Часть 8 (1/1)

- Все хорошо, - прошептал Джозеф, вплотную подойдя ко мне. Я знала, что он врал. И он знал, что я знаю. Ничего не хорошо. Майли становилось все хуже и хуже, врачи давали срок в пару дней. Но я не плакала. Я не проронила ни единой слезы, после слов Джозефа в нашем маленьком фильме. Я держалась сильной, как девушка меня и просила. - Все хорошо, - повторил Джозеф, обнимая меня за плечи. Он поспешно спрятал свое лицо в моих волосах, глубоко дыша, словно пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции. - Все будет хорошо, Демс, - и я кивнула. Действительно, что еще сказать в такой момент, когда ты точно знаешь, что все обречено, но пытаешься успокоить близких людей? Все будет хорошо. - Вы можете пройти в палату, - сказала вышедший в коридор доктор, и поспешил удалиться. Мистер Уилкс, или просто Стив, весь день был рядом с девушкой и был не менее напряжен. Мужчину связывала с Майлз общая болезнь, только у него опухоль была благоприятной. Мы с Джо некоторое время просто стояли, словно боясь войти в комнату. Первый решился он. - Давай, она точно будет рада тебя видеть, - парень попытался улыбнуться, но вышло это жалко. Наверно, тоже выражение лица было и у меня. Мы зашли в палату, пытаясь казаться веселыми, но Майли сразу отметила, что видит нас насквозь. - Мне, конечно, приятно, но не надо надевать на себя измученные улыбки, глаза говорят больше слов, - пробурчала шатенка, кивая на свободные места рядом. - Пришло время прощаться или вы тоже решили наговорить мне всякой чуши, типа не все еще потеряно? - Она была чертовски бледной, что в сочетании с покусанными губами выглядело немножко страшно. Волосы стали совсем редкими, тело исхудало, Майли стала почти неузнаваемой. - Нет, мы не прощаться пришли, ты помрешь еще через несколько дней, - заявил Адам, заставляя мою челюсть отпасть. - Вот стало интересно, кому ты оставишь все свои вещи и вообще наследство, когда уйдешь от нас? Тут куча претендующих, а достойны, боюсь, только двое. - И в список этих двоих входишь ты? - хмыкнула подруга, слегка улыбнувшись. - Узнаю своего брата. - Тупо спрашивать, как самочувствие, верно? - прошептала я, наклоняясь к девушке. Было довольно-таки непривычно, что от нее пахло одними лекарствами, пропитанными в подушке и вообще всей одежде, однако ее собственный запах немного остался в волосах. Такой родной и приятный, трудноуловимый, но знакомый. - Еще как, Дэнни. Но, думаю, я смогу тебя обрадовать. Я ничего не чувствую. Меня напичкали обезболивающим, как лошадь. Так что, сказать ?хреново? - тоже ложь. - Девушка попыталась поднять голову, но эта попытка была кончена огромным потоком ругательств. - Перед вами больной человек пытается лечь удобнее, а вы сидите, как два истукана и смотрите!- Могла просто попросить, - буркнул Джозеф, поднимая сестру. - Значит, обычная человеческая доза тебе не хватила. Что ж, я знал, что ты не просто девушка, - Я улыбнулась, радуясь, что все оказалось не так ужасно, как того можно было ожидать. - Какой ты милый! - воскликнула Смит, слабо хлопнув брата по плечу. Парень сделал вид, что сестра причинила ему боль, и поморщился. Майлз от этого захотелось ударить его посильнее, что было написано на ее лице. - Значит несколько дней. Мои последние дни, ребят. Какой подарок на этот раз? В палату вошел интерн с папкой новых анализов в руках. Он поприветствовал посетителей, и представился Джоном Нилсеном. Парень был невысокого роста, с волосами цвета вороньего крыла. Глаза его были совсем темными, что резко контрастировало с бледной кожей. - Уилкс прислал меня объяснить вам некоторые обстоятельства, - неуверенно проговорил он, переводя взгляд с Джо на меня и обратно. На шатенку он предпочитал не смотреть вообще. - Я разберусь, - Джозеф улыбнулся и, схватив паренька под руку, ретировался из больничной палаты Майли. Девушка безудержно захихикала, и я в неком недоумении уставилась на нее. - Я ему нравлюсь, - заявила Смит. - Он сам говорил мне это, а еще он боится. Моего брата и моего конца. Забавно, правда? - Забавным мне это не показалось, ибо я переживала тоже самое. С каждой секундой страх оковывал все больше, но ради подруги я готова была стерпеть все. - Майли, послушай…- Не надо, Дэнни, - перебила девушка, грустно улыбнувшись. - Я знаю, что меня ждет. Самое ужасное осознавать, что ты вот-вот умрешь. Это преследует тебя. Что будет дальше? Что будет, когда я умру? Мир будет продолжать существовать, но не я. Меня не станет. Я говорила, что боюсь этого. К смерти нельзя быть готовым. Но можно смириться. Именно это я и сделала. Я смирилась. - Майлз…- Пусть эти дни будут незабываемыми, - попросила она, пододвинув руку ко мне. Я ухватилась за ладонь подруги и сжала ее. Младшая Смит была прекрасной в любом виде. Даже при смерти. ЕЕ душа сияла так ярко, что внешность преобразовывалась сама собой. ?