располагалась извилистая и довольно крепкая лиана. Штольман с лёгкостью взобрался по ветвистым стеблям до выступа на втором этаже, по которому уже добрался до желаемого окна.Створки с лёгкостью распахнулись, словно двери, выпуская его в празднично украшенный зал.Музыка плавно стелилась по помещению, обволакивая присутствующих дам и кавалеров, с разных сторон доносились голоса беседующих мужчин и смех женщин. Штольман не особо задумывался о том, как он оказался на столь роскошном приеме, его взор был устремлен на женщину, облаченную в подвенечное платье. Анна. Его Анна стояла в свадебном наряде под руку с мужчиной, их обручальные кольца блестели ярче звёзд на небосводе. ?Опоздал?, - пронеслось в голове Якова перед тем, как блеск колец вспыхнул яркой вспышкой, ослепив Штольмана.Сквозь открытое окно доносились голос разносчика пирожков, крики мальчишек - разносчиков газет, перебранка извозчиков, и яркое солнце своими лучами касалось лица Якова.Поднявшись, он сел на постели, взглянул на часы, которые показывали время ближе к полудню. Однако как долго он спал, хорошо, что сегодня у него выходной. Пройдясь по комнате, Яков направился приводить себя в порядок. Всё это время из головы не выходил сон. ?А что, если он уже опоздал?? - от этой мысли на душе следователя стало тяжело, а сердце больно сжалось. С мыслью ?Нет, ещё не поздно? Штольман покинул свою квартиру.Особняк Мирововых, как и во сне, сверкал своей белезной, утопая в зелени окружавшего сада. Штольман направился к дому, когда был остановлен.- Яков Платонович! – от беседки к нему направлялся Пётр Миронов. – День добрый.- Приветствую вас, Пётр Иванович, - по спине Штольмана пробежал холодок, уж больно все проходило на его сон. – Анна Викторовна дома? В больнице сказали, у неё сегодня выходной. - Ох, Аннет, знаете ли, она все трудится на благо людей, не желея сил, вот доктор Милц и дал ей выходной, - с присущем артистизмом говорил Миронов, - больных лечит и полиции в расследованиях помогает, м-да, не жалеет себя… - Так она дома? – в нетерпение спросил Штольман. - Дома, да не дома, - как-то загадочно произнёс старый интригант, - ушла в глубь сада садить розы. Указав Якову нужное направление, Пётр Иванович, напевая себе под нос какую-то мелодию, направился в сторону города. Проводив Миронова взглядом, Яков испытал чувство дежавю, передернув плечом, он направился в указанную сторону. Птицы щебетали в кронах деревьях, которые скрывали от жарких лучей солнца. Извилистая тропинка вскоре привела Штольман к большому разбитому газону с розами, перед которым располагалась скамейка, на которой сидела Анна.Штольман нервно сглотнул: все в точности напоминало его ночной кошмар, даже лопата находилась рядом.- Анна Викторовна! – прокашлявшись, обратился Яков к женщине.- Яков Платонович?! – Анна была удивлена, увидев следователя и тут же поднявшись ему навстречу. - Что-то случилось?Яков боялся взглянуть ей в глаза, боялся, как во сне, столкнуться с холодным взглядом. Но теплота, звучавшая в её голосе, давала ему надежду.Глаза, полные небесной чистоты, светились заботой, участием, тревогой, нежностью и любовью.- Анна Викторовна, Анна… - слова, как обычно, затерялись где-то в горле. Выжидающий взгляд голубых глаз побуждал либо к действиям, либо к словам, в этот момент Штольман понял, что это и есть точка невозврата. Или дальше они пойдут по жизни вместе, или же он потеряет свою Анну навсегда.- Яков Платонович… - договорить Анна не успела, так как оказалась в кольце его рук прижатой к груди, желанные губы коснулись её губ. Сначала робко, нежно, несмело, но не получив отказа, обрушились со всей силой страсти; как путник в пустыне, достигший оазиса, Яков упивался ею, но воздуха в лёгких не хватало, и с сожалением он оторвался от желанных губ.Анна не вырвалась из его объятий, её взгляд постепенно прояснялся от охватившей её эйфории.- Анна Викторовна… Аня, - произнёс Яков, когда небесный взгляд окончательно прояснился. - Мы должны быть вместе… Я люблю вас.