Всё повторяется (Batman: Arkham Origins; Dv8: Gods and Monsters; Gen 13). (1/1)

Заказчик указывает время – через час, но исполнитель является раньше – за двадцать минут; проскользнуть в особняк, обезвредить охранную систему, выключить сирену, обездвижить телохранителей - вот он здесь, и его не ждали так рано. Наёмник отстёгивает ремни одноглазой маски, снимает её, получше рассматривая интерьер комнаты, подмечая интересные детали: пепельница на крышке рояля с тлеющими окурками – хозяин слишком часто курит; на ворсистом ковре свежее пятно – пьёт алкоголь, служанки завтра всё уберут; позади него портрет девушки – слишком ему знакомой, и Слейд хмурится – он одержим. Человек, к которому он пришёл – миллиардер, самый желанный холостяк во всём Готэме после Брюса Уэйна и, наверно, скоро того обгонит по популярности; построивший целую империю, имеющий всё, что только можно, который не должен знать цену несчастья, но Уилсон знает своего клиента слишком хорошо.Он тушит сигарету о пепельницу, облокачиваясь одной рукой о трость - девчонка называла её Рози, - смотрит на наёмника внимательно, будто ожидает выпада; языки пламени камина бликуют на пластине, скрывающей изуродованный глаз – они со Слейдом похожи. Даже слишком. Дезстроук молчит, ожидая первого слова от хозяина особняка, а тот лишь ухмыляется… и тянется за бутылкой бурбона. Уилсон хмурится: если хочет напиться – пусть испробует абсент. Но, судя по пустым бутылкам на стеллаже за мужчиной, он уже напился на годы вперёд.- Я ждал тебя, - наконец, говорит он, разливая янтарный напиток по хрустальным бокалам. Слейд вскидывает ладонь: он на работе, пить нельзя, и миллиардер хмыкает, берясь за тонкую ножку фужера. – Как пожелаешь.И делает несколько больших глотков, а потом, осушив бокал полностью, ставит его резко на рояль, громко стукнув стеклом о твёрдую поверхность крышки. Слейд продолжает стоять на месте, осматривая клиента: блондин, с правильными чертами лица, слишком красивой внешности – женщины падки на таких, но для него существует лишь одна, и её портрет наёмнику слишком хорошо знаком. Слейд смотрит на картину; если он пришёл к нему по поводу неё, то ему пора бы уйти. Он не соглашался на такие условия. И резко поворачивает голову, когда осколки битого стекла падают на ноги и ковёр слепого на один глаз человека.- Я хочу попросить тебя найти одну девушку, - он старается выглядеть спокойным и сдержанным, но постоянно стучит пальцами по наконечнику трости – нервничает. Слейд спокойно слушает. – Она очень важна для меня. Она для меня… всё.- Прежде чем вызывать меня на переговоры, советую больше не напиваться, - комментирует Уилсон, вызывая у Мэтта Каллагана короткий смешок.- Я слишком долго жду, - отвечает миллиардер. – На столе папка с фотографиями, - он кивает в её сторону, - вот её нужно найти.Слейд тоже нервничает, но старается не показывать этого перед клиентом; он надеется, что на фото будет другой человек – не тот, который смотрит на наёмника с картины, - и когда он разрывает бумажную папку и вытаскивает несколько некачественных фотоснимков, на которых виднеется знакомый силуэт, понимает главное – эта работа не для него. И убирает всё обратно. Каллаган приподнимается с кресла на пошатывающихся ногах; босые ступни хрустят на битом стекле, но тот совершенно не чувствует боли, и Уилсон понимает почему: он пьян не алкоголем – чувствами. Он страдает по человеку, которого Слейд слишком хорошо знает. И он не хочет никого предавать: ни её, ни своего уже бывшего клиента. Наёмник надевает маску на голову, щёлкает ремнями и готовится уходить.- Ты не можешь так со мной поступить! – бросает Каллаган, из последних сил удерживая входные двери закрытыми; наёмник замечает, как у того из носа течёт кровь. – Ты. Не. Можешь!