Невозможно быть такой милой и уязвимой одновременно, - думала я. - Ее ждет лучший мир? Как Майли и просила те, последние дни были незабываемыми. Мы пользовались каждым шансом вывести ее на свежий воздух, пробыть с ней подольше. Палата девушки стала самой видной и самой посещаемой во всей больнице. Люди приходили к ней каждый день. Даже те, кого я совсем не знала. Они не пытались сказать Майлз, как им жаль. Они давали понять, что эту девушку ждет лучшее. Мы проводили все время вместе. Я была с подругой двадцать четыре часа в сутки, как и Джозеф. Он был моей верной опорой, поддержкой, которой так не хватало. Иногда мне казалось, что если бы не этот парень, я не сумела бы жить дальше. Как и было обещано, Майли Смит ушла из жизни через несколько дней, а точнее четыре. Двадцать первого августа две тысячи тринадцатого года, в пять тридцать три утра. Центральная больница Морро Бэй. Тот день был самым худшим в моей жизни. Я обещала не плакать, но боль была ощутима, будто физическая. Она съедала изнутри, словно из души вырвали одну очень важную ее составляющую. Горло саднило, хотелось орать, но сознание была в некотором ступоре. Я понимала, что происходит, но меня не было рядом. Мысленно я переживала жизнь заново:Вот Майлз стоит передо мной в своем детском неоновом купальнике и кричит во все горло. Я потеряла ее любимый зеленый попрыгунчик, и девочка вот-вот накинется на меня с кулаками. Видела ее уверенность в глазах в моей комнате, когда я не хотела верить, что мама погибла. Я помнила ее крепкие объятья, когда крошкой она провожала меня в аэропорт. То было нашей последней встречей перед долговременной разлукой. Я видела Майлз на экране своего компьютера. Тогда мы только-только осваивали новую для обеих технику, и немного смущались друг друга. Вот ей тринадцать лет, четырнадцать, пятнадцать… А вот и дедушкин дом. Я слышу крик ?Дэнни!?, поворачиваюсь, и лучшая подруга сбивает меня с ног. Она так изменилась! И она настоящая. Не изображение на экране, а настоящая. Теперь же я чувствую объятья Джозефа. Он словно переживает тоже, что и я. Физически он здесь, но мысленно провожает Майли. - Ее мучения кончились, - говорит он, сам того не понимая. - Теперь она счастлива, - ?Интересно, а ты сам в это веришь?? - мелькнуло в голове, но я не стала спрашивать. Я вернулась в свои воспоминания, где девушка была жива и улыбалась мне. Когда она действительно была счастлива. - Ты уверен, что делаешь правильный выбор? Похоронив Майли несколько дней назад, мы отпустили ее душу в свободное плаванье. Все то время Джо ночевал в моем доме, не в силах вернуться к себе. А теперь мы снова стояли тут… Рядом со Смитом два чемодана, забитые мелочью. Все остальное он оставил внутри. - Так будет правильно, - улыбнулся парень, и я поняла, что он действительно в это верит. - Тогда дай мне минутку. Войдя в дом, я оглядела небольшой холл. Все было как прежде. Складывалось впечатление, что вот-вот Майли выпрыгнет из-за угла, что-то весело тараторя. Как комар, гудящий у уха ночью, только ее голос был приятен для слуха. Прошествовав в гостиную, я обнаружила все тот же диван. Перед ним стоял небольшой журнальный столик, на котором лежал пульт. За него брат и сестра частенько дрались. Кухня была чисто убранной, и во всей атмосфере чувствовалось присутствие девушки. Она пропитала своим ароматом каждую частичку этого дома. Поднявшись на второй этаж, я заглянула в комнату младшей Смит. Кровать была так и не убрана, подушки валялись на полу, вещи разбросаны по всей комнате… как это похоже на Майлз! Я достала подаренную ей на день рождения футболку. Девушка не сильно любила ее, но, тем не менее, одевала часто, чтоб автор презента был рад видеть свой подарок. Вот такой она была. Ткань