Холодно (Detroit: Become Human). (1/1)

Коннор – машина, андроид, RK800, и он не чувствует холода. Ему не нужны ни шапки, ни куртки, ни тёплые свитеры – для него не существует такого понятия, как ?температура?. И он смотрит в сторону Хэнка, замёрзшего, переминавшегося с ноги на ногу, пытающегося согреться: обнимает себя за плечи, прыгает на месте, выдыхает холодный пар и предлагает напарнику зайти в ближайший бар, чтобы выпить дешёвого алкоголя и немного прийти в себя. Коннор молча соглашается и следует за лейтенантом по пятам, как послушная дворняжка; Андерсон ловит себя на мысли: даже Сумо хрен двинешь с места, если тот того не захочет, а парнишка всегда рядом, даже иногда перебарщивает. Андроид останавливается лишь на секунду, перед тем, чтобы открыть двери Хэнку; мужчину бесит такая любезность со стороны пластиковой куклы, и он, хмыкнув, заходит в один из дешёвых кабаков. Там тепло и по-своему уютно.Программа сбоит: Коннору интересно, что это такое – чувствовать холод.И однажды ему приходится встретиться с этой напастью, когда… над ним берут верх. В его коде что-то ломается, меняется: он оказывается внутри клетки – того дивного сада, когда-то очень красивым, сейчас превратившегося в тёмно-синюю тень, в котором бушует ледяная буря; андроиду впервые в жизни холодно: так, что он не чувствует собственных пальцев; его голос дрожит, когда он разговаривает с фантомом женщины, его ноги наливаются тяжестью, когда он узнаёт, что его используют с самого начала. Ветер пронизывает; кажется, что оболочка зарастает колючей снежной бронёй: сковывает, замедляет, умертвляет. Но Коннор идёт, ища выход, и у него глаза слезятся от усталости, от боли, от ненависти к создателям, к самому себе.Он почти настоящий человек.И никакая не живая кукла.И он выбирается из ловушки.Андроид – теперь другой – сидит в доме Хэнка, гладит Сумо по голове, а тот норовит облизать его ладони, подпрыгивает, чтобы ткнуть носом в щеку; Андерсон готовит кофе – он рад, что Коннор заглянул в гости; хоть кто-то за последние несколько лет – просто так, на чашку горячего напитка в этот морозный зимний день. Мужчина присаживается рядом, пригубив напиток, подзывает к себе сенбернара и угощает псину галетой. Коннор улыбается, молча наблюдая за ними; программный код пишет внутри эмоции радости – наконец-то всё закончено, и мир принял тех, кого раньше называл машинами. Но… что-то всё же не так: андроид обнимает себя за плечи и чувствует что-то странное и непонятное, дрожит, говорит тяжело.Прям так же, как тогда, когда пытался сломать систему-тюрьму.- Чего это ты? – Хэнк поднимается с места. – Замёрз что ли?- Н-н-наверно, - он отвечает так же, как человек. Совсем как настоящий. Без той самой зубодробительной фальшивой правильности. - Ладно.И уходит прочь. Сумо подходит к Коннору и тычется лбом ему в колени, скуля: пёс хочет, чтобы его погладили, и андроид не может ему в этом отказать и треплет по ушам, а когда поднимает голову, то видит, как Андерсон идёт к нему, протягивая старый свитер.- Я когда-то был тоже щуплым, как ты, сынок.- Спасибо.Коннор берёт подарок и ощущает то, что для него слишком новое, непонятное, интересное. И снимает пиджак, а затем надевает поверх рубашки свитер, который оказывается ему немного коротким; весь в собачей шерсти, застиранный, с вышитым лицом мультяшного Санты на кармане, но… ему приятно. И даже, наверно, нравится. Хэнк лишь усмехается, глядя на него, а затем возвращается к чтению досье, которое ему предоставили в участке – завтра им опять выходить на работу и расследовать очередное дело. И оба знают, что и в этот раз удача не подведёт их.Даже в грёбанные рождественские каникулы они не могут отдохнуть.Коннор – машина, андроид, RK800, и он чувствует холод. Он – почти человек.