Дрова (Uncanny X-men). (1/1)

Над Нью-Салемом занимается утро, зимнее солнце играет бликами на сугробах, отражается и слепит глаза; очень редко, кто встаёт так рано в выходной день. В городе сегодня пусто, даже приезжие туристы предпочитают прогулкам горячий чай и тёплый плед. Но не всем страшен мороз, пробирающийся под одежду и кожу, оседающий инеем на ресницах и меховых опушках воротников; Джон, держащий в руках массивный топор, вдыхает и улыбается зимнему пейзажу; рядом лес – сегодня он ночевал в хижине своего дяди-лесника, обещая тому помочь по хозяйству. Праудстар-старший пытался забрать с собой и младшего брата, но Джеймс нашёл отмазку, якобы ему срочно нужно в соседний город, встретиться с какими-то там мутантами-копами, разыскивающих особо опасного преступника. Джон, кажется, догадывается, о ком идёт речь: один подозрительный тип был в городе недавно, странный такой, похожий на йети видом и манерами. Праудстар, видя, как это косматое чудовище хватало за руки девушку, готов был прямо на месте размять кулаки, благословлённый своим тотемом – буревестником, - но остался в стороне, ведь всё обошлось - шериф Несбит справился сам, и странник ушёл. И Джон надеется, что навсегда.Но ему кажется, что Сем все ещё не оправилась с той странной встречи; Праудстар переживает за неё, даже когда она, как и сейчас, ступает босыми ногами по снегу, и, закатав рукава, как мужчина колет дрова, не обращает на него никакого внимания. Буревестник, хмыкнув, приближается к ней, перекидывая из рук в руку топор; где это видано, чтобы девушка, особенно такая, как Сем, рубила дрова, хотя рядом стоит мужчина, способный в два счёта превратить груду поленьев в щепки. Джон искоса поглядывает на неё, берёт брёвнышко – большое и толстое – и ставит его на пень; девушка продолжает рубить, изредка делая передышку, чтобы убрать ладонью выступивший на лбу пот и откинуть упавшие на лицо волосы. Праудстар покрепче хватается за прорезиненную рукоять – в отличие от Сем, его топор более современный и куда удобнее лежит в руке, - замахивается, держа оружие над головой, а затем резко опускает, и несчастный брусок разваливается пополам. А затем берёт ещё и ещё… Джон делает вид, что ему совершенно неинтересно, что там делает Сем, а та, прекратив колку дров, поглядывает на Праудстара, который, судя по всему, хотел не помочь своему дядюшке Два-Ворона, а порисоваться перед Семелой. В теплой куртке, сапогах на меху; странно - чего он так вырядился? Ведь на улице всего-то температура опустилась до пяти градусов Фаренгейта. Но ей так забавно наблюдать за тем, как Джон, в мгновение ставший красным, продолжает показывать, как правильно колоть дрова; Праудстар замечает её улыбку, чувствует, как горят уши, а румянец выступает на щеках; ему приятно знать, что с ней всё хорошо. Буревестник решает передохнуть, выдыхает и сам садится на пень, ставя рядом с собой топор, погружая его в снег обухом; Сем присаживается рядом, чуть толкая его локтем – скорее в шутку, и Джон понимает, что с его девочкой всё в порядке.- Всё хорошо?- Конечно, - девушка заправляет за ухо темную прядку; волосы у неё длинные, волнистые, и в несколько локонов вплетены бусы и парочка перьев – подарок Праудстара на день Валентина, чтобы девочке из леса не было одиноко, чтобы знала, что он думает о ней. - Точно?Джон сильно волнуется за неё: какой-то мудак внезапно заявляется к ним в город и сразу же лапает первую попавшуюся девчонку, которая, пусть и была странной, но все в Нью-Салеме к ней привыкли и сильно привязались; Праудстар знает, что за чужаком охотятся копы, но ему самому хочется задать тому парочку вопросов, а затем сделать так, чтобы тот больше никогда не появлялся ни в городе, ни в жизни Сем. - Да, всё нормально. А что-то не так?- Мне кажется, что ты всё думаешь о том типе, который приставал к тебе в кафе.- Брось, да всё в порядке, - отмахивается Сем, а Буревестник чувствует ложь в её голосе; они похожи, даже слишком, и у девушки глаза вспыхивают янтарными каплями, когда Джон вспоминает тот день. Она вскакивает на ноги, берёт его топор в руки, начинает вертеть его в руках, взвешивает на ладони; хочет отойти от темы, хотя у Праудстара сердце не на месте – прыгает бешеным мячиком в груди, норовя выбраться наружу. – И как ты ею управляешься? У него же такая неудобная рукоять!- Ну… я не жалуюсь, - пожимает плечами Джон, также вставая с места. Им бы следует поговорить, разобраться с её чувствами и эмоциями, но индеец решается оставить это на потом: сейчас не время и не место, и, если надо, Сем сама ему обо всём расскажет, - а что такое?- Ты просто не умеешь нормально колоть дрова, - улыбается девушка, возвращая топор его владельцу. - Смотри и учись, Джон.Девушка ставит полено на пень, замахивается старым топором, и брусок разлетается на две части, разбрызгивая щепки; за ним следует второй, потом третий… И так может до бесконечности, но Праудстар останавливает её: неужели бросает вызов? Это так на неё похоже. - Неплохо, - комментирует он, подходя вперёд, - но не очень аккуратно. Смотри, как это правильно делается.И колет дрова уже в привычной манере. Сем не отстаёт: сама ставит поленья, начинает замахиваться топором, расколотые бруски отправляет к остальным. Они соревнуются, так привычно, по-дружески, не забывая отвешивать друг другу колкие фразочки; Джон ведь хочет, чтобы Сем перестала думать о чужаке и ему очень радостно слышать её смех и видеть улыбку. Но отдавать пальму первенства она не собирается, и Буревестник ускоряется, меняя поленья одно на другое. Два-Ворона, вышедший на крыльцо и севший на табурет, раскуривает трубку, наблюдая за тем, как молодые тешатся; хорошо, что младший племянник уговорил его, чтобы всю работу выполнил Джон: так быстро ему на топку ещё никогда не кололи дрова. Старик улыбается, возводит глаза к небу; он знает о маленькой тайне Джона, хранит её в сердце, но также знает и то, что девушка, что ходит босая в разгаре зимы, в будущем будет принадлежать другому.Тому, чьи волосы белее снега, а скорости его позавидует сам ветер.