Такое непростое решение (1/1)

Сладкий сон — один из наиболее трогательных моментов в существовании живой природы. Редко кого не умиляют фотографии спящих котят или щенков. Матери с нежностью смотрят на своих посапывающих младенцев, а любовники утром — на свою вторую половинку, предыдущая ночь с которой была полна огня и страсти. Сон — это прекрасно. За исключением того момента, когда он вызван наркотическим дурманом.Кэролайн Колдвелл, учёный и врач с многолетним стажем, с отчаянием взирала на тела своих коллег, которых в конце насыщенного событиями дня минуту назад она усыпила благодаря оказавшемуся в мобильной лаборатории наркозу. По плану, она должна была провести патологоанатомические манипуляции с телом разумной зомбированной девочки Мелани в обстановке, когда ей не помешала бы чересчур жалостливая учительница литературы мисс Хелен Джастино. Вырубить всех наркозом казалось идеальной идеей. Пока не выяснилось, что зомби дышат гораздо реже людей и способны так искусно притворяться спящими.Несмотря на очевидный провал плана, доктор Колдвелл решила поговорить с Мелани и сыграть на её тёплых чувствах к мисс Джастино. Девочка и учительница эмоционально стали довольно близки, а Кэролайн отлично умела подбирать слова. В какой-то момент казалось, что, несмотря на невозможность усыпить Мелани, благодаря её дружбе с Хелен она согласится на вскрытие и работу учёной с головным и спинным мозгом, ведь именно в этих частях тела заключалась возможность воссоздания вакцины от вируса. Но что-то снова пошло не так.Расчувствовавшаяся девочка разлепила липучку кроссовок и задала свой главный вопрос, ответ на который повлиял на её решение:— Мы живые?— Да. — Кэролайн с трудом перевела дыхание: заражение крови, которое она получила из-за случайной раны на разрушенной базе несколькими днями ранее, давало о себе знать. — Живые.Изменившаяся в лице Мелани резонно спросила:— Тогда почему мы должны умирать ради вас? — и, застегнув кроссовки, сорвалась с места.Из шкафчика она достала спички, чтобы поджечь споровую коробочку, семена из которой навсегда превратили бы остатки человечества в кровожадных зомби.У самой двери уже почти обессилившая Кэролайн саркастично её окрикнула:— Эй, Мэл! Но ведь кошки и голуби, которыми ты питалась, тоже живые. Но ты и тебе подобные никогда не будете настолько живыми, как мы.Очевидно, что эти слова задели девчонку. Она остановилась и, обернувшись, спросила:— Так почему же?Не в силах ровно стоять на ногах, Кэролайн подошла на шаг ближе, опираясь об стену:— Умение любить — вот, что отличает по-настоящему живое существо.Мелани не до конца поняла фразу, но не давшая ей опомниться Кэролайн продолжила:— А уметь любить — значит, уметь чем-то жертвовать. Что-то отдавать. И при этом зачастую ничего не получать взамен. Так что можешь валить! — Она кивнула в сторону двери, не сводя с девочки холодного взгляда. — Только не думай потом, что ты всё же любила мисс Джастино. Ты бы могла спасти её. Но когда споры развеются, ей уже ничто не поможет. И она превратится в монстра. — Помолчав и сделав ещё шаг, Кэролайн подошла почти вплотную к Мелани и, наклонившись к ней, зло прошептала. — Такого же, как ты. Неспособного ни любить, ни жертвовать чем-то во благо других.Довольная произведённым эффектом Кэролайн отошла к стене и устало привалилась на неё плечом. По щекам девочки заструились слёзы. Через мгновение она процедила:— Как же я ненавижу тебя... Но я смогу чем-то пожертвовать. А вот ты, мнящая себя по-настоящему живой, смогла бы сделать то же самое?...Кэролайн отвернулась, словно от пощёчины. А потом посмотрела на Мэл и указала ей рукой на стол:— Смогла бы. И сделал бы сама, без всяких уговоров. По-настоящему живым они не нужны.Глядя в глаза Кэролайн, девочка рывком вытерла слёзы и угрюмо направилась в сторону операционного стола.