Игра в лошадки (Assassin's Creed 2). (1/1)

Это было странно, непривычно, но достаточно очарованно: он сам не понял, как оказался в её власти, в ослепительной сети желания, хотя всё началось из-за глупого спора. Подумаешь, доказать в очередной раз, что способен на многое – это всегда было в стиле Эцио, но в этот момент произошло нечто большее. Ассассин не сразу разглядел намёка скучавшей девушки: она предложила ему выгодную сделку, подмигнула, сказав, что научит верховой езде, а затем пустила на лошади по всей Романьи под смех своих знакомых. Аудиторе не смотрел ей вслед: только вперёд - по траектории, начерченной на карте, пытаясь побить тот самый вымышленный рекорд, скача вокруг каменных стен Форли. И всё ради чего? Ему ведь просто нужен был билет на корабль в Венецию, а он ввязался в очередную авантюру! Не может Эцио пройти мимо дамы, даже если она не попала в беду.Особенно такой милой.Лошадь заскользила копытами по земле, поднимая столбы пыли; Эцио спрыгнул вниз, наблюдая уже знакомую ему итальянку в гордом одиночестве. Уже успел подумать, что проиграл, опозорился, и подвёл прекрасную леди, но она не была расстроена. Девушка подошла ближе, на опасно-интимном расстоянии, собственнически положив руки ему на грудь. Аудиторе не оттолкнул её, но заглядывал за неё, пытаясь разыскать в скучающей толпе жителей Форли тех, кто кичился перед ним своими рекордами по верховой езде.- Куда подевались остальные?- Поджали хвосты и разбежались по домам, - она осторожно наступала вперёд, и Эцио подчинялся. Девушка понизила свой голос до заговорщицкого шёпота: - Они не любят проигрывать. Отлично справились, мессер…- Зови меня Эцио, - ассассин пожал плечами. - У меня есть немного времени, для пары уроков.- С удовольствием поучу тебя, Эцио, - она наклонилась ближе, обжигая горячим дыханием скулу. – Зови меня Амелия…И толкнула его прямо в стог сена, зарываясь в сухую траву, наспех снимая с себя нижнюю одежду. Ассассин придерживал её за бёдра, заворожённо глядя на девушку, совершенно не думая о том, что прямо сейчас они находились у главных ворот в Форли, и в любой момент любопытный крестьянин мог запросто проверить какое-то странное и непонятное копошение в телеге. Аудиторе сейчас меньше всего подобное волновало: он настолько был поглощён этой девушкой, что, скорее всего, вскинул бы руку со скрытым клинком просто по привычке, даже если бы их, в самом деле, спалили стражники. Ассассин настолько сосредоточился на Амелии, что весь мир стал казаться просто несуществующими руинами, а шёпот и гомон толпы – слышался где-то вдалеке, а не совсем рядом.Девушка умело расшнуровала шорты, спустила их с бёдер до самых колен, и сразу припала губами к ставшему члену. Эцио закрыл глаза, не в силах противостоять её чарам: чёртова ведьма – думал он – пока она умело игралась языком с его плотью. Ему хотелось знать, где она так научилась, но лишь издал стон, а затем самому себе закрыл рот, вслушиваясь в окружение; его голос совсем не похож на щебет птиц или прибой волны… Мужчина повернулся, подкидывая бёдрами, пока, причмокивая, Амелия занималась своим бесстыдством; сквозь прутья сухоцвета он мог наблюдать полную женщину, которая явно недоумевала, куда запропастился её супруг. И ведь совершенно не догадывалась, что практически рядом с ней происходило очень грязное дельце.Эцио осторожно привстал на локти, зашуршал сеном, привлекая чужое внимание: некоторые прохожие лишь оборачивались, но не удосужились проверить что-то там ?странное и непонятное?, окрестили Аудиторе и его новую подругу крысами, а затем брели по своим делам. А ассассину хотелось затолкнуть в глотку побольше сухой травы, дабы не кричать и не стонать. Но – благослови его Боги – как же Амелия была хороша. Высасывала будто всю его душу, заставляла выгибаться луком, кусать губы до крови. Эцио мысленно желал, чтобы она быстрее закончила и, пока их не нашли стражи, они бы разбежались по своим делам: он – на корабль, надеясь, что Леонардо нашёл способ добыть злосчастный билет, а она… неважно. Аудиторе подвинулся ближе к краю телеги и закусил собственный кулак, зубами впиваясь в костяшки; его мелко-приятно трясло, он думал, что она закончила с ним, но… всё только начиналось.Амелия сняла свои брюки и, удерживая член, села на него, вжимая коленями бёдра Эцио. А затем запрыгала с какой-то невероятной бешеной скоростью, выбивая из лёгких остатки воздуха. Вот, что она имела в виду, когда говорила, что научит его верховой езде; сладко, невероятно, возбуждающе. Она стонала слишком громко, совершенно не стеснялась, что их могли заметить, а Аудиторе, опьянённый этой невероятной девушкой, уже давно наплевал на моральные принципы. Он вколачивался в неё как сумасшедший, чувствовал, что уже практически на пределе, прислушивался к посторонним шумам и слышал глашатаев, объявивших, что убийца сейчас в городе.И прятался как последний трус в стоге сена с любовницей.Амелия ласкала себя за грудь, продолжая насаживаться на член Аудиторе, но вдруг – неожиданно для него – слезла, решив закончить всё иначе; она спустилась, взялась за плоть руками и водила вверх-вниз быстро-быстро, выжимая из ассассина последние силы. Эцио продолжал поддаваться ей, пока наслаждение не затопило его волной удовольствия: он излился в руки девушки, пытаясь перевести дыхание. И, повернув голову, заметил, что к ним выходили вооружённые стражники. Как же вовремя!Аудиторе схватился за девушку, которая взвизгнула от неожиданности, крепко обнял её и перекатился из стога сена прямо на землю, наплевав, что их могли заметить со спущенными штанами и в растрёпанном виде. Они даже не попрощались, Амелия что-то кричала ему вслед, а Эцио только успевал привести себя в порядок на бегу, оборачиваясь лишь для того, чтобы посмотреть, не успели ли его заметить стражники. Они успели вовремя; облачённый в доспехи стражник уже протыкал вилами стог сена, на котором остались воспоминания об их быстрой любви.Эцио ухмыльнулся, перепрыгивая через деревянный забор, быстро пошлёпал по грязной воде, надеясь как можно быстрее добраться до Леонардо да Винчи. Задержался он всё-таки в Романьи, а надо бы уже отправляться в Венецию.Но, если он когда-нибудь сюда вернётся, ассассин не против повторить уроки верховой езды с Амелией. Признаться, Аудиторе не так хорошо их выучил.