*1* (1/1)

Мне 23. Я молодой преподаватель, окончивший педагогический институт. Всё у меня идеально. Жизнь бьёт ключом и кажется, так будет продолжаться и далее. Но, как известно, халява невечна и она закончилась тогда, когда я пришел на работу в старшую школу, где учились те, кому за 17 до 19 лет. Хотя я зарекомендовал преподавателем школы младших классов.Кстати меня зовут Генри Хонеккер. Но я не понимаю, причем тут Эрих Хонеккер? Да он был 2 Генеральным секретарём СЕПГ и госсовета ГДР, но я политику не люблю. Да у меня отец немец, а мать русская. Но зато мозги у меня хорошие.Меня назначили вести два предмета в школе. Это были курсы русского языка, а так же литературу. Конечно, пока подумывали о классном руководстве над 10 классом, но моего мнения даже не спросили. Да и скорее всего не спросят. Ведь можно ли контролировать таких молодых и энергичных людей, если ты сам, вышел из них?

Я дохожу до двери кабинета класса 10А и снимаю очки. Вместо них я быстро одеваю линзы. Я потихоньку открываю дверь и делаю глубокий вдох.В это время весь класс был вне времени и урока. Девушки наводили марафет и болтали о новинках моды. Парни же обсуждали футбол и девочек (то, что всегда обсуждали у нас в школе, но мы это делали более непривычно). Но только один сидел смиренно и жевал жвачку, надувая пузыри и лопая себе в удовольствие.Я незаметно прошел и положил портфель. Стол предательски скрипнул. Но на это никто не обратил внимание. Я придвинул стул, и он противно цапнулся об пол, что вызывал фырчание в классе. Но наметив меня, все обернулись. Я же, немного поправив себя, проговорил.— Здрастемолодые люди. Я новый преподаватель

— Ну, это мы видим, а чо вести бушь? – проговорил парень за второй партой среднего ряда…— Литературу – отвечаю я и достаю книгу по литературе…— А… значит старая корга ушла на покой – проговорила расфуфыренная девушка из-за Камчатки третьего ряда и весь класс захохотал…— Видела бы нашу ?каргу?, вы бы не смеялись…— А что она была страшнее мисс Леден? – спросила та же девушка— Ну, Сади Гайден это метод ?кнута и пряника? в одном лице – говорю я – я шесть лет назад окончил эту школу ипритом….— Простите, а как звать вас? – с насмешкой спрашивает парень с третьего ряда, ближе к столу— Генри Хонеккер – отвечаю я с видом, что немного удивлен. Хотя гордость была во мне…Парень, который жевал жвачку, перестал жевать и потом, выплюнув на бумагу, зажал её и затем, подняв свои глаза, удивленно посмотрел и затем, молча, кинул бумагу в корзину.

Я же со вздохом раскрыл книгу и стал искать то, что было бы интересно им. Но кажется что сеять ?доброе и светлое? было уже поздно. Это были птицы готовые к полёту, но это были не голуби, а птерадактели.Я и не заметил и не понимал тогда, что один птерадактель в моих глазах станет прекрасным лебедем.Полгода прошли незаметно. С классом я так пока не был в дружбе, но вражды тоже не было. Но, откровенно говоря, когда я приходил к ним, девушки так себя красили, что я шарахался моментами. Но я пытался не обращать внимания. Меня пыталась одна на свидание пригласить. Но до признания в любви дело не доходило. Не хочу я травмировать молодую душу близкую к себе. На одном из таких уроков я заметил, что не только девушки.

— Итак, сегодня мы будем рассматривать поэзию русской поэтессы 20-го века Марины Ивановны Цветаевой – начал я урок понимая, что прострация постигла половину класса – Марина Ивановна родилась в Москве, осенью 1892 года. Про своё рождение она писала вот что:Красною кистьюРябина зажглась.Падали листья.Я родилась.Спорили сотниКолоколов.День был субботний:Иоанн Богослов.Мне и донынеХочется грызтьЖаркой рябиныГорькую кисть.Конечно, класс никак не отреагировал, но и я не остановился:— Тема поэзии этой поэтессы, так же входит тема любви. И кстати она часто упомянута в ней, итак я процитирую вам…В это время предатель-звонок зазвенел о конце учебного дня и о конце последнего урока. Все мирно вышли, не дожидаясь моего слова о домашнем задании.Оставшись один, я стал собираться уходить, как дверь вошел тот парень, что жевал жвачку при первой встрече и сегодня. Он был в черном верхе и низе, его длинная темна челка и лицо правильной формы меня немного наводили на мысли о том, чтобы это была бы девушка, не откажу, но судьба злодейка кидает все мысли в пух и прах…— Мистер Хонеккер?— Да Брок? – спрашиваю я, глядя на челку.… Увидеть бы за ней его глаза. Ведь контакт только в глаза…— Мистер Хонеккер я по важному делу. Это касается меня лично и вас – говорит он так, словно пытается признаться в чем-то. Но поняв, что дело касается меня и его я стал немного нервничать…— Говори Брок…

— За полгода, что вы у нас ведете предмет, я понял одну очень хорошую вещь… — начинает он, подходя ко мне напрямую…— Брок, я не понимаю ты, что хотел сказать этим? – говорю я, записывая в журнал

Он потихоньку подошел ко мне и положил руку на плечо. Я вздрогнул и увидел его глаза. Его красные глаза мне показались такими необычными… Белое лицо. Я и не знал что это альбинос. Его так хотелось обнять, но я же не гомо… Но он так смотрел на меня, так грустно…— Мистер Хонеккер вы не согласитесь пойти со мной в кафе?Этот простой вопрос привел меня к тупику. Но мне, не хотелось отвечать отказом, и я согласился.Мы пришли в маленькое кафе у его дома. Его держали родители, Брока и мне было неуютно, когда они узнали меня. А Брок был в отпаде, когда узнал что они знали меня.