тепло голубого цвета сохранила запах девушки. Я вдохнула его всей грудью, чувствуя, как боль снова начинает сжимать сердце. На глаза навернулись слезы, но я поспешила их отмахнуть, как делала в последнее время. Пройдя вдоль кровати, я подошла к прикроватной тумбочки и села на ковер. На ней стояла наша детская фотография. Цвет волос Майли тут совсем светлый, не тот каштан, к которому я привыкла, но глаза были также притягательны. На ней было коротенькое джинсовое платье и босоножки. Рядом стояла я: разодранные брючки, ярко красная футболка и грязная мордашка. Мы вцепились друг в друга, крепко обнимаясь. А позади стоит Джозеф, совсем не похожий на себя нынешнего. Вытащив фото из рамочки, я положила его на кровать, собираясь оставить себе. Открыв первый выдвижной ящик, я обнаружила там пару книжек, которые, уверенна, она так и не прочла. Во второй были тетрадки еще со времен школы. На свой почерк Майлз часто жаловалась в детстве, но я даже представить не могла что он настолько забавный. Закрыв ящички, поднялась на ноги и осмотрелась в последний раз. ?Я буду скучать по тебе!? - подумала я. Взяв детское фото, я обошла кровать и направилась к двери, прежде чем в ступоре остановиться в проеме. Обернувшись, я не поверила своим глазам. Из-под одеяла торчал небольшой черный блокнотик, в котором девушка собиралась написать ?книгу?.Схватив его, я сбежала по лестнице, и у входа столкнулась с Джозефом. - Я собирался идти за тобой, - прошептал парень, обхватив меня за руки. - Нужно покончить с этим поскорее, - Я кивнула, и мы вышли во двор. Из-за жары трава на газоне совсем выгорела, и это было только на руку. Брюнет взял канистру бензина и провел дорожку от основной лужицы в гостиной к выходу. Достав зажигалку, он что-то прошептал и бросил ее в огнеопасную жидкость. Поблизости не было ни единой души. Нас никто не видел, да и если бы увидели останавливать не стали бы. Огонь полыхнул, и по дорожке прошел в самую глубь дома. Через несколько минут он обхватил весь дом и начался самый настоящий пожар. - Нам пора, - произнес Джо, опустошенным голосом. Закинув чемоданы в машину, он сел на водительское сидение, а я приземлилась поблизости. Дом дедушки был не так далеко, но я все же решила открыть ?дневник? младшей Смит, надеясь прочесть меньшую часть его содержимого. Ее мысли, то, чем она занималась в свои последние дни. Но блокнотик был почти пусть. Лишь на первом листочке был начиркан знакомый адрес в сопровождении двух слов: ?Ты поймешь?. Я опешила, как раз ничего не понимая. Кому предназначены эти слова? И почему этот адрес так знаком? - Боже, - прошептала я, неожиданно осознав все. - Не может быть…- Что случилось? - спросил Джо, заметив мое смятение и удивление. Парень показался встревоженным. Он давно не брился, волосы были совсем растрепанными, но глаза отражали все эмоции. Я могла видеть боль, которую парень так скрывал. - Отвези меня сюда, - ткнув пальцем в блокнот, я показала адрес. Машину тут же повернула вправо, набирая скорость. Брюнет весь напрягся, не понимая, что нас там ждет. Я тоже не имела представления. Хотя… одно я знала наверняка. Я снова окажусь в том месте, где мы оставляли свои инициалы. Старый дуб. Он был не так далеко, но сбавлять скорость Джозеф не собирался, да и я была тому рада. Машина резко остановилось перед стареньким магазинчиком Миссис Блэк, если эта пожилая женщина до сих пор жива. Я не слышала о ней совсем ничего, да и Майлз ни разу не упоминала эту славную тетку. Выбравшись из авто, я пошла вдоль небольшого здания, и вышла в центральный парк. Джо медленно шагал за мной, словно боясь того, что нас ждет. Идти долго не пришлось. Дерево стояло таким же, как и восемь лет назад. Высокое, красивое и величественное. Дотронувшись до коры, я почувствовала шероховатую поверхность. Это были инициалы Майлз. Неровные буквы, слишком раскосые, тогда мы были еще совсем детьми. - Кажется, нашел, - произнес Джо, показывая на небольшую дырочку в дереве. Оттуда едва заметно торчал листочек бумаги. - Это…- Не знаю, - вытащив бумажку, я поспешно развернула ее. - Ее дикий почерк, - прозвучало это не так забавно, как я намеривалась с самого начала. Листочек был совсем новый, словно Майлз положила его сюда несколько дней назад. ?