Глава 1 (1/1)

Я бреду по глубоким сугробам, проваливаясь по пояс и оставляя за собой неровные следы. Беспрерывно падают крупные хлопья снега, а вокруг, сколько хватает взгляда – ослепительно белое поле, соприкасающееся на горизонте с серым небом. Нет ни деревьев, ни кустов, лишь изредка торчат в сугробах бурые палки, некогда бывшие подсолнухами.

Я оборачиваюсь, чтобы в очередной раз посмотреть на тёмную цепочку дыр в прежде ровном и гладком поле и продолжаю свой путь. Идти ещё долго, я это чувствую. Мне на щёку падает снежинка, но, как ни странно, не тает и уносится вместе с порывом ледяного ветра. Мне не холодно. Ну, почти…Из моих глаз падают микроскопические льдинки. Морозный воздух превращает дыхание в облачка пара и растворяет в наступившей темноте, снег серебрится под высоко висящей луной. Как красиво. Здесь ничего не может напомнить мне о нём, поскольку все жёлтые и зелёные цвета давно умерли под белым.

Однако воспоминания всё равно прокрадываются в мои мысли и, закрутив их, как ураган закручивает всё, что попадает в него, уносят прочь от ледяного ветра и бескрайнего поля, в тёплую комнату с печкой. Я сажусь – прямо в снег, он же мягкий – и закрываю глаза. Отдохну немного и пойду дальше…— Шшш, Россия-сан спит! Что, хочешь ещё раз упасть с крыши дома?

— Да не спит он…— А я говорю, спит!— Если будешь так орать, с крыши сбросят уже не меня, а тебя.— Ну и ладно, я предупреждал, — дуется Латвия. Я и вправду не сплю, хотя со стороны может показаться, что это так. Пламя из печи бросает красноватые отблески на стены,потолок, на меня… Очень уютно и тепло. Я привык к такой жизни. И в пальто хожу скорее по привычке, потому что успел забыть, что значит холод…— Торис, будь добр, принеси что-нибудь горячее.— Да. – Юноша кивает и уходит. Хороший парень, он мне нравится. Милый и в меру отважный.

— А куда делся Эдуард? – я оборачиваюсь и смотрю на притихшего Латвию.— Вы послали его в магазин, — зажмурившись, проговаривает он. Я с удивлением припоминаю, что действительно попросил Эстонию сбегать за молоком и хлебом… дня два назад. – Он ещё не вернулся…— Думаешь, он сбежал?— От вас убежишь, пожалуй…— бурчит себе под нос Райвис. Интересно…— Тогда почему его до сих пор нет? Разберись с этим.

Райвис поспешно удаляется, и я наконец один. Вчера мы прыгали с крыши дома в снег…ну, точнее Торис прыгал. Снег ведь мягкий. Я хотел, чтобы им было весело. Вышло, разумеется, как всегда. Кто ж мог знать, что Литва такой хрупкий.

Вот, кстати, и он. Старается не хромать, но я всё вижу. Какие мы гордые и неприступные.— Ты в порядке?— с беспокойством в голосе спрашиваю я. На лице парня отражается искреннее удивление пополам с недоверием и страхом. Не поверишь, я тоже человек. Хотя такие новости всегда сложно принять.— Д-да, спасибо. – Торис ставит на столик передо мной дымящуюся кружку.— Ну, как знаешь. – Пожимаю плечами я. – Что это?— Чай…английский…— Я улыбаюсь, и юноша облегчённо выдыхает. В наши времена трудно достать хороший чай.

— Спасибо, можешь идти.

— Н-нет, я останусь, если можно. – Литва садится возле печки и протягивает к ней покрасневшие от холода руки. У него что, варежек нет?.. Я со вздохом встаю с нагретого кресла и протягиваю Торису свои перчатки:— Держи. Теперь твои.

Парень некоторое время пытается отнекиваться, но встречается со мной взглядом. Краснеет и берёт перчатки.— Спасибо. Я верну потом.— Согрейся сначала, снеговик недоделанный. – Я, негромко посмеиваясь, возвращаюсь в своё кресло. Лоринантис неуверенно натягивает на руки подарок и старается как можно тише хлопать ладонями друг о дружку. Забавно. Стесняется, что ли? Нашлась ещё кокетка... – Что у нас на ужин, Торис?Я вздрагиваю от чьего-то холодного прикосновения. Показалось? Но нет, передо мной стоит ещё одно воспоминание. Воинственно шмыгает замёрзшим носом и щурит от ледяного ветра глаза.— Не спи, замёрзнешь! – громко изрекает вышеописанное и протягивает мне руку в чёрной перчатке. Нет ни сил, ни желания вставать или даже спрашивать его о чём-либо. Я равнодушно пробегаю по нему взглядом и закрываю глаза. Не маленький, сам додумается.— Ты что, меня игнорируешь?! – искренне возмущается неугомонный. – Идём!