Не справившись с эмоциями, с силой, он падает обратно на кресло; Слейд стоит к нему спиной; ему интересно, что будет дальше. Каллаган силится встать, но ноги его не слушаются; миллиардер, вытерев рукой нос, смазывает кровь по лицу; он, даже не сражаясь, выглядит побитым щенком.- Она мне нужна. Ты не понимаешь… Никто не понимает! – Уилсон слышит его сбивчивое дыхание, чувствует на себе его испепеляющий взгляд. - Ты болен, - Дезстроук специально задевает сильнее, но Мэттью терпит. - Я болен ею, - он кривится от боли, но продолжает говорить. – Для меня никого больше не существует. Я без неё умру, понимаешь?! Я ничто без неё, я не существую без неё. Я… слишком сильно люблю её. Всё это делается – для неё. Ради неё.Он слышит в его голосе горечь, и Слейд его понимает. Он когда-то тоже любил сильно, почти до безумия, но любимую женщину забрала с собой смерть, и Уилсон поклялся ей, что будет присматривать за своими детьми - родными и чужими - и никогда не допустит того, чтобы они плохо устроились в жизни. Джозеф, Грант, Роуз… ещё Улисса. Наёмник в ответе за них, готов отдать свою жизнь ради них, а эти миллиардеры – кучки трусов, прикрывающих свою задницу веером из хрустящих купюр и слитками золота – что они могут дать? Слейд хорошо знает Брюса: тот слишком много раз использовал других в своих целях, а потом бросал на произвол судьбы, и все истории, в итоге, закончились печально: Барбара – инвалид, Джейсон – психопат, Найтвинг – мёртв… А теперь в его руках новая кукла, а старые так и остались валяться на помойке. В глазах наёмника Каллаган такой же… был таким же. Его слова, его действия и манеры заставляли усомниться в собственных стереотипах. Заставляли… верить.- Ты найдёшь её для меня, - Слейд чувствует, как чужое сознание скользит у него в мозгу – телепат пытается узнать ответы, но из-за ментального блока ничего не может сделать. У него из носа снова течёт кровь, - я приказываю тебе, помоги мне найти её. Ты – моя последняя надежда. Я отдам любые деньги, лишь бы снова её увидеть. Хочешь миллиард первым взносом? Мне не жалко. Хочешь, я перепишу на тебя всю компанию? Запросто! Хочешь…- Остынь, парень, - бросает Слейд. – Только один вопрос: что, если она сама не хочет тебя видеть?- Тогда у меня просто нет смысла жить, - отвечает он сразу, не задумываясь. Слейда устраивает его ответ; Мэтт напоминает ему себя в молодости – ради женщины, занявшей особое место в сердце, он готов на всё. Так было с Аделин, теперь так с Улиссой Эссекс… Слейд шумно выдыхает и делает шаг вперёд, открывая дверь. Каллаган шипит ему в спину:- Ты… Ты не можешь меня бросить! Ты не можешь лишить меня всего! Я просто прошу об одном, об одной грёбанной просьбе: найти любовь всей жизни! Слейд несколько секунд молчит, слушая хруст поленьев в камине. Каллаган сжимает рукоять трости, хочет снова встать, но сил не хватает. Дезстроук этого не видит, но предугадывает каждое его движение – и это в том числе. - Ты найдёшь её для меня!- Я сам не знаю, где она.- Это ложь! Ты бы не пришёл тогда сюда, не зная, где она!От телепата слишком сложно утаить правду, даже если тот не способен прочесть мысли. Уилсон улыбается; он действительно знает, где она, но… стоит ли игра свеч? За такие деньги – определённо. Но Слейду они не главное. Очень давно он пообещал, и своё слово нарушать не станет.И его слова сильно разят Мэтта, словно молния:- Я найду её, - уверяет его Уилсон, и Мэтт замолкает. И уходит, дав Каллагану обдумать сказанное. Слейд, закрыв за собой двери, достаёт смартфон и набирает знакомый номер, подносит телефон к уху и шепчет:- Нужно поговорить.Слейд не знает её реакции, не знает, как она отнесётся к тому, что он ей расскажет, но то, что он делает – это правильно. Что для Улиссы, что для Мэттью Каллагана, страдающего от безумной любви.Прямо как Уилсон когда-то к Аделин Кайн.Всё повторяется в этой жизни, и подобные ситуации – в том числе.