Вы оказались правы, смеясь над моими попытками написать книгу. Предпочитаю утешать себя тем, что из меня просто напросто ужасный писатель, а не бездарный человек. Честно, я старалась, но все мои усилия шли прахом. Однако от этого желание оставить след в мире не поубавилось. На самом деле, я поняла, что это немного глупо. Люди должны помнить меня не из-за какого-то текста или изобретения. Они должны помнить меня за мои человеческие качества. След, который я оставила, будет напоминать всем именно меня…Дэнни, прежде чем дать тебе точные указания, хочу сказать, что ты была самым важным человеком в моей жизни. Наравне с Адамом. Ты мне всегда была сестрой, и частенько заменяла маму. Спасибо, что была в моей жизни. Спасибо, что будешь в жизни брата. А я знаю, что будешь. Теперь повернись спиной к моим инициалам на дереве. Иди прямо. Я сосчитала около шестидесяти четырех шагов, но не уверена, что мои длинные ноги сходятся с твоими коротенькими (Без обид, детка). Повернешь на права и прошествуешь немного немало десять шагов. Ты поймешь когда. Удачи, Деми. Я люблю тебя, как люблю своего строптивого братца!? Дочитав, я поняла, что плачу. Вот, я не сдержала своего обещания. Надеюсь, Майлз простит. Джозеф обнял меня за плечи, пытаясь успокоить. Но я не собиралась биться в истерике, дескать у меня подруга от рака умерла. Схватив парня за руку, я широким шагом стала отсчитывать от шестидесяти четырех. К нужному месту мы добрались за несколько минут. Я даже не стала оглядываться, сразу повернула направо и, сделав пару шагов, замерла в ступоре. Вот оно что… Тут была небольшая кучка людей. Все они разглядывали огромный стенд, прочно прикрепленный к стене. Заглавная надпись на нем гласила: ?ЛЮДИ, КОТОРЫХ МЫ ПОМНИМ?. Джо крепко держал меня за руку, и я понимала, что его сейчас одолевают те же эмоции, что и меня. Я все же нашла в себе силы подойти ближе, и повлекла парня за собой. Некоторые из ребят прикрепляли к стенду новые фотографии. Тут были и взрослые люди, и даже парочка стариков. Каждый из них оставил чье-то фото, чтоб проходящие могли остановиться и увидеть некогда живших в Морро Бэй. Над каждой фотографией стояла небольшая надпись: имя и характеристика. И в центре этого стенда висела фотография Майлз. Точнее фотографии. Их была куча. Я увидела, как какая-та девушка подошла и со слезами на глазах прикрепила очередное фото моей лучшей подруги. Они вместе стояли на пляже с коктейлями в руках и широкой улыбкой. Незнакомка что-то записала и довольно улыбнулась сквозь слезы. ?Майли Смит, той, что навечно в нашем сердце!??Майли Смит, самой яркой девушке Морро Бэй :))??Майлз Смит, спасибо, что была моим другом??Майли, самой доброй и дружелюбной!??Майли Смит. Будем помнить всегда…? Я смотрела на каждое фото отдельно. Всматривалась в выражение лица девушки. Она была права, говоря, что люди запомнят именно ее настоящую. Каждый оставлял свое воспоминание, касаемое этой девушки. На каких-то фото она была очаровательной, на других смеялась, на третьих хмурилась… она была разной везде. И это была она. Вытащив детское фото, подошла к стенду. ?Ты нарочно оставила его там…? - догадалась я, улыбнувшись детскому личику подруги. Она улыбалась в ответ. Открыв одну из специальных рамочек, аккуратно вставила фото. Маркеры весели на пружинных проводах, и я дотянулась до одного из них. Я могла многое написать о Майли: о том, какая она замечательная подруга, какая она добрая, какая она понимающая. Сняв крышечку маркера, я закусила нижнюю губу и дотронулась головкой до ровной и белой поверхности. Джо стоял у меня за спиной, едва сдерживая слезы. Я знала, что это значит для него и понимала его боль. Закончив, я закрыла маркер и отошла на шаг. Если не приглядеться, сложно будет найти наше детское фото. Но я не видела других. Только смазливые и пыльные рожицы двух девчонок пяти лет, и паренька, хмуро глядевшего на фотокамеру. Джозеф крепко обнял меня за плечи, словно напоминая, что он все еще рядом. Он будет рядом всегда. Подняв голову, я посмотрела на брюнета и впервые за долгое время искренне ему улыбнулась. Наши губы соединились в трепетном поцелуе. Бросив последний взгляд на стенд, я с легкостью на душе направилась обратно к машине, прижавшись к самому дорогому человеку на свете. ?Майли Смит, - гласила та надпись, - ты оставила свой след…?