Наши сомнения — это наши предатели (F.E.A.R.). (1/1)

?О том, что утрачено, и утрачено невозвратимо, горевать бесполезно?.У. Шекспир.Оперативник давно заметил, что с тех пор, как они начали пробираться по улицам Фейрпорта, чтобы добраться до Альмы первыми и помешать рождению, как бы выразился Харлан Вейд, будь он жив, ?Бога?, с ним что-то изменилось. Возможно, что эти перемены в настроении - следствие нового тела: бесплотный дух, который не может сосуществовать в реальности нормально, переселил свою душу в тело одного из многочисленных клонов, а сейчас никак не мог смириться с этим или просто привыкнуть. Оперативник понимает брата, вот только в таких ситуациях он не помощник и даже не советчик – он ведь пока что состоит из плоти и крови, да и навряд ли вообще ему когда-нибудь удастся запихнуть свою ?широкую? душу в тело какого-нибудь солдата-смертника, который только и делает, что живёт лишь войной. Но он всё равно не мог смотреть на Феттела, который уж очень изменился: не было ни привычного для телепата скользкого змеиного взгляда, не было ни едких фраз, сказанных в адрес старшего брата по той или иной причине, не было ни звериной агрессии… Ничего не было. Будто некто невидимый щёлкнул выключатель, из-за которого в итоге и потухла личность.

В глазах Оперативника Пакстон Феттел выглядел чересчур уставшим. От всего и всех.Второй прототип, сидя на бревне, смотрел, как огонь в костре с хрустом пожирает сухие дрова, поднимая в воздух ярко-оранжевые искры. Вот только этот взгляд не выражал ничего: он был абсолютно пуст и сосредоточен. Иногда Оперативнику хотелось присесть рядом и, положив руку на его плечо, поинтересоваться, что же всё-таки случилось с когда-то сильнейшим телепатом, который вдруг стал похож на обычного… человека? Старший Вейд быстро отогнал от себя странные мысли, и, вот-вот готовый всё-таки принять на себя не то роль психолога, не то роль какого-нибудь великого советчика, он каждый грёбаный раз одёргивал себя от этой глупой идеи. Они не виделись столько лет, а потом один из них стреляет другому в голову, даже не из-за страха, а в целях самозащиты, и только с грёбаной пулей в башке родного человека удаётся узнать правду. Они давно потеряли момент…Но, возможно, что ещё не всё потеряно?Оперативник, вздохнув, всё-таки решается на отчаянный шаг восстановить семейные отношения с братом. Пусть он и говорит, что ребёнок, который родится у Альмы, должен умереть, но Вейд надеется, что он всё будет иначе. Они всегда были противоположностями друг друга, но сейчас на все недостатки можно закрыть глаза и, возможно, наконец-то принять на себя роль ?старшего и младшего братьев?. Оперативник подходит ближе – Феттел никак не реагирует, будто не замечает старшего брата или просто игнорирует, стараясь не отвлекаться от самоанализа и раздумий. Каких? Вейд без понятия и даже догадываться не хочет.Однако мужчина присаживается рядом, на краешек бревна какого-то мощного дерева, которое срубили когда-то вандалы, - что, впрочем, сейчас неважно, - и продолжает смотреть на Пакстона, надеясь, что младший брат всё-таки соизволит поднять на него глаза или, хотя бы, для приличия, моргнуть. Ничего не происходило вновь. Оперативника уже это начало порядком раздражать, но он всё-таки сдерживал эмоции в себе, но однако решился ещё немного придвинуться к брату, а потом посмотрел на костёр, который младший уже сколько времени рассматривает. И что он нашёл такого интересного в обычном огне? Оперативник хмыкнул и передёрнул плечами, а затем, почесав затылок, хотел хоть как-то начать диалог, но внезапно сам младший брат резко его осёк:- Не надо.Это было большой неожиданностью, и Оперативник даже напрягся от того, что удосужился услышать лаконичный ответ на свои мысли. Значит, Феттел ждал его. Или просто испытывал. Оперативник не знал, да и думать на эту тему ему как-то не хочется. Поймав на себе взгляд младшего брата, он вдруг увидел в них не ту ставшую уже привычной пустоту, а тоску и печаль. Будто, переселив своё сознание в новое тело, он поделил отрезок своей жизни на моменты ?до? и ?после?. Первое Феттел и обдумывал, чтобы потом вынести вердикт во второе. И, судя по всему, то, что он решил для себя, ему никак не нравилось. Вот только утерянного времени не вернуть.- Почему ты не говорил мне?