Угу. Сейчас, только валенки надену.— Эй, тупой Россия, ты меня плохо слышишь?! – Светлое небо, ну неужели нельзя говорить потише… я так устал, оставь меня, воспоминание… Сгинь.Меня нагло хватают за руку и дёргают вверх, чуть не выворачивая из плеча несчастную конечность. Я открываю рот, чтобы вскрикнуть, но ни звука не вырывается из обмороженного горла. Пруссия, пожав плечами, подныривает под меня и помогает мне встать ровно. Отлично. Теперь можно подумать. Откуда он здесь взялся?Словно читая мои мысли, Гилберт громко изрекает:— Представляешь, а я на охоте заблудился! Думал, ничего не поймаю… — на раскрасневшемся лице отражается торжествующее самодовольство — …и поймал!Потрясающе. Так я теперь добыча, что ли?— Идём, а то отморозишь что-нибудь важное. – Ухмыляется воспоминание и, помогая мне шагать, медленно двигается вперёд сквозь нетронутую толщу снега. Я не сопротивляюсь, и через некоторое время снова проваливаюсь в глухой омут воспоминаний.Я сажусь на своё место за широким столом. Рядом со мной никого нет. Видимо, с самого начала собрания все поспешили отодвинуться подальше от ?проклятого? стула, и правильно сделали. Я не в духе, хоть по лицу и не видно: показывать эмоции совсем не обязательно.Большие зелёные глаза смотрят с укоризной. Дескать, чего молчишь опять. Опоздал — и ни слова. Невежливо.

— Россия, ты опоздал! В наказание будешь мыть доску! – радостно провозглашает Альфред. Ага, сейчас. Валенки надену.

— Я тобой помою. – Устало говорю я, не снимая улыбки слица. Тот притихает на некоторое время и вновь продолжает орать с удвоенной силой. Всё как обычно. Только Артур что-то чересчур напряжённый. Я давно за ним наблюдаю, но сегодня… Да. Так и должно быть. Именно сегодня.По прошествии часа, Альфред наконец объявляет собрание законченным, и все расходятся. В коридоре я нагоняю Артура и, взяв за плечи, разворачиваю к себе. Тот заметно меняется в лице:— В чём дело?— Давай объединимся. Ты мне нравишься. – Простодушно поясняю я, и вглядываюсь в бездонные зелёные глаза – уловить малейшую реакцию на сказанные мною слова. Он мне действительно очень нравится. С самого начала он чем-то меня зацепил – непокладистый характер, проницательный ум… и глаза. Огромные, ярко-зелёные…— Я… — Англия опускает взгляд. Кажется, что его вдруг страшно заинтересовали мои сапоги, потому что всё внимание чудесных глаз обращено именно на них. – Я не могу, понимаешь? Америку бросить… Да и вообще, с чего я вдруг всех заинтересовал?.. Не понимаю…— Америку, значит. – Я бездумно рассматриваю завиток его светло-подсолнечных волос. – Когда передумаешь, приходи.— К о г д а? Ты так уверен? – По лицу Артура скользнула лёгкая тень насмешки.— Конечно. – Я выдаю одну из самых милых и искренних своих улыбок. Поворачиваюсь и ухожу.— Эй, ты опять спишь, что ли?! – Вопль негодования выдёргивает меня из очередного эпизода моей долгой жизни. – И что ты надо мной навис, испугать пытаешься?!— Угу. Куда ты меня тащишь?— Куда надо, туда и тащу. И вообще, скажи спасибо! Ты мне должен.— С какого это перепугу я тебе должен?— Я спас тебя!!

— Что-то не припомню такого.

От возмущения Байльшмидт некоторое время не может произнести ни слова. Я наслаждаюсь тишиной пару секунд.— Не дрыхнуть. – На всякий случай ещё раз предупреждает, успокоившись, Пруссия. – А то мне скучно.

— Мне-то что за дело до этого.— Развлекай меня, — требовательным тоном говорит Гилберт.— Развлекать?.. – Я потихоньку прихожу в себя, как будто в самом деле просыпаюсь, и мне тоже становится скучно. Ну что ж, можно и поразвлечься… — Значит, так. Давным-давно, в тридесятом королевстве, жила-была принцесса. Звали её Ваня…— Какого это чёрта лысого её звали как тебя?! Да ещё и мужским именем?! – Возмущённо перебивает Гилберт. – И вообще, бред какой-то.. принцесса…— Не хочешь слушать – вообще молчать буду. – Я демонстративно закрываю глаза.— Ладно уж, давай свою принцессу. – Ворчливо соглашается Гилберт. Ну, вот и хорошо.—Значит, звали её Ваня. А жила она в огромном красивом тереме посреди огромного поля подсолнухов. Небо над её домом было всегда голубое, а с неба светило тёплое солнышко, и принцессе никогда не было холодно… В гости к принцессе ходили разные принцы. Первого принца звали Артур. Он был храбрым и галантным. Они с принцессой подолгу пили чай и…— Так, ты тут не слишком в мечты уходи.

— Тише ты! Настроение разрушаешь. Второго принца звали Наташа. Принцесса совсем не боялась этого принца, и они вместе собирали подсолнухи (Ну-ну, — паскудно захихикал альбинос. – Подсолнухи, как же…). Третьего принца звали Райвис. Райвис был очень-очень милый и маленький, и позволял принцессе подолгу тискать его. Четвёртого принца звали Гилберт. Они с принцессой никогда не дрались, и жили очень дружно…— Ты что творишь?! Потомки должны знать правду!!— Это же сказка, дурак! Здесь не должно быть правды!— Сам дурак!!

— Не спорю... – тихо усмехаюсь я. Мы на некоторое время замолкаем. Луна освещает лицо Пруссии, я рассматриваю его очень внимательно. Красивый.Мы идём.