- Что не говорил? – не понимал, к чему клонит Феттел, Вейд.- Что всё это время я был лишь пешкой в чужих руках, - он говорил это спокойно, обычным голосом и с обычной интонацией. Однако Оперативник чувствовал отголоски грусти и ненависти. Не к кому-то другому, а к самому себе. – Мной всё это время пользовались, а я даже не то, что не осознавал – даже не боролся. И я сейчас говорю не про этого ублюдка Харлана Вейда…- Ты о?.. – начал догадываться Оперативник, но вовремя закусил язык.- Да, - коротко кивнул Феттел, - ты правильно меня понял. Потому что только сейчас я осознал, что она всё это время использовала меня, чтобы… - он поворачивает голову, и теперь пристально смотрит на Вейда, будто жалеет, что всё это произошло с ними, - …Защитить тебя. Она считала только тебя своим сыном, а я- так, просто ненужная вещь, которой можно попользоваться, а потом выбросить за ненадобностью. Тогда, когда мы синхронизировали наши телепатические способности, она тут же ментально заблокировала мою личность, превратив… в нечто, похожее больше на животное, чем на человека. Я даже не осознавал, что я делаю, и даже в тот момент, когда впервые попробовал… вкусить плоть человека, это был не я. Она видела во мне только чудовище, а не сына. Будто видела во мне… - он сделал короткую паузу, так как был не в силах произнести имя кошмара прошлого, - …Харлана Вейда.Пакстона аж передёрнуло; он будто вспоминает не свою жизнь, а чью-то, наблюдая со стороны и жалея, что с несчастным такое произошло. Оперативник опустил голову, не зная, что сказать ему в данной ситуации: утешить не получится, а простое ?забудь? будет для младшего брата просто хлёсткой пощёчиной. И хуже всего даже не то, что между ними потерялась связь как родственников, а то, что Вейд знал всё это время об этом. С самого грёбаного начала, как только он нажал на спусковой крючок и выстрелом раздробил иллюзию собственной личности.- …И когда я попытался выжить, она пыталась убить меня и репликанта, которого я подозвал для своего возвращения в мир живых, потому что видела угрозу для тебя в моём лице, - продолжил Феттел, вновь переключив своё внимание на костёр, в который он иногда кидал всякий мусор, что попадётся под руки. – И даже сейчас она только тебя защищает, а меня оставляет в стороне. Я не желаю ей зла, но…

- Но?..- …Не вечная ли это насмешка любви, что женщина не может любить того, кто любит её?Шекспир. Феттел всегда любил приводить цитаты английского драматурга, чтобы показать, что разговор окончен. Оперативнику было неловко, и ему всё же хотелось сказать пару ободряющих слов в адрес родного брата, но вот что-то его останавливало. И поэтому в голову вояки не пришло ничего гениального, кроме как оставить Пакстона наедине с собственными мыслями. Возможно, что утром они смогут поговорить и всё обсудить, но сейчас… сейчас совершенно не то время и место. Оперативник, встав, уже собирался уйти к лагерю, как неожиданно, остановившись, задал один волнующий вопрос:- Так что ты теперь собираешься делать?- То, что должен, - сухо бросает Феттел. – Я же сказал, что с тобой до конца, и от своих слов не отказываюсь. А там будь что будет, брат.

Вейд усмехается и, пряча руки в карманы брюк, начинает медленно отдаляться от их маленького лагеря, чтобы не просто пройтись и подышать свежим воздухом, но и обдумать события. Те самые, которые лучше бы не всплывали в свет, как он хотел. Пакстон всё осознал и сейчас принял на себя роль второсортного помощника для главного героя пьесы. И когда они доберутся до Альмы, что будет тогда? Оперативника она явно к себе подпустит, а Пакстона?.. Либо уничтожит, либо просто промоет мозги, сделав опять своей марионеткой. И опять всё начнётся заново: телепат начнёт творить то, о чём бы ни хотел вспоминать даже после своей смерти. Он и убил первый раз не сам – это была лишь команда со стороны матери. И попробовал человечинку тоже из-за телепатического приказа. Всё это время никакого Пакстона Феттела никогда не существовало. Было лишь тело – личность заблокировали силой.Сначала родной дед, потом – мать. Остался лишь один брат, который ничем не может помочь. Возможно, что рана в душе залатается со временем, а возможно, что продолжит гнить и дальше. Кто знает? Оперативник не знал, но он надеялся, что всё образуется в лучшую сторону, что судьба даст им шанс побыть обычной семьёй и наверстать упущенное, узнать друг друга ближе. Прошло столько лет, а родственной связи почти не осталось.- Что же ты творишь, Альма? – вздыхает Оперативник и смотрит на звёздное спокойное небо, потому что схватки у его матери временно утихли. ?Наши сомнения — это наши предатели?, - также смотрит в небо Феттел, в очередной раз мысленно цитируя своего любимого драматурга.У каждого из братьев в голове был вихрь различных мыслей – настоящий клубок, и только в самом начале нитки их мнение сходилось – они пройдут этот путь до конца, бок о бок. Чтобы не случилось. Потому что остальные поставили на них жирную точку и решили для себя, кто есть кто: один – марионетка, которым можно пользоваться ради собственной выгоды, второй – истинный воин, который и поставит крест на финале этой истории.Но истина в том, что все вокруг ошибаются.Они не сломаются и продолжат этот путь до конца. Вместе.

И как говорил один классик: ?Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актёры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль?.И каждый из них в финале тоже сыграет отведённую им роль. А не ту, которую за них выбрали ещё когда-то давно…